выбраны 3 еврейских депутата — Н. М. Фридман, бывший депутатом и в 3-ей Думе от Ковенской губернии, и два врача — М. Б. Бомаш от Лодзи и И. Б. Гуревич от Курляндской губернии.[9] Фридман был присяжным поверенным. Будучи юристом, он больше двух своих коллег был подготовлен к парламентской деятельности. К тому же он имел уже опыт по деятельности в 3-й Думе. Человек он был умный, практичный, внушавший к себе доверие и симпатии. Но он был человеком, я бы сказал, тихим, не борцом. Н. М. Фридман не только не отвергал содействия еврейских общественных деятелей, но приветствовал помощь представителей разных течений еврейской общественности. Для установления постоянного контакта с евреями-депутатами было образовано так называемое Политическое Бюро при еврейских депутатах, состоявшее из представителей всех четырех, имевшихся в Петербурге еврейских, не социалистических, партийных образований — Народной Группы, сионистов, Фолькспартей и Демократической Группы. Бунд и другие социалистические партии в Политическом Бюро участия не принимали. Представительство входивших в Политическое Бюро партий носило более или менее постоянный характер. — Состав Бюро не менялся от заседания к заседанию, но в течение пяти лет существования Бюро его состав, конечно, не оставался неизменным.
В Еврейскую Народную Группу вошли, главным образом, евреи-члены Конституционно-Демократической партии. В Народную Группу вошел также Г. Б. Слиозберг, не вошедший в партию к. д., мотивируя это тем, что не хочет быть кадетом еврейского исповедания. К тому же по своим взглядам он был много правее к. д. В Народную Группу вошел также ряд деятелей, в вопросах общей политики бывших левее к. д., как, например, Л. Г. Штернберг. В русско-еврейском еженедельнике «Восход» Народная Группа имела преобладающее влияние.
Членами Политического Бюро от Народной Группы были Г. Б. Слиозберг, М. М. Винавер и Л. Я. Штернберг.
Сионисты были представлены в Бюро И. А. Розовым, М. С. Алейниковым и Исаком Гринбаумом, «Фолькспартей» — М. Н. Крейниным, С. М. Дубновым, доктором А. В. Залкиндом. Если не ошибаюсь, представителем «Фолькспартей» был и О. О. Грузенберг.
«Фолькспартей» по идеологии была партией С. М. Дубнова. Она подчеркивала национальный элемент в еврейской политике и склонялась к идеям вне территориальной национальной автономии. Необходимость требования национальнокультурной автономии для еврейского меньшинства в России признавалась, впрочем, всеми входившими в Политическое Бюро партиями.
От Демократической Группы участвовали Л. М. Брамсон, А. И. Браудо и я.
Еврейская Демократическая Группа была самой левой из несоциалистических партийных образований. Как я уже упомянул, основали ее евреи, участвовавшие в Союзе Освобождения и не вошедшие в Кадетскую партию, считая ее программу и тактику слишком оппортунистической.
Все три депутата-еврея были членами кадетской партии.
Заседания Политического Бюро происходили не реже одного раза в неделю, а иногда и чаще. Были они длительными, иногда затягивались далеко за полночь. Прения часто бывали очень бурными. Наиболее яркими участниками Бюро были М. М. Винавер и О. О. Грузенберг, и редко бывали случаи, когда против того, что говорил один, не возражал бы горячо и красноречиво другой...
Едва ли не самым активным и влиятельным членом Политического Бюро был А. И. Браудо. Он родился в Центральной России, в среде, далекой от еврейства, но стал одним из самых действенных борцов против антисемитизма и за равноправие евреев в России. Он не был оратором и редко выступал с речами в заседаниях Политического Бюро. Но к его мнению все члены прислушивались с особым вниманием. Браудо занимал видный пост в Публичной Библиотеке и пользовался всеобщими симпатиями. Он повсюду имел связи. У него были личные отношения и с революционерами, и с лицами весьма правыми и даже с членами императорской семьи. Его преданность делу борьбы за равноправие была беспредельна. Он посвящал ей много времени и энергии, несмотря на то что жил в очень стесненных материальных условиях.
А. И. Браудо был видным масоном, одним из немногих евреев в русском политическом масонстве. Его принадлежностью к масонству в значительной степени объясняются его связи и возможности. Как известно, русское политическое масонство сыграло большую роль при определении состава Временного Правительства первого и последующих составов.[10]
В Париже, в 1937 г. вышел сборник, посвященный памяти А. И. Браудо, в котором приняли участие еврейские и нееврейские общественные деятели весьма разных направлений. Помещенные в этом сборнике статьи Бурцева и Аргунова свидетельствуют о том, что в разоблачении Азефа А. И. Браудо сыграл едва ли не решающую роль (это было связано с тем, что масоном был и А. А. Лопухин). Как мы узнаем из мемуаров И. В. Гессена, А. И. Браудо принес в редакцию «Речи» текст проекта Основных Законов 1906 г., изданных незадолго до открытия 1-й Государственной Думы. Опубликование этого документа «Речью» произвело большую сенсацию. Надо думать, что этот проект был получен А. И. Браудо благодаря его масонским связям.[11]
Кроме вышедшего в Париже сборника, в Ленинграде в 1926 году Обществом Распространения Просвещения между евреями в России был выпущен научно-литературный сборник, посвященный памяти А. И. Браудо, с посвященной ему статьей Д. А. Левина и биографическими сведениями.
При Политическом Бюро состояло Информационное Бюро, поставившее себе целью собирать материалы о преследованиях евреев и направленных против них действиях власти. Это Бюро имело штат постоянных сотрудников. Многие сведения поступали в Информационное Бюро от деятелей еврейских учреждений, работавших в прифронтовой полосе — Еврейского Комитета Помощи жертвам войны (ЕКОПО) и ОЗЕ.
От случая к случаю в Бюро привлекались для собирания или обработки материала временные сотрудники. Деятельность Информационного Бюро получила особое развитие со времени начала войны 1914 года. Материалами для Информационного Бюро пользовались не только евреи-депутаты, но и депутаты разных партий, а также пресса, общая и еврейская, поскольку этому не препятствовала военная цензура. Отдельные документы и сводки размножались и рассылались членам правительства. Среди сводок была и сводка того, что вычеркивалось военной цензурой, составляемая на основании полученных Информационным Бюро от разных органов печати гранок. Эти гранки с несомненностью подтверждали, что военная цензура пользуется своими прерогативами, чтобы устранить все, что говорит в пользу евреев, например, даже сообщения о наградах за военные подвиги. Если отличившийся солдат носил явно еврейскую фамилию, военный цензор оставлял только первую букву фамилии и ставил точку; если имя было еврейское и фамилия не явно еврейской — оставлялась лишь первая буква имени.
О существовании Политического Бюро и состоявшего при нем Информационного Бюро власти, конечно, знали. Разрешение на их существование никогда не было дано и никогда не испрашивалось. Но деятельность этих Бюро не встречала особых препятствий, так что оно вело,
