Уже к ночи, когда устал и произносил заклятия совсем тихо, на стене вдруг дернулся меч, стремительно сорвался и прыгнул ко мне. Я инстинктивно пригнулся, а он застыл, чуть подрагивая, прямо над моей головой.
Я торопливо ухватил и сжал рукоять, однако меч и не пытается сопротивляться. Простой меч, могу вертеть, как хочу, могу сунуть в ножны, могу бросить на пол…
Осмелев, я повесил его на стену снова, прочел заклятие, стараясь произносить те же слова тем же тоном, но меч не двигался, с пятой попытки слегка шелохнулся, я сосредоточился и постарался повторить все в точности, и меч буквально исчез со стены… я ощутил удар по пальцам, машинально цапнул за рукоять.
Следующие два дня, удивив сэра Жерара, я почти не требовал его пред мои ясны очи, только упражнялся, отшлифовывая как свои команды, так и хватательные рефлексы.
В конце концов научился произносить точно, а меч плотно впечатывался в мою ладонь, как камень в мокрую глину, даже шлепок такой же отчетливый.
Когда все получилось, я вытер мокрый лоб и сказал с досадой:
– Ну не дурак ли?..
Послышались торопливые шаги, в проеме возник встревоженный сэр Жерар.
– Ваше высочество?
Я отмахнулся.
– «Дурак» – это не обязательно «сэр Жерар». Чаще бывает, что это синоним «сэру Ричарду». Идите трудитесь, дорогой друг, пока я дурью маюсь. Как думаете, почему всегда успех приходит тогда, когда он уже и не нужен?
Он посмотрел встревоженно.
– Ваше высочество, что с вами?.. Успех нужен всегда.
– Смотря какой, – ответил я. – Допустим, я вот получил навык лучше всех драться на мечах. Это было бы хорошо, когда я был рядовым рыцарем, а то и оруженосцем… но зачем это почти монарху?
В его глазах росла озабоченность.
– Ваше высочество, – проговорил он наконец. – Никакой навык не бывает лишним. Даже бесполезный. Сизиф вот какие мышцы развил! А вроде бы бесцельным трудом занимается. Другое дело, если вы его развиваете за счет нужного и важного для государства дела… это да, дурью маетесь, это вам любой скажет.
– Я даже догадываюсь, – сказал я тоскливо, – почему так…
– Почему?
– Увиливаю, – признался я. – Нужно заниматься делом, а я вот, чтобы увильнуть… ну не могу же просто лечь и плевать в потолок?.. Берусь за что-нить третьестепенное, что полегче, но тоже вроде бы дело. Оправдание нашел, тоже вот совершенствуюсь, работаю, повышаю навык!.. В чем-нить простеньком, что и не пригодится. Это у меня старость?
Он впервые за день позволил себе улыбнуться.
– Я вдвое старше вас, сэр Ричард, но я еще молод. И мне до старости далеко, а уж вам… У всякого человека бывает такое. Перегорела внутри свеча, дескать, надо отдышаться. Может быть, вам в самом деле отдохнуть от построения Града Небесного, а немножко так это… по фавориткам?
Я сказал сердито:
– Да нет у меня фавориток! Ни одной!
– Так заведите, – посоветовал он. – Хотя поговаривают…
– Что?
Он пожал плечами.
– Да так, слухи. Вы же знаете, придворные всегда интригуют. Некоторые женщины вскользь роняют такие намеки, что можно истолковать по-разному. И припереть нельзя, тут же скажут, что их не так поняли. Но за счет таких вот обмолвок то одна приподнимается, то другая…
– Вот стервы, – сказал я зло. – Хоть воздерживайся, хоть нет, все равно не помогает. А вы почему не спите?.. Ночь на дворе!
Он покачал головой.
– А вдруг понадоблюсь?
– Идите, – сказал я, – дорогой друг, идите… и хорошо отоспитесь. Завтра тяжелый день.
Он поклонился.
– Ваше высочество…
– Сэр Жерар.
Глава 2
Я перешел из кабинета в спальные покои, а оттуда в спальню, где завалился на постель и начал раздумывать, хандра у меня, депрессия или же подсознательная боязнь крутых решений. Если боязнь, то я наконец-то осознал… нет, фибрами ощутил, что пытаюсь понять груз, который не по плечу…
Дверь приоткрылась, я моментально вошел в незримность, даже удивился, как это у меня получается, чуть ли не инстинкт. Розамунда прошмыгнула тихохонько, будто и вправду старается, чтобы никто о нашей связи не узнал. А может быть, и в самом деле, не знаю, что перевешивает: желание застолбить за собой место в моей постели и тем самым повысить свое влияние при дворе или же опасение, что муж не оценит деловую хватку и набьет мордочку?
– Сэр Ричард, – позвала она тихонько.
– Я здесь, – ответил я и вышел из незримности.
– Ой, – сказала она, – я вас не заметила…
– Живу незаметно, – сообщил я, – как и положено христианину.
Она подошла вплотную и посмотрела не требовательно, а испуганно-жалобно, и я сделал то, на что и было рассчитано: обнял, не вставая с кровати, и погладил по спине, мол, не бойся, я спасу.
– Сэр Ричард, – прошептала она и присела рядом.
– Леди?
– Я как-то запуталась, – проговорила она, я вслушался, но у женщин трудно понять, когда врут, а когда говорят правду. Тем более что обычно и сами не могут такое понять. – Многое изменилось так… как-то сразу!
Я кивнул на подушку рядом со своей:
– Ложитесь. Будем распутывать…
– А не запутаем, – спросила она опасливо, – еще больше?
– А вы что предпочитаете? – осведомился я. – Кстати, как вас пропускают, никак не пойму!.. Вроде бы и охрана на месте…
Она сказала заискивающим голоском:
– Я убедила барона Эйца, что от меня вреда не будет, а тех хитрюг, что норовят попасть к вам в постель, я этим самым отодвину.
– Интриги, – сказал я с тоской.
– А вы как хотели? – спросила она. – Вы на троне!.. И что-то вы сегодня какой-то особенно кислый. Как вас развеселить? Говорите, а то я хоть и смелая, но неопытная… пока.
Отдышавшись, она спросила с жалостью:
– Но почему возле вас не женщины?
– Не знаю, – буркнул я, – еще не встретил такой, чтобы сердце воспламенилось…
Она спросила с недоверием:
– Что… ни разу?
Я ответил нехотя, чувствуя, как воспоминания причиняют боль:
– Как ни разу? Любил, конечно… Преданно и сильно… Но когда действительно любишь, ее интересы ставишь выше своих. Моя первая любовь… к такой же миниатюрной, как ты, слабой, но сильной женщине… Да, такое бывает. Слабая, но сильная. Мы любили друг друга, но я подавлял ее, мы оба это видели, страдали… и я ушел. Я был уверен, что буду любить ее вечно, и, наверное, так бы и было, хотя постепенно любовь бы истончалась…
– А что произошло?
– Встретил идеальную женщину, – ответил я.
– Идеальную?
Я кивнул.
– Да. До нее последней идеальной женщиной была Елена, названная Прекрасной. Ее похитил герой Тезей, она его полюбила, они жили долго и счастливо. От него она родила дочь Исфигению. Потом братья Елены отыскали Тезея и убили, а Елену выдали замуж за Менелая, тоже героя. Она его полюбила, они жили долго и счастливо, но у Менелая ее украл герой Парис из другого королевства, которого она тоже полюбила. Менелай пошел войной на обидчика, убил Париса, а овдовевшую Елену взял в жены брат Париса Деиофоб, она его полюбила, и они счастливо жили десять лет, пока Менелай не взял приступом Трою. Деиофоб погиб, Елена спряталась в храме, Менелай выронил меч, увидев ее обнаженной, его друзья хотели побить ее камнями, но увидели ее лицо и уронили камни на землю. Менелай привез ее домой, и они жили долго и счастливо…
Она вскрикнула устрашенно:
– Господи! Как она могла всех любить?
– Идеальная женщина, – пояснил я. – И она их всех любила чисто и верно. Даже после смерти она стала женой Ахилла, полюбив его верно и преданно, это еще один знатный лорд, и поселилась с ним на острове Левка в устье Дуная… Так вот, я встретил такую женщину! Наверняка инкарнация, это такое воплощение Елены. Она побывала женой Ришара, ты его знаешь, еще трех лордов, и всех любила, и все мы сходили от нее с ума…
– С кем она сейчас?
– С Богом, – ответил я. – Нет, не погибла, стала невестой Христа. А я снова ушел, убитый горем и с кровоточащим сердцем, влез в работу, чтобы как-то перебить горечь потери. Потом была великая и чистая любовь, но женщина узнала от оракула… эх, как я хотел его найти и растерзать!.. что мы проживем долгую жизнь вместе, она будет счастлива, но несчастен буду я, так как тихая мирная жизнь – не мой удел.
Она спросила шепотом:
– И она… ушла?
Я буркнул:
– Как догадалась?
– Ваше высочество, – шепнула она, – не поверите, вы теперь нам вообще не верите, но многие бы женщины так сделали. Мы умеем жертвовать ради тех, кого любим. И это все?
– Мало?
Она чуть-чуть раздвинула губы в улыбке и прошептала нежно:
– У вас еще не одна любовь впереди.
– Ну уж нет, – сказал я твердо. – Всякий раз сгорал в пепел, сердце рвалось на части, весь истекал кровью… Женюсь только по расчету, никаких фавориток, а для надобностей хватает и служанок, что приходят стелить постель.
Она поморщилась.
– Фи, как вульгарно. Неужели нет желания обладать чем-то более ценным?
Я предположил:
– Может быть, точнее заменить «более ценным» на «более вкусным»?
