процедуры. Ввели каждую обнаруженную группу крови и пришли к выводу, что она принадлежала трем жертвам.
— Правильно. Будь у преступника группа В или отрицательный резус-фактор, то присутствие постороннего стало бы очевидно.
— Но полиция этого не знала, потому что у четвертого участника была группа ноль, как и у отца, — подвела итог Нина.
— Ничего странного, самый распространенный вариант, — Деб пожала плечами. — Нулевая с положительным резус-фактором представляет тридцать восемь процентов населения, а с отрицательным — еще семь. Всего сорок пять процентов.
Удивительно, как недочеты судебной экспертизы помогли преступнику улизнуть. Хотя специалист и объяснила Нине причину, совпадение все равно казалось злой иронией судьбы.
— Об отсутствии родства лаборанты тоже не могли догадаться, ведь девочка и один из родителей имели общую группу крови. С научной точки зрения, ребенку нужно разделять группу крови хотя бы с одним из родителей. В итоге так и получилось, просто случайно.
Перес застонал от досады:
— Ну как такое может быть?!
— Довольно легко, — уверила Деб. — У тридцати четырех процентов людей группа А с положительным резус-фактором, а у шести — с отрицательным. Итого сорок процентов, то есть вероятность высока.
— А дело Дойлов? — поинтересовалась Нина.
— Посторонней крови нет. Все образцы принадлежали убитым членам семьи.
— И все трое — родственники? — уточнила Нина.
— Да. Муж и жена — биологические родители ребенка.
Перес тяжко вздохнул.
— Остается проверить родство во всех остальных делах.
— Остальных? — удивилась Деб.
— А теперь вопрос на миллион, — Нина попыталась отвлечь директора от промашки детектива. — Вы провели экспертизу всех четырех образцов ДНК из дела Ла Йороны?
— Пока прогоняем ДНК-профиль через ОИСД.
Объединенная индексная система ДНК — программа ФБР, в которой хранятся ДНК-профили, собранные криминалистическими лабораториями по всей стране. В ней находятся данные осужденных, некоторых арестованных, пропавших без вести и их родственников, образцы с мест преступлений и неопознанные останки. Наконец-то ФБР могло выяснить имя безжалостного убийцы, десятилетиями разрушающего семьи!
— Когда будет готово? — спросил Перес.
— Если один ДНК-профиль уже внесли в систему, то совпадение обнаружится часа через два.
— Субъект, может, и найдется, а ребенок? — осведомилась Нина.
— Посмотрим… — Директор задумалась. — Если биологические родители есть в базе преступников, родственную связь можно установить за несколько часов. А если нет, придется обращаться к внешним источникам — другим странам, частным генеалогическим центрам. Даже если они согласятся сотрудничать, уйдет не одна неделя. Возможно, мы никогда не узнаем правды. Гарантий нет.
— Спасибо, Деб, — поблагодарила Нина. — Пожалуйста, сообщайте нам о дальнейших результатах.
— Надо проверить свидетельство о рождении из файлов детектива О’Мэлли, — полушепотом сказал Перес Нине, выходя из здания. — Он устанавливал подлинность через аризонский архив документов. Если повезет, сравним с данными из больницы.
— Сообщу Бакстону, — решила Геррера, доставая телефон. — А сейчас поедем в окружную больницу Финикса.
Глава 22
Нина отхлебнула омерзительный кофе из полистиролового стаканчика. Она и агент Перес сидели в административном крыле окружной больницы Финикса.
— Тип в дизайнерских туфлях и с дорогущим портфелем еще полчаса назад явился, а мы все ждем! Наверняка носятся по кабинету и думают, как прикрыть задницу.
Перес глотнул напиток, сморщился и поставил его подальше, рядом с мятым журналом на приставном столике.
— Согласен. Как там помощник администратора сказал? Хотят найти все документы, чтобы «помочь» нам? — Детектив изобразил кавычки. — Не верится!
Нина считала так же.
— Если только услышу измельчитель бумаги где-нибудь в подсобке, отпихну администратора и вломлюсь туда!
Перес подался ближе.
— Они напортачили, а теперь гадают, как отмазаться.
— И как избежать судебных разборок на миллионы долларов.
Дверь в кабинет отворилась, и они увидели низенького мужчину с аккуратными усами и блестящей от пота лысиной.
— Пожалуйста, заходите.
Он проводил их в просторный конференц-зал. Нина заметила типа, который недавно молча прошел мимо них. Костюм на нем стоил ее месячной зарплаты, а на запястьях переливались золотые запонки в бриллиантовой крошке. Виски тщательно уложенной афропрически отливали сединой, но совсем немного — то был продуманный стиль, придающий образу мудрости и опытности.
Заметив гостей, мужчина встал.
— Маркус Джонсон, главный юрист-консультант группы больниц «Валанс».
Как и многие другие больницы, окружная была частью сети медучреждений. Неудивительно, что начальник пригласил юрисконсульта для личной встречи. Лишь одно сбивало с толку: вызвали не обычного специалиста, а ведущего профессионала, причем срочно. Видимо, ситуация сложилась очень серьезная, пусть Маркус Джонсон этого и не показывал. Зато директор, судя по виду, находился на грани нервного срыва. Он представился Тимом Дэвисом. Все уселись, и Нина сделала предупредительный выстрел:
— Как я уже сказала сорок девять минут назад, — подчеркнула она время, — мы пришли изучить обстоятельства рождения девочки, дочери Виктора и Марии Вега, двадцать восемь лет назад двадцать третьего февраля.
Реплику она адресовала Дэвису. Тот поморщился и обратил взгляд на юриста.
Джонсон откашлялся.
— Вы дали понять мистеру Дэвису, что это каким-то образом связано с вашим расследованием. Позвольте узнать, как рождение ребенка примерно тридцать лет назад относится к ФБР?
Джонсон откровенно выуживал информацию. Когда Дэвис показал ему документы, он либо узнал имена из нашумевшего дела об убийстве и самоубийстве, либо мигом нашел в «Гугле» необходимые сведения.
— Сейчас мы не вправе раскрывать детали, — отрезал Перес.
Джонсон, видимо, так и думал.
— Пока вы ждали, мы просмотрели архивы. Знаю, вы можете отправить нам повестку с вызовом в суд, поэтому охотно поделимся данными. Некоторую информацию опустим ради соблюдения конфиденциальности пациентов. Она является собственностью учреж…
— Родители и младенец мертвы, — перебила Нина. — Не понимаю, при чем тут врачебная тайна.
Джонсон откинулся в кресле. Ни один мускул не дрогнул на его спокойном лице.
— Время покажет.
Нина решила прекратить юридические кривляния и перейти сразу к делу.
— СМИ задают нам много вопросов. На следующей пресс-конференции мы вполне можем сказать: расследование застопорилось, спасибо излишнему…
— Вы запросили информацию о Викторе и Марии Вега, а также их ребенке, рожденном в этой больнице, — прервал ее Джонсон. — Подтверждаем: Мария Вега собиралась сделать плановое кесарево сечение, однако врачи провели экстренное из-за патологического состояния плода.
— А потом? — спросила Геррера.
Дэвис нервно отряхнул воротник.
— Ребенку обеспечили стандартный послеродовой уход. Девочка быстро оправилась, и уже через час ее перевели из отделения реанимации в обычную палату. Родственникам разрешили посещение.
Нина прищурилась.
— Сколько еще детей родились в окружной больнице Финикса в тот день?
Дэвис покосился на Джонсона, и тот промолчал — позволил ответить.
— Тридцать четыре ребенка. Троих направили в реанимацию, остальных — в палаты.
— Сколько девочек было среди тех троих? — давила Нина.
— Две.
Она методично забрасывала начальника больницы вопросами:
— А латиноамериканок?
— Одна, дочь Марии Вега.
Нина быстро обдумала сказанное: значит, подмена младенцев произошла не в реанимации.
— Час спустя девочку
