Судья улыбнулся.
— Я часто думаю о тех словах Басё, когда собираюсь в очередную поездку, но я намного старше тебя. — Он вздохнул. — Я боюсь, что сделал слишком хороший выбор, когда попросил, чтобы сёгун позволил мне принять тебя как сына.
Сёкей почувствовал, что сердце его подступило к горлу. Судья пожалел, что выбрал Сёкея?
— Почему вы говорите «слишком хороший»? — спросил Сёкей.
— Потому что я думал, что приобретаю сына, который будет соблюдать ради меня надлежащие церемонии в течение необходимых сорока девяти дней после моей смерти. Вместо этого у меня оказался сын, который желает устраивать собственную жизнь в борьбе за честь.
— Отец, — сказал Сёкей, — я заверяю, что приложу все усилия, чтобы вернуться и когда-нибудь вознести молитвы о вашей душе.
Судья кивнул и снова улыбнулся.
— Я вижу, что было бы бесполезным запретить тебе идти на гору, — сказал он. — Это Татсуно дал тот камень?
— Да, — ответил Сёкей.
— Он говорил вам зачем?
— Нет. Он только сказал, что моя жизнь стоит того, чтобы сохранить ее.
— Вижу, что не ошибся, доверяя Татсуно. Помни одну вещь: ты не должен ловить или убивать ниндзя. Ты должен только узнать, кто послал его, чтобы убить господина Инабу.
— Я выполню задачу, которую вы передо мной поставили, — поклялся Сёкей.
Они достигли заветной границы, где симэнава, протянутая между двумя деревянными шестами, отделяла мир людей от мира ками. На веревках болтались красные бумажные бабочки, их крылья трепетали на ветру, будто они силились освободиться. Одна из веревок была пуста, и Сёкей понял, что именно на ней висела бабочка, которую позже нашли в комнате господина Инабы.
Молодой священник сопровождал Сёкея и судью. Он предложил Сёкею ведро воды и черпак.
— Вы должны очиститься, — объяснил он. Сёкей знал этот ритуал, наблюдая его в других синтоистских обителях. Он набрал полный рот солоноватой воды. Он прополоскал рот и выплюнул воду на землю, затем ополоснул руки.
— Я готов, — сказал он.
21. На Миваяме
Сёкей прошел лишь несколько шагов перед тем, как войти в густой лес. Он задержался, чтобы оглянуться, и увидел судью. После этого лес замкнулся за спиной юноши. Он с трудом взбирался на гору. Здесь, разумеется, не было никаких троп, потому что люди редко ходили там. Гора круто шла вверх, снег скрывал ветви, коряги и камни. Сёкей заранее, еще утром, надел толстые носки таби и новую пару бамбуковых сандалий. Его ноги погружались в снег, таби промокли, и холодный воздух стал замораживать их.
Сёкей остановился. Он дышал с трудом от усилий, пар изо рта принимал в воздухе вид струек дыма. Он не был уверен, что найдет ниндзя. Однако Сёкей ожидал, что, как только кто-то вторгнется в их домен, ниндзя появятся.
— Хей! — позвал Сёкей. — Ниндзя! Татсуно!
Он все еще подозревал, что Татсуно, возможно, был убийцей, даже при том, что судья думал иначе.
Никакого ответа не последовало. Гора была тиха, хотя Сёкей знал, что здесь должны находиться живые существа.
Сёкей запустил руку в кимоно и достал камень. Тот был все еще теплым. Камень имел чашевидную форму и удобно размещался в ладони. Юноша почувствовал, как тепло распространяется по всему телу. Ками внутри камня оказывал ему помощь.
Юноша решил, что пришло время вызвать ками горы, обратиться к нему.
Каждый в Японии знал, как сделать это. При входе в тории обители надо похлопать в ладоши. Сёкей так и сделал. Он хлопал так шумно, как мог.
— Ками! — закричал он. — Я обращаюсь к тебе, дух этой горы! Покажи мне ниндзя! Я должен поговорить с ним. Обещаю не осквернять ваше святое жилище. Скажите мне! Дайте мне ответ.
Он оглядывал гору.
— Ками! Услышь меня!
День потихоньку клонился к закату. Лучики света проникали через просветы в кроне дерева. Сёкей посмотрел на место, где солнечный свет касался земли. Там стоял олень. Очевидно, он разыскивал пищу. Под слоем снега все еще лежали стебельки травы, что поддерживало лесных зверей. Сёкей помахал руками, но олень не сдвинулся с места. Это была небольшая самка, она ласково смотрела на него так долго, что это начало раздражать Сёкея.
— Хей! — закричал он.
Олениха уставилась на него. Сёкей подошел к животному, а оно зарылось в снег передними копытами. Олениха дала Сёкею возможность посмотреть на нее в последний раз, вскинула голову и медленно скрылась за деревьями. На месте, где стояла олениха, он увидел следы. Некоторые оставлены оленем, но также были и другие. Сёкей низко наклонился и начал рассматривать их. Это были лисьи следы. Сёкей запомнил отпечатки лисьих лапок перед замком господина Инабы в том месте, где вышел убийца. Вспомнил сон охранников. Холодок побежал по его спине. Одно дело — преследовать человека, пусть даже ниндзя, но совсем другое — ловить человека, который превращался в лису…
Сёкей пошел по следу в гору. Это было непросто даже при том, что земля была покрыта снегом. В открытых местах снег подтаял, а кое-где следы были смыты. Сёкей должен был двигаться вокруг одного места, чтобы найти продолжение следа.
Путь оказался более долгим, чем ожидал юноша. Следы не вели непосредственно вверх. Они виляли, как будто человек, который оставил их, хотел уйти от преследования. Наконец следы закончились у пещеры недалеко от вершины горы. Сёкей приблизился к тому месту осторожно, зная, что изнутри глубокого черного отверстия за ним могут наблюдать.
Юноша достиг входа и заглянул внутрь. Он увидел только, что пещера вела вниз, возможно, к основанию горы. Решением его было победить на открытой местности, поэтому он закричал:
— Ниндзя, выходи и стань передо мной!
Единственный ответ, который он получил, было эхо, причем слабое. Сёкей понял, что его голос казался пронзительным и тонким. Он вновь запустил руку в кимоно, схватив камень, чтобы вобрать в себя его силу. Он должен ждать здесь появления ниндзя. Ведь выйдет же тот когда-нибудь, если, конечно, пещера не имела другого выхода.
Сёкей подумал о своем обещании вернуться, чтобы однажды прочитать похоронные молитвы в память о судье. Слова Басё снова зазвучали в голове Сёкея. «Если человек сохраняет собственную жизнь из трусости, — подумал Сёкей, — то что является смыслом его жизни? Небеса исполнили мое желание, которое когда-то казалось несбыточной мечтой, — стать самураем. Я должен оказаться достойным этого звания».
Он опустил ладонь на рукоятку меча и ступил в пещеру.
После того как Сёкей совершил только несколько шагов, свет из входа в туннель больше не освещал путь перед ним. Он делал каждый шаг аккуратно, выдерживая паузы между шагами. Юноша постоянно прислушивался. В абсолютной тишине должен быть услышан любой звук. Однако его собственное дыхание заглушало любой другой шум. Он вынуждал себя сохранять спокойствие, используя методику медитации, которой научился у Басё.
После еще нескольких шагов юноша слабо различил другой звук. Сначала тот походил на гудение, как будто там размещался пчелиный улей, защищенный здесь от холода. Сёкей прислушался, ему показалось, что звук усилился, потом ослаб, а затем усилился снова. Это напоминало гул волн у побережья. Или храп.
«Да, — подумал Сёкей, — именно это и должно быть!» Ниндзя был недалеко, он лежал в пещере и храпел. Он должен чувствовать себя в полной безопасности.
Сёкей думал, что делать. С обнаженным мечом он мог ринуться вперед и убить ниндзя прежде, чем тот проснется — был ли он лисой или человеком.
Однако тогда Сёкей не узнал бы, кто нанял ниндзя, чтобы убить господина Инабу. А ведь заказчик убийства был более важен.
И если ниндзя действительно был Татсуно… Сёкей не хотел признавать, но он будет грустить, если придется убить Татсуно.
— Хей! — крикнул он в смятении.
Храп прекратился. Теперь не было никаких звуков, поскольку ниндзя был в состоянии прекратить дышать полностью. Он должен обладать великой силой самодисциплины. Но Сёкей чувствовал, что ниндзя был всего в нескольких шагах от него.
Надо слушать!
22. Признание Лисы
Сёкей стоял неподвижно так долго, что его колени начали болеть. И все же именно ниндзя начал двигаться первым. Сёкей услышал мягкий шелест шелка и внезапно понял, что означал этот звук.
Он припал к полу пещеры как раз вовремя, чтобы услышать звук крыльев колибри наверху. Только Сёкей знал, что это не колибри: это был острый как бритва серикен, брошенный прямо туда, где минутой раньше было лицо Сёкея.
Карабкаясь на четвереньках, Сёкей изо всех сил пытался переместиться ко входу в пещеру. Он услышал, что ниндзя начал преследовать его. Понимая, что ему не уйти, Сёкей перевернулся на спину и наполовину достал меч из ножен. Ниндзя услышал звук и остановился. Он не знал точно, где находился Сёкей, но понимал, что если он помчится вперед в темноте, то может напороться как раз на лезвие.
