– Зачем?
– Чтоб деньги получить.
– Выкуп? За ребенка?
– Ну да!
– Это он вам сказал?
– Такое разве говорят? – спросила Люда. – Это я сейчас так думаю. После того как вы сказали, что было нападение. Он меня тогда зачем расспрашивал? Вынюхивал, совершенно понятно. Как да что. И меня подбивал.
– На преступление?
– Нет, он хотел, чтобы я к Вике устроилась работать.
– Шпионить, что ли?
– Думаю, что да.
– А вы?
– А я отказалась.
– Почему?
И снова заметался ее взгляд.
– А он откуда про Викторию узнал? – спросил Китайгородцев.
– Я ему сказала.
– А вы откуда ее знаете? – рискнул еще раз вернуться к интересующему его вопросу Китайгородцев.
И снова он Потапову озадачил.
– Так ведь она у нас рожала, – сказала Люда.
– Где? – опешил Китайгородцев.
– Там, где дача.
– В том роддоме? – никак не мог поверить Китайгородцев. – Не в Москве?
Он видел тот роддом и потому никак не мог себе представить в его обшарпанных стенах блистательную Викторию Александровну.
– Да. Она на даче отдыхала, и схватки начались. Раньше, чем думали, – сказала Люда.
– И вы рожали там, – постепенно прозревал Китайгородцев.
– Да.
– В то же самое время?
– Почти. Я – чуть раньше.
– А как вы познакомились с Викторией?
Забегал взгляд.
– Как вы познакомились с Викторией? – с нажимом повторил Китайгородцев, демонстрируя, что своего добьется.
– У нее не было молока…
– Так!
– Ребенка надо было кормить…
– Ее ребенка?
– Да, – с усилием ответила Потапова.
Она ребенка подменила! Кормила двоих, своего и чужого, и ее ребенок в итоге оказался у Проскуровых!
– Как вам это удалось?! – пробормотал Китайгородцев, не сумев сдержаться.
И Люда разрыдалась, не выдержав этой пытки.
– Я не хочу ему такой жизни, какая у меня была! – билась она в истерике. – Я хочу, чтобы он рос в человеческих условиях! Я счастья ему хочу, ну как вы не поймете!
Она так кричала, что дежуривший за дверью охранник забеспокоился и заглянул в комнату.
– Все нормально! – быстро сказал ему Китайгородцев и направился к двери, чтобы охранника выпроводить. – Ты тут один?
– Один, – ответил охранник.
В коридоре действительно больше никого не было.
– Ты иди погуляй пока, – сказал Китайгородцев. – Там, на улице.
– Мне Хамза сказал…
– И мне сказал, – оборвал собеседника Китайгородцев. – Проверять будешь?
– Я верю, – смешался охранник.
– Ну иди тогда, – сказал Китайгородцев доброжелательно. – Я тебя позову.
* * *
Все изменилось с того самого момента, как Китайгородцев женщину сломал. Не было уже необходимости сюсюкать. Она полностью была в его руках.
Он лишь напомнил ей:
– Уговор остается в силе. Я никому ничего не скажу, если вы мне поможете.
Но никаких гарантий он не дал.
Она и этому была рада. Благодарно кивала в ответ и смотрела на Китайгородцева преданным собачьим взглядом.
– Как вы связаны с Шаровым? – спросил Китайгородцев.
– В смысле? – не поняла женщина.
– Какие с ним сейчас дела?
– Никаких.
– То есть с прошлого года вы с ним не пересекались?
– Нет.
– Ни здесь, ни в Муроме?
– Нет.
– Откуда вы его знаете? Как вы познакомились?
– Он к нам приехал.
– В Муром?
– Да.
– К вам – это куда? К вам лично?
– Нет. Я его не знала. Мы познакомились на улице.
– То есть он к вам подошел: опаньки, давайте познакомимся, – приподнял бровь Китайгородцев.
– Я шла. Он сидел в машине. Красивая такая. «Мерседес».
– Он на «Мерседесе» приехал к вам знакомиться?
Потапова невесело улыбнулась шутке собеседника.
– Не ко мне он приехал. Он начальника привез. Два человека были с ним. Ну не с ним, это он их ждал, а они позже подошли. Грузины.
Грузины? Китайгородцев насторожился.
– Он из Москвы их привез?
– Да, – сказала Люда.
– Зачем?
– Он мне потом сказал, что они на даче у Проскуровых меняли крышу.
Шалва Тесадзе, фирма «Вектор Плюс». А кто второй? Сын? Резо Тесадзе?
– А грузины были: один молодой, другой постарше? Вроде как сын и отец? – уточнил Китайгородцев.
Потапова задумалась и покачала головой. Не угадал.
– Одного возраста примерно. Такие… Немолодые, – подобрала определение.
Значит, Шалва… И кто еще?
– Но точно был грузин?
– Похож, – неопределенно ответила Люда.
Фото Шалвы Тесадзе в ноутбуке Китайгородцева отсутствовало. А вот Лория был.
Китайгородцев нашел нужный снимок.
– Это он? – спросил у женщины.
Всмотрелась и сразу сказала:
– Да. Это начальник Шарова.
Сходится. Тогда Лория был на свободе и хозяйничал на рынке, где Шаров служил охранником.
– Что было дальше? – спросил Китайгородцев.
– Ничего. Мы познакомились. Он потом ко мне приезжал. Иногда.
– На «Мерседесе»? – скупо улыбнулся Китайгородцев.
– Нет. На «БМВ».
Да, правильно, у Шарова был «БМВ». Свой, собственный.
– Когда вы с ним познакомились, вы работали – где? – уточнил Китайгородцев.
– В детском саду.
– То есть о Виктории вы еще ни сном ни духом…
– Ага.
– И Шаров – тоже?
– Тоже.
– А потом вы и вовсе расстались, – предположил Китайгородцев. Потому что тот даже в роддом не приходил.
– Да, – сухо подтвердила Люда.
– Когда это произошло?
– Когда я ему сказала, что ребенок будет.
– И с тех пор он уже не появлялся?
И снова Люда сказала сухо:
– Да.
И губы поджала. Переживала.
– Но потом он все-таки приехал, – напомнил Китайгородцев. – Вы ему позвонили, да?
– Да.
– Из роддома? Или позже?
– Позже, – ответила Потапова. – Подумала, что он, может, передумает. Все-таки сын у него. Может, захочет посмотреть. Я позвонила. Он приехал. Я думала, что из-за сына. А теперь думаю, что хотел к Виктории подобраться.
– Что он вам говорил? Что предлагал?
– Иди работай у нее. Выгодно. Зарплата. И за одним ходить – это не то же самое, что тридцать горшков помыть за полчаса.
– Оно ведь так, – сочувственно поддакнул Китайгородцев. – А вы почему-то не пошли…
Он хотел понять, на чем не сошлись Потапова и Шаров.
– А я категорически! – сказала Люда.
Ведь ее мальчик уже был у Виктории, вдруг понял Китайгородцев. Люда уже сделала шаг, а к следующему шагу еще не была готова. Боялась выдать себя, наверное. И тяжело было решиться войти в семью Виктории. Это только позже, когда она немного успокоилась, решилась на эту авантюру. А зачем?
– Вы отказались устроиться на работу в дом к Проскуровым, – сказал Китайгородцев, – и рассорились с Шаровым на этой почве. Так?
– Да.
– А потом все равно оказались здесь, – развел руками Китайгородцев, давая понять, сколь удивительна непоследовательность собеседницы.
– Стосковалась, – сказала тихо Люда, и такая взаправдашняя тоска была в ее глазах, что никаких других пояснений уже не требовалось.
– Здесь, в Москве, вы видели Шарова?
– Нет.
– Созванивались?
– Нет.
– И даже не знаете, где он живет?
– Почему же не знаю? – пожала плечами Люда.
– Где? – встрепенулся Китайгородцев.
– В Раменках. Район такой в Москве. Он там снимал квартиру.
– Да, – подтвердил Китайгородцев и вздохнул.
Про Раменки он и сам знал.
– А другие какие-то адреса? – сделал еще одну попытку. – Друзья его. Или родственники. Где его можно еще искать?
– Я не знаю, – пожала Люда плечами. – Я была у него в Москве только пару раз. Там, в Раменках. А так он сам ко мне в Муром наезжал. Я ведь работала. Когда мне ездить?
– А Шаров знает об этом? – спросил Китайгородцев. – О том, что его сын – у Проскуровых.
– Нет! – замотала головой женщина.
Даже испугалась, кажется, подобной перспективы.
Значит, не своего сына Шаров пытался вызволить, а охотился за мальчиком именно как за сыном Проскурова. Похоже, что действительно из-за возможности крупно заработать лез под пули.
– И не надо никому об этом говорить! – умоляюще произнесла Люда. – Про то, что мальчик мой – он у Проскуровых.
Китайгородцев не знал, что ответить ей на это. Не мог ничего пообещать, кроме того, что спешить не будет и возьмет паузу, а там видно будет.
– Во-первых, вам самой сейчас лучше бы молчать, – сказал Китайгородцев. – Ни в коем случае о мальчике не проговориться.
Женщина закивала часто, давая понять, что от нее никто и никогда об этом не узнает.
– А во-вторых, вам сейчас непросто придется, – продолжил Китайгородцев тоном, который не должен был оставлять сомнений в том, что он на этот момент играет на стороне Люды. – Возможно, вами даже милиция займется.
Потапова посмотрела испуганно.
– Это из-за Шарова, – пояснил Китайгородцев. – Возможно, будут проверять, не связаны ли вы с ним. Вам только надо это выдержать. Это неприятно, но надо сцепить зубы и терпеть. И тогда от вас отстанут.
И снова она закивала согласно.
