общества вызывали и Бинг, и правительство, которое, по общему убеждению, сделало его козлом отпущения за собственную неспособность к решительным военным действиям.
Как и ожидалось, дело Бинга еще до исполнения смертного приговора привело к отставке Ньюкасла с поста премьер-министра и, в конечном счете, к пересмотру британской внутренней политики, что сильно повлияло на ход войны и морскую судьбу Эквиано. В восемнадцатом веке монархия оставалась достаточно сильна, чтобы никакая политическая администрация не могла долго выживать без полноценной королевской поддержки. Хотя при неписанной британской конституции должность премьер-министра не являлась официальной, самыми сильными и успешными оказывались кабинеты, возглавляемые влиятельной фигурой, которая проводила одобряемую монархом стратегию и обладала достаточным политическим весом, чтобы принудить парламент, особенно палату общин, к необходимым для осуществления этой стратегии действиям. Самыми эффективными оказывались премьер-министры, состоявшие, в отличие от герцога Ньюкасла, в палате общин и обладавшие, в отличие от Генри Фокса, хорошими ораторскими навыками.
Человеком, лучше прочих отвечавшим этим требованиям, в 1756 году оказался Уильям Питт, «Великий общинник»[106], решительный человек с огромными амбициями и выдающейся самоуверенностью. Его сын Уильям, известный как Питт Младший, был премьер-министром в то время, когда Эквиано работал над автобиографией. Два препятствия стояли на пути Великого общинника: он отказывался служить вместе с Ньюкаслом, и его не выносил король. На протяжении многих лет Питт оставался великим аутсайдером, возглавляя оппозицию, критикующую членов кабинета Ньюкасла и их действия. Король невзлюбил Питта за то, что его поддерживала фракция Лестер-хауса, группа членов парламента, отстаивавших интересы внука и престолонаследника Георга, тогда еще подростка и будущего короля Георга III, жившего с матерью в Лестер-Хаусе[107]. К концу года позиции Ньюкасла пошатнулись, и 11 ноября 1756 года он оставил должность. Не имея особого выбора, король вынужден был просить Питта сформировать кабинет, в котором сам он получил должность государственного секретаря Южного департамента[108]. Питт обещал усерднее заниматься развитием армии и флота и превратить Северную Америку в главный театр военных действий. Хотя Питт осуждал политику Ньюкасла по финансированию иностранных армий, он обещал продолжить финансирование союзнических сил, защищавших британские интересы в Европе, особенно любимую родину короля, курфюршество Брауншвейг-Люнебург.[109]Для обороны же Британии он предложил организовать милицию в составе тридцати двух тысяч человек, набранных и базировавшхся в графствах. Едва Питт приступил к выполнению своего плана, как допустил ошибку, давшую Георгу II долгожданный повод, чтобы избавиться от него: Питт попросил проявить милосердие к Бингу. В апреле 1757 года король распустил кабинет Питта.
В течение трех месяцев неразберихи, пока политики маневрировали в борьбе за власть, а война продолжалась своим чередом, Георг II так и не смог найти альтернативу кабинету Питта. Неохотно признав, что причиной политического кризиса были скорее персоны, нежели их действия, в конце июня король, Ньюкасл и Питт договорились о формировании кабинета Питта-Ньюкасла, в котором на Питта в качестве государственного секретаря Южного департамента возлагалось политическое руководство, а на Ньюкасла – ответственность за финансы на его прежней должности первого лорда казначейства. Результатом соглашения стал наиболее успешный кабинет министров военного времени в истории Британии и один из счастливейших периодов в жизни Эквиано.
Средиземноморье в восемнадцатом веке
Но в конце 1757 года война все еще складывалась для Британии крайне неудачно. С 7 января по 10 ноября 1757 года Паскаль в сопровождении своего слуги Бейкера и капитанского слуги «Густава Вавасы» нес службу на Preston в должности первого лейтенанта.[110] Затем он перешел под начало капитана Уильяма Пастона на Jason, недоукомплектованный 44-пушечный корабль пятого ранга, имевший около восьмидесяти человек личного состава вместо полагавшихся по штатному расписанию двухсот. Там он прослужил до 27 декабря 1757 года.[111] Самой значительной миссией Preston стала доставка обесчещенного герцога Камберлендского из Голландии обратно в Англию. В июле этого года Георг II послал своего сына командовать защищавшей электорат ганноверской армией. Вскоре его атаковали превосходящие силы французов, заперев между реками Аллер и Эльба близ Хастенбека и не оставив никакой возможности выскользнуть и пробиться к морю, чтобы получить поддержку от британского флота. 8 сентября Камберленд сдался французскому командующему Луи Франсуа Арману дю Плесси, захватившему годом ранее Менорку. Согласно Цевенской конвенции, германские части были удалены от Ганновера и заменены на французскую оккупационную армию. По возвращении в Лондон король публично осудил его действия, и униженный Камберленд вынужден был 15 октября подать в отставку из армии.
Подобно Камберленду, потерпевшему сокрушительное поражение при Хастенбеке и не сумевшему пробиться к побережью, новый кабинет Питта-Ньюкасла с надеждой смотрел в сторону моря, ожидая в этой стихии возвращения британской военной удачи. Гордостью растущего флота Питта был Royal George, стопушечный корабль первого ранга, десять лет строившийся на верфи в Вулвиче и 18 февраля 1756 года наконец спущенный на воду. 27 декабря 1757 года Паскаль появился на Royal George в должности шестого лейтенанта. В качестве его слуги 12 января 1758 году в список личного состава был включен «Густав Вассер». Для Паскаля превращения из первого лейтенанта в шестого не стало понижением – в действительности его повысили от самого старшего лейтенанта гораздо меньшего корабля до лейтенанта низшего ранга, но на самом большом корабле королевского флота.[112] Каждому кораблю первого и второго рангов полагалось по шесть лейтенантов. Разница в размерах между старым и новым кораблями ошеломила Эквиано: «Royal George оказался самым большим кораблем, какой мне приходилось видеть, и я был поражен количеством самых разных людей на нем – мужчин, женщин и детей, а также размером пушек, многие из которых были бронзовые, прежде мне не встречавшиеся[113]. На корабле также имелись склады и магазины разнообразных товаров, и продавцы выкрикивали названия своего добра, будто расположились на торговой улице. Корабль показался мне маленьким миром». При штатном расписании в 880 человек на Royal George во время стоянки в своем порту нередко собиралось более тысячи человек, включая торговцев и поставщиков товаров. Помимо этого, на кораблях часто держали скот, обеспечивавший команду свежей пищей в порту и в море. Когда в августе 1782 году Royal George затонул во время ремонта в Спитхеде, погибло более 800 из находившихся на нем 1100 человек, включая красного адмирала[114] Ричарда Кемпенфельта. Около половины жертв составили женщины и дети, посетившие корабль, чтобы повидаться со своими мужьями и отцами перед долгим плаванием. В восемнадцатом веке большинство людей, включая Эквиано и подавляющую часть других моряков, не умели плавать.
Эквиано едва не упустил возможность присоединиться к Паскалю на Royal George. Паскаль решил было оставить его с Бейкером на Preston, где ему
