взвыл сиреной Карем, словно вдруг понял страшное, и Гита с опаской уставилась на него в ожидании откровения. – Так ты поэтому сказала, что тебе поздно думать о детях? Потому что у тебя… больше не приходят?
Гита машинально прикрыла живот псом, словно Карем мог там что-то увидеть.
– Приходят как миленькие, спасибо за заботу, – ледяным тоном произнесла она и сунула пса ему в руки.
Пес зарычал, и Карему пришлось чесать его за ухом, пока он не успокоился. Лишь после этого Гита одна вошла в магазин. Но крысиного яда у аптекаря не оказалось. Она купила дешевую упаковку капсул «Пудин Хара»[55], которые были ей не нужны, и вышла на улицу.
– О-о-о! – на той же ноте протянул Карем, увидев ее приобретение. – Но ведь понос – это не женская проблема, такое со всеми случается.
– У меня нет поноса, – процедила сквозь зубы Гита.
– А зачем тогда?..
– На всякий случай, ясно? Ты кто вообще, следователь?
– Нет, – радостно осклабился Карем, окончательно взбесив Гиту. – Я очень любознательный просто.
Сейчас они шли мимо магазина бытовой техники. На плакате в витрине зубастая кинозвезда лучезарной улыбкой выражала свое одобрение выбору покупателей.
– Надо зайти! – Карем схватил Гиту за руку, и она сама не заметила, как очутилась в тишине торгового зала с прохладным кондиционированным воздухом.
Здесь, в отличие от лавки с фурнитурой для украшений, Карем не стал бесцельно бродить вдоль полок – он сразу устремился к дальней стене, где над стиральными машинками и посудомойками возвышались холодильники разных моделей. Когда они рассматривали приземистый «Эл-Джи» с дверцей, разрисованной пурпурными цветами, к ним вышел молодой продавец-консультант в рубашке с короткими рукавами и аккуратным отложным воротничком. Он явно занервничал при виде пса на руках у Гиты, но возражать против его присутствия не стал.
– Добрый день, сэр, – обратился к Карему консультант; из его голубого нагрудного кармана торчали кончики двух шариковых ручек без колпачков, опасно повернутых пишущей стороной вниз. – Могу я чем-то помочь?
– Мы просто смотрим, – сообщила Гита. По унылому взгляду, которым парень окинул запыленные слаксы Карема и ее видавшее виды сари, было ясно, что он работает за проценты от продаж.
– У вас можно заказать доставку холодильника на дом? – осведомился Карем.
– Да, сэр.
Карем назвал примерное расстояние до их деревни.
– Да, сэр, туда тоже можем доставить.
– Бесплатно? – спросила Гита.
– Это зависит от цены товара, мэм. Какой холодильник вас заинтересовал?
– Вот этот, – Гита похлопала по стальной дверце ближайшего к ней.
Консультант попытался любезно улыбнуться, но, видимо, он работал в секторе продаж не так давно, потому что было заметно, что ему с трудом удалось сдержать смех.
– У вашей жены хороший вкус, сэр…
– О, он мне не…
– Видите ли, это новая модель «Самсунг», пятьдесят пять тысяч рупий…
Гита отдернула руку от дверцы так, будто холодильник внезапно превратился в мужчину.
– …так что да, доставка, конечно же, будет бесплатной. Но… – Консультант развел руками, тотчас спохватился, что это невежливо, и спрятал их за спину.
– Ага, – сказала Гита.
– Но! – повторил молодой человек с другой интонацией. – У нас есть отечественные модели, которые стоят, разумеется… э-э… не так дорого.
– Разумеется, – кивнул Карем.
– Например, этот? – спросила Гита, указав на дверцу с ужасными пурпурными цветами.
Карем рассмеялся и наклонился к консультанту:
– Все еще считаете, что у нее хороший вкус?
Внезапно все в Кареме стало вызывать у Гиты раздражение – его непринужденность, доверительные интонации, попытки острить. Она почувствовала себя старой, плохо одетой, некрасивой. Разумеется, желать такую женщину, по мнению Карема, настолько абсурдно, что можно паясничать, не боясь быть неправильно понятым ею. И сам факт, что для него это было веселое развлечение – флиртовать с ней, разыгрывать роль счастливого супруга, который, однако, не питает иллюзий по поводу семейной жизни и беззлобно порицает недостатки своей половины, – казался оскорбительным. И пусть это был розыгрыш, она не чувствовала себя соучастницей. Разыгрывали именно ее, а вовсе не этого парнишку, неопытного продавца-консультанта, в чьем кармане обе шариковые ручки уже начинали протекать прямо в шов. Там, на шве, появились два синих пятнышка – пока маленьких, но грозивших расползтись.
– Ну откуда у меня хороший вкус? – хмыкнула Гита. – Вы только посмотрите, кого я себе в мужья выбрала.
К пущему изумлению Карема, она еще и улыбнулась, обнажив зубы. Он нахмурился. Видеть, как улетучивается его самоуверенность, было все равно что есть кулфи[56] одно за другим – восхитительно до тех пор, пока челюсти не сведет от холода и сахара. Консультант тем временем переводил взгляд с одного на другую, не зная, чью сторону принять. В конце концов он решил разрядить обстановку своей болтовней:
– А может, вам больше подойдет мини-холодильник? Если вам не нужно хранить большие запасы продуктов, это будет удобнее. В семье есть дети, сэр?
В фантазиях Гиты холодильник был статен и высок, выше ее головы, как тот, со стальной дверцей. Другой, с пурпурными цветами, был пониже и страшненький, но он хотя бы походил на холодильник, в отличие от уродливой коробки, к которой сейчас направлялся продавец. Ему пришлось наклониться, чтобы открыть дверцу. В общем, этот агрегат выглядел как позорный компромисс, а не победа.
– Это тоже «Самсунг», но стоит всего девять тысяч пятьсот рупий, сэр. А вот этот и вовсе семь тысяч рупий, отечественная модель, сэр.
Карем размеренно и спокойно произнес:
– Во избежание недоразумений. Эта женщина не моя жена, мы просто друзья. Она самостоятельно выберет холодильник, тот, что ей понравится, и купит его на деньги, которые сама заработала.
Продавец покивал с вежливым интересом, которым постарался замаскировать предельную неловкость, и поспешил удалиться, притворившись, что отвечает на воображаемый телефонный звонок. Гите немедленно захотелось сделать то же самое, но она просто вышла из магазина, а Карем последовал за ней.
Гита сразу почувствовала, как от жары, поджидавшей их на улице, разгладилась противная гусиная кожа на руках.
– Прости, – сказал Карем и, передав ей пса, снова засунул руки в карманы слаксов. – Было забавно, что парень принял нас за женатую пару, и я немного увлекся. Не надо было вводить его в заблуждение, что я могу позволить себе купить холодильник.
Гита знала, что в жизни каждого человека бывает момент, когда ему случается вляпаться по уши в собственное свинство. После всего, что в этот день случилось – во многом по ее собственной вине, теперь она отказывала Карему в праве на жалкую фантазию. Иногда она и правда бывала редкостной стервой, но обычно это оставалось без последствий, поскольку рядом не имелось никого, кто мог бы от ее стервозности пострадать. А вот если худшая версия Гиты брала верх на людях, вред она могла учинить невосполнимый.
– Нет-нет, это ты меня прости, – торопливо сказала она с таким нехарактерным для себя пылом, что Карем, кажется, поверил в ее искренность. – Я не думала, что холодильники такие
