и пошел за ними.
Пролом находился в сводчатой нише.
Несмотря на то, что Барт не имел габаритов Виннипуха в проломе он застрял, не из-за габаритов, а из-за любознательности.
– Как? – бросил он вопрос в спину Павлу Петровичу.
– Если это просьба показать туалет, то очень не вовремя, – откликнулся Макс.
Ему не терпелось оказаться внизу. Они все стояли на каменно винтовой лестнице ведущей вниз.
– Как нашли проход? – уточнил Барт.
– На эту стену то ли полочку пытались привесить, то ли еще что-то – темная история, теперь уже никто не признается, и все бы это так и прошло мимо, если бы не вывалился огромный кусок кладки.
Барт включил айфон в режим фонарика и высвечивал нишу. Кладка была вровень со стеной. Часть кладки в один кирпич осталось на вышину колена.
– А где кирпичи отсюда?
Директор пожал плечами:
– Я уточню.
Свод ниши был небольшой, метра полтора в высоту, дальше можно было распрямится и нужно было протиснуться вправо к винтовой лестнице. Барт будто сканером в достаточно быстром темпе осветил стены и свод.
После затопал вниз по винтовой лестнице.
Они были похожи на привидения, свет шел снизу от неярких ламп, расставленных на полу соединенных, как гирлянда.
– Это умельцы Виктора сделали подсветку, – объяснил директор. – Я вам собственно не много могу рассказать о находке. Это, как музей в музее! Я вас очень прошу, пользуйтесь бережными методами изучения. Тем более финансы Виктора позволяют ничего не громить. Хочется чтобы до зрителей это дошло в первозданном виде.
Барт улыбнулся, – его выражение лица было сложно понять, в таком свете чудилось нечто демоническое.
– Не беспокойтесь, – слова его звучали мягко, – у меня есть опыт неразрушающих исследований.
– Вы можете описать более подробно, простите, – поинтересовался директор.
– Умом, мыслью, – хохотнул Барт.
– А-а-а… – протянул директор.
От слов ухало эхо.
– Как вы думаете, Павел Петрович, это связано с Мальтийским орденом?
– Наверное, кхе-кхе. На рыцарях знаки… Вероятно, это и есть хваленые сокровища ордена. А может музей…
Макс ожидал увидеть нечто особенное.
Но это были квадратные помещения обозначенные перегородками, без дверей в каждом из них на кирпичном постаменте высились доспехи.
Если покрасить стены в белый, то возможно было бы назвать это помещение белокаменными палатами. А так – краснокаменными. Терракот кирпичей был все-таки подвально мрачен. Катакомбы – скользнуло слово. Да, наверное. Слово это пришло от невысоких сводчатых потолков. Потолок давил.
Вообще, задумка чувствовалась грандиозная. Ни в палатах ни в катакомбах Макс не был, но здесь он казалось уловил идею творца.
Помещения по периметру было как бы единым, но вместе с тем разбитым на условные комнаты арками.
Одна огромная квадратная комната на всю толщину замка – от внешней стены до двора, как прикинул Макс – а значит, метров двадцать, была разделена крестообразной колонной на четыре условных помещения. Колонной конечно назвать это сооружение было тяжело, скорее, крестообразная переборка с толщиной в полметра и переходящая в свод. Соединения этих переборок были опять же арочными. По бокам комнат условные окна дополняли композицию, если бы на подоконнички поставить цветочки, намалевать в них вид на Летний сад, и подсветить должным образом, то создалось бы ощущение свободы, а не подземного каземата. Были и ниши от пола, символизирующие двери, в них на небольших квадратных постаментах – рыцари. Точнее, рыцарские доспехи.
Рыцари смотрели друг на друга от стены к стене.
Если идти по периметру замка, то ровно из-за этих переборок идти не получалось, приходилось идти змейкой, петлять и конечно просмотреть все пространство было невозможно. Только резвое эхо бегало по почти пустым помещениям.
Именно такими и представлялись подземелья замка.
Макс прикинул: больших комнат штук шесть с одной стороны замка, значит, по периметру их штук двадцать. И все разделены на четыре. Всего восемьдесят.
При проходе по этому лабиринту создавалось ощущение бесконечности и зеркальности. Это ощущение давали симметрично расположенные доспехи. Сознание терялось в комнатах.
Макс думал о том, что в перекрестьях сводов могли висеть люстры, под ними стоять столы и кресла, ходить рыцари древнего ордена. Может, Павел не успел все-таки довершить грандиозный свой замысел. Или замысел был другим, а это так – фикция. Иллюзия для отвода глаз. Для красоты и щекотания эстетического чувства.
– А как задумывалось освещать эти помещения? – спросил Макс.
Директор указал на лампы:
– Вот умельцы кхе Виктора.
– Я имею ввиду при проектировании. 200 лет назад
– Свечи, молодой кхе-кхе человек! – и директор указал на канделябры вделанные в стену.
– А воздух? – спросил Макс.
– Что воздух кхе-кхе? – не понял директор.
– Как подавался воздух? Ведь это душегубка без вентиляции.
– Найдены несколько воздуховодов, сейчас на один из них поставлена приточная вентиляция, так что не задохнетесь.
– Это похоже на убежище, ковчег апокалипсиса, – заметила Марлен.
– Хм… – отреагировал директор. – Ваша приверженность к апокалиптичным кхе-кхе штучкам отвратительна.
– Моя? – удивилась Марлен.
– Молодежи, – сообщил директор. – Вера в подобные вещи – неуважение традиций кхе-кхе в которых живешь, отрицание исторического прошлого. Тем более вера в апокалипсисы шумеров и майя…
– А как вы думаете, это истинные доспехи рыцарей?
– Несомненно, – заверил директор.
– Вы уже проводили экспертизу? – поинтересовался Барт, внимательно рассматривая одного из рыцарей.
Макс остановился перед рыцарем, доспехи были покрыты флером времен, но все-таки отлично сохранились. Готическим веяло от этих доспехов. Заостренные формы и изящные линии в сочетании давали ощущение гармонии. При небольших габаритах от доспехов веяло мощью.
– Ты ничего не замечаешь? – спросил Барт.
– Доспехи хорошо сохранились, – откликнулся Макс.
– Вот я и думаю… Как они так хорошо сохранились. В замке очень сыро было. В каминах постоянно поддерживался огонь, но это не спасало от подтеков и обледенения. А на первом балу данном Павлом в честь открытия замка все настолько отсырели, что потеряли цветность. Они были больше похожи на привидения и были почти неразличимы в тумане от мерцающих свечей. Я правильно излагаю, директор? – уточнил Барт.
– Все верно говорите, но несмотря на это Павел влюбился в замок.
– А чем объясните такую хорошую сохранность доспехов?
– Директор пожал плечами.
– Природный феномен. Вот в карстовых пещерах свой микроклимат…
– А для чего все это? – прищурился Барт. – Зачем все эти доспехи здесь.
– Сложно сказать, – ответил директор, – Возможно это просто прихоть Павла, который хотел сделать настоящий замок. А возможно граф Литта, привез сокровищницу Ордена Иоанитов, и рыцари были из их числа.
Барта, похоже не удовлетворил ни один ответ.
«Опять два ответа на один вопрос», – подумал Макс. Но Директор не остановился:
– Возможно, каждый из этих доспехов олицетворял какое-нибудь европейское кхе-кхе командорство Ордена, переходящее под покровительство Великого Магистра Павла.
