Трент ответил не сразу.
— Абсолютной гарантии никогда нет. Мне кажется, вопрос должен быть поставлен иначе: приемлем ли риск? У нас отличные перспективы обезвредить банду. Разве это не стоит крохотного риска?
— Для вас — да, но не для Дебби.
— Вы имеете право говорить от ее имени?
— Да, имею! — в ярости закричал Хуг. — Кто защитит ее от вас, если я не сделаю этого? Вы такие же хладнокровные и безжалостные, как и бандиты, которые хотят уничтожить ее. Вы, используя свое служебное положение, подвергаете молодую, неопытную девушку огромной опасности — и все ради удовлетворения вашего профессионального честолюбия. Это бесчеловечно. Вам важно только схватить преступников, а то, что может погибнуть Дебби вас мало волнует.
— А вот это абсолютно не так! — отрезал Трент. — Вы меня очень обидели. Могу еще раз повторить: Дебби практически вне опасности. Если бы ей грозила хотя бы незначительная опасность, я не привез бы ее на мельницу. В этом случае наша сотрудница сыграла бы роль двойника. Но раз уж Дебби здесь, все дальнейшее зависит только от нее. Если она уедет, все наши усилия станут напрасными, и бандиты останутся безнаказанными.
— При таких обстоятельствах я бы отказался от поимки бандитов, — буркнул Хуг.
Трент вздохнул.
— Само собой разумеется, вы имеете полное право мерить все своей меркой, даже то, что касается ответственности каждого гражданина. Если вы считаете правильным остаться в стороне, когда речь идет об уничтожении опасных преступников, — пожалуйста! К несчастью, вы не единственный, кто так думает. Быть просто зрителем удобнее. Я иногда бы сам сыграл роль зрителя. Но могу вам сказать только одно: если преступники останутся на свободе, уже через несколько месяцев они снова будут грабить и убивать. Это будет продолжаться до тех пор, пока кто-то не наберется мужества и не положит конец их деяниям…
Девушка неуверенно посмотрела на своего защитника.
— Можно мне с Дебби поговорить наедине, господин старший инспектор? — Голос Хуга звучал слегка смущенно.
— Конечно, — ответил Трент. — Пойдемте, сержант, наверх.
Хуг первым прервал молчание.
— Наверное, я не имел права решать, что вам делать. Но мне невыносима даже мысль, что с вами что-нибудь случится.
— Я знаю.
— Для Трента вы только средство для достижения цели, Дебби. И я тоже. Ему бы открыть театр марионеток. Он хочет заполучить эту банду, чего бы это ни стоило. Ужасно! Вы ведь не останетесь?
— Конечно, мне не хотелось бы оставаться, — ответила девушка. — Мне вдруг стало страшно. Но…
— Что «но»?
— Мне нелегко решиться. Буду ли я действительно в безопасности, если уйду отсюда?
— Почему нет?
— Предположим, что бандиты наблюдают за мной или за всеми. Разве они не смогут сразу же предпринять кое-что, если увидят, как я покидаю мельницу?
— Вы думаете, что мы можем попасть в ловушку на дороге?
— Да. Ночью это вполне возможно, не так ли?
— Мы могли бы ехать и днем, — заметил Хуг. — Завтра утром. Перед этим убедимся, что за нами не следят. А если Трент предоставит нам вооруженную охрану, то бандиты вообще ничего не смогут предпринять.
— Может быть, вы правы. — Дебби выглядела озабоченной. — Но я обещала Тренту остаться до конца. Добровольно. Я же знала, что мне предстоит. Меня никто не неволил. Если я уеду, то подведу его.
— Ради бога, Дебби, сейчас не такой момент, чтобы говорить о верности слову. Ваша жизнь в опасности!
— Трент другого мнения. До сих пор он был прав. Я очень верю ему.
Хуг уставился на девушку. Взгляд его был удивленным и огорченным одновременно.
— Я вас не понимаю. Сначала вы говорите, что опасно уходить отсюда. Потом — что вы не хотите подводить Трента. Что, собственно, творится в вашей головке?
Несколько секунд Дебби молчала, потом сказала:
— Наверное, дело в том, что он сказал о зрителях. Не знаю, как я буду потом себя чувствовать, если сейчас уйду в сторону.
— Что вы под этим подразумеваете?
— Трент совершенно прав: они, эти бандиты, будут и дальше убивать, если им не помешать.
— Я того же мнения, — ответил Хуг. — И если не они, то другие. Преступления будут всегда. Для этого существует полиция. Нас это не касается. Вы совершенно случайно попали в данную историю.
— Да, но теперь я участница. Изменить ничего нельзя. Сейчас только от меня зависит, будут ли они убивать и дальше. Если я уйду с мельницы, то уклонюсь от ответственности, и только потому, что здесь опасно.
— Я смотрю на это по-другому, — возразил Хуг. — Такую ответственность никто не может возлагать на вас. Поэтому ваше право исчезнуть отсюда. Я готов идти с вами.
— С вами дело обстоит несколько иначе, — возразила она. — Вы думаете только обо мне и хотите, чтобы я была в безопасности. Если вы увезете меня отсюда, то почувствуете удовлетворение. Иначе вы никогда не сможете смотреть на себя в зеркало. Но со мной ведь будет то же самое. Каждый раз, читая, что где-то убит ночной сторож, я буду считать себя виноватой и стыдиться, что сбежала. Никто не хочет подвергаться опасности. Но если уж попал в такую ситуацию, нужно выдержать до конца. — На ее глазах выступили слезы. — Мне не хотелось бы упрекать себя до конца дней своих. Лучше умереть.
Несколько секунд Хуг молча разглядывал ее, потом пожал плечами.
— Хорошо, Дебби, — сказал он. — Я высказал вам свое мнение. Не будем больше говорить об этом.
— Сердитесь на меня?
— Конечно же, нет.
— Вы скажете Тренту?
— Если вы хотите.
Старший инспектор лежал на кровати и беседовал с Норрисом, когда вошел Хуг. Он сел, опираясь локтями на колени.
— Ну, мистер Фриман?
— Дебби решила остаться. Я не смог уговорить ее.
— Я так и думал.
— Думаю, что она об этом еще пожалеет.
— Обождем делать выводы. Но может быть вы не хотите здесь дольше оставаться, мистер Фриман? Теперь вполне обойдемся без вас!
— Не говорите чепухи! — возмутился Хуг.
Глава IX
Внешне ситуация на мельнице по сравнению с предыдущими днями не изменилась. Так как старший инспектор Трент уже предпринял все мыслимые и немыслимые меры, он не видел необходимости делать еще что-либо. Решающий момент ощутимо приближался, поэтому Трент целыми днями находился с сержантом Норрисом на чердаке. Пока один спал, другой наблюдал за местностью. Хуг поехал в деревню купить табак и воскресные газеты. Дебби готовила обед и в течение дня то и дело показывалась в окне. Сержант Лей патрулировал перед мельницей и наслаждался теплыми солнечными лучами. Ничто не нарушало покой, царивший на мельнице. Слышались голоса и смех отдыхающих, которые располагались везде, где только можно было. Казалось, что ничего не изменилось.
Однако это было не так. Днем было спокойно благодаря присутствию туристов и отдыхающих. Но приближалась ночь. Напряжение витало в воздухе. Каждый по своему пытался справиться с ним. Трент проявлял подчеркнутое спокойствие. Норрис чистил свою и без того безупречно чистую винтовку. Сержант Лей во время патрулирования был внимательнее и подозрительнее, чем обычно. Особенно следил он за парочкой, которая уже давно перешагнула порог юности. Они приехали на мотоцикле и поставили палатку на поле, неподалеку от соснового лесочка. Лей не понимал, зачем им ставить палатку так близко от мельницы, ведь вокруг было столько простора. Внешний вид мужчины оставлял желать лучшего. Сержант доложил об этом старшему инспектору Тренту и продолжал издали наблюдать за парочкой. Ничего подозрительного в их поведении вроде не было. Прошло немного времени, и они исчезли в палатке.
Для Дебби день был тяжелым. Чем ближе к вечеру, тем чаще она думала о разговоре с Хугом. А не прав ли он? Было очень просто принимать решение солнечным утром, но все начинало выглядеть совершенно по-иному, когда день стал клониться к вечеру. Ее подавляло то, что она фактически вынудила Хуга остаться. Трент гарантировал личную безопасность ей, но не Хугу. Кроме того, она расстраивалась из-за того, что между ними, пусть даже временно, появилась отчужденность.
Хуг был хмурым и раздражительным. Его неприязнь к Тренту еще больше возросла. Предстоящие события виделись ему в черном цвете. Работать в таком состоянии он не мог. Погруженный в мрачные мысли, Хуг маршировал вдоль дамбы, сердито разглядывая каждого встречного. Любой встречный казался ему членом банды. Хуг стал размышлять о том, где могли расположиться преступники и когда они нападут. Этой ночью или в одну из следующих? Теперь, когда Дебби обнаружена, вряд ли они будут долго выжидать. В конце концов, есть опасность, что Дебби переведут в другое место. Значит, их можно ждать сегодня ночью. Ожидание — самое паршивое во всей этой истории. Оставалось только надеяться, что все произойдет быстро.
