– Но непонятно, каким боком тут убийство Красницкого, – вставил Крячко.
– Далее, – сделав Крячко знак не перебивать, продолжал Орлов, – некто мог нацелиться конкретно на Конышева с целью отомстить, застращать, выжить с рынка, лишить ума и тому подобное. Тогда этот некто, используя Круглову, грабит его фирму, убивает заместителя, а следом и дочь, чтобы окончательно запугать.
– Какая-то фантастическая версия, – заметил Гуров. – Дочь-то зачем убивать, если деньги уже получены?
– Но кто-то же ее убил!
– Вы забыли про самый простой вариант, – снова вмешался Крячко. – И самый правдоподобный. Маргариту убил этот наркоман, которого застали над трупом. А была она связана с Кругловой по ограблению или нет – в этом случае неважно. Скорее всего, эти две подружки, Конышева и Круглова, действительно решили ограбить папашу. Рита на радостях поделилась со своим дружком новостью, что у них теперь до фигища денег, а тот пришел и кокнул ее.
– Все очень логично, – серьезно кивнул Гуров. – Вот только где деньги? Те двадцать тысяч, что нашли у Емельяненко, – малая лепта. Это на мелкие расходы Конышев дома держал.
– А Круглова просто не успела передать их Маргарите! – поскреб затылок Стас. – Они же наверняка были у нее. Может быть, она еще и будет ей звонить по этому поводу, не зная, что Маргариты нет в живых! И вот, кстати, за этим нужно тщательно следить! Телефончик Конышевой изъяли? Или дома оставили?
– Ну ты уж совсем меня за лоха держишь, – усмехнулся Гуров. – Разумеется, изъяли!
– Так следите! Фиксируйте все входящие! Я не знаю – может, даже имеет смысл кого-то из наших сотрудниц подключить? Чтобы отвечала якобы за Маргариту, если позвонит кто-то подозрительный?
Орлов с Гуровым посмотрели друг на друга заинтересованным взглядом. В словах Крячко был смысл, а вот им, признаться, такая идея пока не приходила в голову.
– У тебя есть кто-нибудь подходящий, кто бы мог голос сымитировать? – поинтересовался Орлов у Гурова.
– Разве что моя жена, – усмехнулся тот. – Она, напоминаю, профессиональная актриса. Среди наших сотрудниц… Не знаю. Хотя проблема еще и в том, что непонятно, что имитировать. Мы же не знаем, как звучал голос Маргариты!
– Все равно что-нибудь придумать можно, – кивнул Орлов. – Платок там, насморк или что-то еще.
Крячко с весьма довольным и самоуверенным видом слушал диалог своих коллег.
– Но не забывайте, что все это имеет смысл только в том случае, если Круглова не в курсе смерти Маргариты! – Поднял палец Гуров. – То есть если виновен Емельяненко. А у меня есть сомнения на этот счет, и я как раз собирался пообщаться с экспертами по этому поводу.
– Все равно нужно экспериментировать! – уверенно заявил Крячко. – Мы ведь не знаем доподлинно, что там произошло? Вдруг будет важный звонок?
– Обязательно проследим, – заверил его Орлов, берясь за трубку телефона. – Сейчас я лично займусь этим вопросом – нужна опытная сотрудница, не только артистичная, но и способная сориентироваться по ситуации, чтобы ничем не выдать, что она не Маргарита!
– Ну а я к экспертам, – поднялся Гуров.
– А я – на обед! – заявил Крячко. – На голодный желудок я плохо соображаю!
И он вышел, не расслышав бурчание Орлова: «Ты всегда плохо соображаешь!»
Гуров сидел в своем кабинете и просматривал материалы одного дела, которое весьма его заинтересовало. Он уже успел побеседовать с экспертом и выяснил, что орудие убийства в квартире Конышевых так и не обнаружено. Отпечатки Анатолия Емельяненко имеются на ручке входной двери и на дверце шкафа – больше нигде. В той комнате, где нашли тело Маргариты, их не было. И вообще, показания Емельяненко не разваливались. По фактам все выходило так, как он говорил. Гуров попробовал профессионально надавить на него, но не перегибая палку, – это не дало результата. Емельяненко стоял на своем и отказываться от своих показаний не намеревался. Даже странно, обычно наркоманы ломаются и готовы взять на себя все, что угодно, только бы получить вожделенную дозу. Полковник Гуров, конечно, никогда не опускался до того, чтобы добыть удобные для него показания, посулив подозреваемому инъекцию героина, однако намекнул, что, если Емельяненко признается, есть шанс отпустить его под подписку. И будь Анатолий виновен, он согласился бы мгновенно – на воле его ждала возможность получить дозу, а что будет потом, его бы не волновало. Однако Емельяненко отказался…
Гуров успел задать ему еще один вопрос, который его волновал, и, к своему удивлению и радости, получил на него ответ. Полученные сведения настолько взволновали полковника, что он поспешил в свой кабинет, дабы поскорее их проверить. И теперь, листая старое дело, внимательнейшим образом вчитывался в детали…
Потратив на чтение более часа, Гуров перевернул последнюю страницу, дочитал до конца, потом поднялся и в задумчивости прошелся по кабинету. Картина вырисовывалась весьма интересная, заслуживающая самого пристального внимания. Да и не только внимания: следовало разобраться во многих деталях, которые отсутствовали в деле. И помочь в этом ему могли два человека…
Обдумав, с кого лучше начать, Лев еще раз заглянул в дело, затем взял телефонную трубку и, набрав номер, произнес:
– Добрый день. Соломатин Дмитрий Константинович?
– Да, слушаю, – ответили на том конце трубки.
– Полковник Гуров, главное управление МВД. У меня к вам есть несколько вопросов срочного порядка – не хотелось бы вызывать вас повесткой, тратить ваше и свое время. Может быть, встретимся в неофициальной обстановке?
Повисла пауза. Потом собеседник уточнил:
– А чего конкретно касаются ваши вопросы?
– Не волнуйтесь, вам они ничем не грозят, – успокоил его Гуров. – Так, небольшие уточнения, по поводу инцидента, произошедшего с вами четыре года назад. Вас ведь тогда ограбили, верно?
Собеседник снова умолк, потом сказал:
– Но все давно закончилось. Почему вы сейчас интересуетесь?
– Дмитрий Константинович! – Гуров был сама доброжелательность. – Ей-богу, по телефону неудобно об этом говорить. А я не хочу вызывать вас повесткой. Иду вам же навстречу.
Соломатин посопел немного, после чего проговорил:
– Я сейчас на работе. Можете подъехать ко мне. Покажете на входе свое удостоверение – охрана вас пропустит.
– Замечательно, – улыбнулся Гуров. – Вы по-прежнему работаете в фирме «Аркос»?
– Да, офис на Покровском бульваре.
– Я понял, буду в течение часа, – сказал Гуров, после чего запер свой кабинет и спустился вниз. Сев в свой автомобиль, полковник направился в офис фирмы «Аркос», занимавшейся производством безалкогольных напитков. Цех, в котором велось производство, располагался по другому адресу, на самой окраине Москвы, центральный же офис, где восседал один из учредителей ОАО «Аркос», находился практически в центре столицы и представлял собой несколько кабинетов на четвертом этаже старинного дома.
На входе стоял охранник в форме. Гуров молча протянул ему свое удостоверение, тот так же молча кивнул, отодвигаясь, и Гуров прошел к лестнице. Дмитрий Константинович Соломатин оказался высоким, крепко сбитым черноволосым мужчиной с усами, лет сорока пяти. Его карие глаза настороженно смотрели на полковника из-под кустистых бровей. Он предложил Гурову сесть в кресло, сам же остался стоять.
– Буду краток, Дмитрий Константинович, – раскрывая папку с делом, начал Лев. – Четыре года назад вы были ограблены. Преступника, по счастью, взяли с поличным на месте преступления, потом он предстал перед судом и получил заслуженный срок. Похищенное вам вернули.
Соломатин слушал молча. Когда Гуров закончил фразу, он утвердительно кивнул, давая понять, что все верно.
– Однако, – продолжал Гуров, – на суде не всплыл тот факт, что на самом деле преступников было трое. Трое, Дмитрий Константинович, – подчеркнул он, внимательно глядя на Соломатина. – Меня сейчас совершенно не интересует мотив наказания этих двоих. Я просто хочу узнать подробности этого дела. Словом, чтобы вы рассказали мне правду. Мы с вами не у меня в кабинете разговариваем, а на вашей территории. И разговор этот неофициальный – я не собираюсь ничего фиксировать документально. Впоследствии вы можете от всего отказаться, хотя обещаю, что никакого «впоследствии» не будет. Скажу вам даже больше – участникам этого дела, избежавшим наказания, вы не навредите. Им уже ничего не грозит. Немного позже, если хотите, я объясню вам почему. Могу открыть причину даже сейчас, если вы по-прежнему отказываетесь говорить.
Гуров замолчал, следя взглядом за лицом Соломатина. Замдиректора слушал полковника, слегка нахмурив густые брови. Потом как-то невесело усмехнулся и сказал:
– Нет, отчего же… Я могу рассказать. Тем более что мне-то уж точно это ничем не грозит. Был суд, виновные наказаны. Не понимаю только, зачем вам это надо теперь? Хотя если вы даете слово…
