Каждый раз прикасаясь к Матиору, испытываю ни с чем не сравнимое удовольствие. Красивое развитое тело настоящего воина не может не восхищать. Казалось бы, я уже много раз видела его без рубашки. Более того, не уверена, что вообще когда-либо видела его в чем-то кроме плаща на голое тело. Однако возможность прикоснуться к нему вот так меняет все.
Матиор поворачивается ко мне лицом, кладу влажную ткань ему на грудь на символ топора и, решившись, опускаю взгляд. Два дня назад в тронном зале во время церемонии «явления» мне хватило смелости только мельком рассмотреть его. Сейчас же ничего не мешает удовлетворить любопытство.
Его член… огромен. Твердая напряженная плоть чуть более темного, чем остальное тело оттенка вздымается от желания. По всей длине тянется большая вена. Безумно хочется к ней прикоснуться или… приласкать языком. От жаркой, совсем не свойственной мне мысли мысль перехватывает дыхание, а щеки вновь загораются ярким румянцем.
— Прикоснись ко мне, — в низком с небольшой хрипотцой голосе мужа слышится отчаянная просьба на грани приказа.
Забрав ставшее совершенно ненужным полотенце у меня из рук, Матиор бросает его куда-то в сторону.
Нерешительно прикасаюсь к возбужденному члену, пальцами нежно провожу по все его напряженной длине, следуя за рисунком толстой выпуклой вены, тянущейся до самой головки.
Кожа у него здесь удивительно горячая и мягкая, словно металл, покрытый нежным шелком. Матиор замер, ни слова, ни единого стона не слетает с напряженно сжатых губ. Он будто боится отвлечь или испугать меня внезапным звуком. Пытаюсь обхватить член рукой, но это мне совершенно не удается.
«Такой большой!»
Даже моих скудных познаний хватило, чтобы с первого взгляда понять, что Матиор отличается достаточно внушительным размером, но член, к которому я сейчас прикасаюсь, кажется больше, толще, длиннее, чем тот, что видела во время первой церемонии.
— Ты крупнее, чем я думала.
У Матиора вырывается смешок.
— Просто сейчас мой член не выставлен на всеобщее обозрение. И мне же нужно произвести на тебя впечатление, — отвечает он, поглаживая меня по щеке. — Как думаешь, мне это удалось?
— Вне всяких сомнений, — тихо отвечаю я. — Но не уверена, что мы друг другу подходим. Возможно воины-циклопы устроены немного иначе, чем ишремцы?
— О Великие Боги, какая же ты… — удивленно восклицает Матиор, подходит ко мне вплотную и хватает за богато украшенную косу, заставляя запрокинуть голову. — Впрочем я даже рад этому. Значит, ты целиком и полностью моя.
— Твоя и только твоя, — шепчу в ответ.
Наши губы сливаются в жадном, горячем поцелуе. На волне ослепительного желания, решаюсь немного приласкать ставшую в моих руках словно каменной напряженную плоть. Муж со стоном прикусывает мою губу и начинает целовать еще жарче и глубже. Мужской полный удовольствия стон делает со мной что-то совершенно невообразимое: на смену робости и неуверенности в себе приходят смелость и безумное желание снова приласкать его. Хочу больше его стонов, хриплого дыхания и горячих поцелуев.
В какой-то момент Матиор решив прервать нашу сладкую игру, отстраняется и убирает мои руки. Бросаю на него непонимающий и немного обиженный взгляд.
— Хочу, чтобы ты разделась, — говорит мне Матиор, дернув шнуровку на платье. Как и предыдущие мои свадебные наряды, это платье смесь стилей наших народов. Сшитое из бледно-лиловой ткани цвета королевской семьи с кружевами по бокам, красиво обрамляющими изгибы тела. Длинные широкие рукава и пышная юбка отделаны белым мехом в тон к плащу Матиора. Прекрасное платье, безнадежно испорченное краской и подтеками воды. Но мне все равно. Будут и другие. Главное, что наконец я могу прикасаться к своему мужу, своему королю.
Матиор берется за шнуровку платья. Затаив дыхание, наблюдаю за мужем, практически ожидая, что он ее просто разорвет. Однако, к моему удивлению, Маниор с осторожностью начал расшнуровывать корсаж сначала с одной стороны, потом с другой. Красивое изящное платье повисает на мне бесформенным мешком. Муж медленно снимает с меня платье. И вот я снова, как и день назад, оказываюсь перед ним почти обнаженной в одном корсете и кружевных панталонах.
Но как совсем недавно сказал сам Матиор, это совсем другое дело. Сейчас все по-другому.
Муж пристально рассматривает меня. Кожей чувствую его жаркий взгляд, от чего тело покрывается мурашками. На груди и руках Матиора остались следы от краски. Ловлю себя на мысли, что безумно хочу прижаться к нему так, чтобы между нами не осталось ни малейшего пространства, чтобы эта красная ритуальная краска отпечаталась по всему моему телу. Муж медленно развязывает бант, скрепляющий ленты корсета. Ослабив сильно затянутый материал, Матиор аккуратно тянет его вниз по моему телу, пока тот не оседает бесформенной кучей у моих ног. Горячий взгляд мужа ласкает обнаженное тело. Становится тяжело дышать, а внутри растет отчаянная нужда в его прикосновениях. Пульс бьется между бедер, в животе разливается обжигающий жар. Не дождавшись от мужа желаемого, теряю терпение и сама снимаю остатки своего белья.
— Ты прекрасна, — шепчет мне Матиор и проводит костяшками пальцев по ноющей груди.
У меня перехватывает дыхание от невероятной смеси дикого желания и полной беззащитности, которую испытываю в этот момент.
Матиор кладет руку мне на талию и притягивает к себе. К животу прижимается твердый горячий член. Муж опаляет мои губы обжигающим поцелуем, ласкает спину, медленно продвигаясь к груди. Большим пальцем он потирает ставший совсем твердым сосок, следуя ритму танца наших языков. Желание, горячее и головокружительное, прошибает меня насквозь, покачнувшись от его силы, крепче цепляюсь за Матиора.
— Пойдем в постель, — шепчет мне в губы муж. Без страха и возражений согласно киваю, потому что сама хочу этого. Обвиваю руками шею Матиора, он поднимает меня на руки и несет к огромной кровати. Кожей чувствую мягкость белоснежных мехов, покрывающих постель. Матиор мягко опускает меня. И наконец я всем телом ощущаю тяжесть и жар любимого мужчины.
Нервничать глупо, стесняться нет смысла, когда тела сплетаются в жаркий клубок страсти, кожа к коже, рука в руке. Мне безумно нравится чувствовать Матиора так близко, и когда он аккуратно устраиваться у меня между бедер, я лишь нетерпеливо обвиваю ногой его бедра. Муж сильнее прижимается ко мне, чувствую, как возбужденный член упирается в лоно. Все происходящее между нами кажется таким правильным, словно мы действительно созданы друг для друга. И мне уже не терпится узнать, что будет дальше.
Матиор покусывает мои губы, чередуя легкие укусы с мягкими, игривыми поцелуями и не отрывает от меня взгляд.
— Моя прекрасная жена. Моя Халла. Я ждал этого дня целую вечность.
Я счастливо улыбаюсь и глажу мужа по спине. Его длинные волосы рассыпаются по плечам, кончиками слегка щекоча мою кожу.
— И я безмерно счастлив, что он наконец настал. Последние три дня до церемонии тянулись до безумия медленно.
Матиор снова целует меня, подразнивая сосок.
— Нервничаешь?
Трудно сосредоточиться, когда он вот так прикасается ко мне. Нервничаю ли я? Нет. Я ему доверяю. Отрицательно качаю головой, совершенно уверенная в своем муже.
— Это мой первый раз, — признается он, целуя меня в шею, затем в плечо, медленно спускаясь к груди. Приласкав грудь рукой, муж принимается покусывать острую пику нежного полушария груди, ладонью же накрывает низ живота.
Я неверяще смотрю на Матиора. Возможно я не совсем правильно расслышала, да и как оставаться внимательной, когда тебя настойчиво отвлекают горячими дразнящими прикосновениями.
— Ты никогда…?
Муж отрицательно качает головой.
— Конечно, нет. Я ждал тебя.
У меня нет слов. Шокированная сладким признанием Матиора, притягиваю его в себе и целую его со всей благодарностью и любовью, на какую только способна.
— Я люблю тебя, — говорю ему уже, наверное, в сотый раз за сегодняшний день. Как можно было не доверять этому человеку? Чувствую себя такой глупой. Легкомысленный, удачной и безмерно счастливой, но совершенно точно глупой.
