кислотой платье. Он обернул крылья вокруг тела, а нос засунул под крыло. Тихонько сопел во сне, пуская слюни на жёлтую ткань платья. Дракончики ведь не змеи и не ящерицы, а родичи котиков и дельфинов. Рьюга выглядел так безмятежно, что я решила тоже прилечь. Аккуратно сняла его с плеча, положила на грудную клетку и обняла. Он прижался ко мне во сне. Незаметно для себя, я заснула.
И совсем не удивилась, когда как ни в чем ни бывало проснулась на берегу ручья. С одежды все еще стекали капли воды. Но рядом лежал Рю — по-прежнему размером с кота. Опять не сон.
Глава 10. Мир Сефар
— Блинский блин, да как это произносится вообще? «Ашшаве… ушаве… арг… шг», да тьфу ты! Что это за язык вообще такой?
— Расслабься, сделай несколько глубоких вдохов. Это даже не самый сложный язык в Восьми Мирах. Так говорят в мире Лзитцшез.
— Да я даже название этого мира правильно повторить не сумею! — злилась я.
Наша ссора с Рю продолжалась уже больше получаса и вышла за всякие рамки. Я никак не хотела смириться со своей бездарностью к языкам. И пусть в Ковене Вереска я смогла освоить несколько языков за краткий промежуток времени, этот мне не давался вовсе. Много шипящих, щёлкающих, цекающих звуков. Чем-то этот язык напоминает мне сербский и чешский… очередное воспоминание?
Моя память возвращалась по капле, словно стесняясь меня. Так прискорбно, ибо я хотела вспомнить больше до того, как хтонический зверь Ф’хтагн убьет меня. Времени всё меньше и меньше. И пока я не могу противопоставить ему ничего достойного. Бездарность. Слабачка. Вот так я себя ругала, из-за чего злилась, и у меня получалось лучше.
— Сконцентрируйся, у тебя почти получилось.
— «Почти получилось», — я передразнила Рьюгу. — «Сосредоточься, ля-ля-ля». Ты меня бесишь уже!
Рю мгновенно вскипел.
— А как же меня бесишь ты! Мы с тобой уже неделю сидим за учебником, а ты почти не продвинулась. Ведёшь себя как эгоцентричная истеричка, и ничего не хочешь понимать.
— Ах так, ах вот, как ты заговорил! Ты — мой варакси, так помогай мне своей магией! Я не услышала от тебя ничего, кроме проклятий, бессмысленных фраз, риторических восклицаний и жалоб. Всё. Меня это достало в край!
Я со всей злостью захлопнула книгу, и с пылающим от ярости лицом, положила её на песок и отправилась в сторону ближайшего перелеска. Психанула, короче.
Холодный ветер живо охладил мое разгоряченное лицо. Я чувствовала, что мой уютный мир начинает таять, исчезать, расползаться по швам, как полотно в руках Пенелопы. Твою дивизию! Я застряла в каком-то дурацком параллельном мире, практически одна, со мной общается только вредный, напыщенный, высокомерный индюк! Ладно, сам-то он называет себя драконом, но дела это, в сущности, не меняет.
Отбросила с глаз надоедливую рыжую прядь, и продолжила карабкаться вверх по склону холма, на котором росли деревья, напоминающие по виду сосны. Свежий аромат хвои ассоциировался у меня с главной темой фильма Интерстеллар. Насыщенный фитонцидами воздух проникал в мои лёгкие подобно живительному бальзаму. Я глубоко вдыхала этот запах, потихоньку ощущая, как тает мой гнев. Когда я вскарабкалась ещё выше, я увидела неподалеку небольшую горную гряду. Скалистая местность простиралась передо мной как довольно-таки высокая стена, которая отгораживает небожителей от простых смертных. Я с раннего детства обожаю лазать по деревьям и камням. Поэтому я подобрала полы окончательно разодранного в клочья платья, в котором я была похожа на растрепанную ведьму, и начала карабкаться вверх. Босая нога, неудачно поставленная на особенно скользкий камень, подвернулась, и я едва не потеряла равновесие, однако упрямо продолжила лезть дальше, цепляясь руками за поросль дикого винограда, удивительно толстого и прочного. Эти гибкие ветви, толщиной почти с мой указательный палец, оказались на диво прочными. Зелёно-коричневая гамма вызвала у меня в воспоминаниях одну из нецензурных песен Slaughter to Prevail, и я улыбнулась своим мыслям. Косы винограда были украшены выглядящими аппетитно иссиня-черными виноградинами. Любопытства ради я попробовала одну из них, но тут же с отвращением выплюнула. Мало того, что ягода сама по себе оказалась отвратительной на вкус, я ещё чуть не прожевала сидящего на ней лесного клопа. Расплевавшись и откашлявшись (какая мерзость!), я поставила ногу выше, затем ухватилась рукой за едва заметную трещину в камне, и залезла практически на самую вершину скалы.
И удивилась. Скалы оказались утёсами, которые нависали над бесконечным водным пространством, таким прозрачным, что не было заметно, где океан сливается с горизонтом, и мне показалось, что я нахожусь внутри бесконечной сферы. Мир исчезал вдали, растворяясь, стирая границы между разными пространствами — морским и небесным.
Будто зачарованная, я глядела на молочно-белые, прозрачные воды океана, ровные, спокойные, так как царил полный штиль. Возникло острое желание широко раскинуть руки, чтобы обнять морскую глубину. Нырнуть, погрузившись в это безмолвие и спокойствие, в безмятежность. Желание ощутить воду на коже оказалось столь сильным, что я принялась раздеваться, сбросила доставшие меня лохмотья, и ласточкой прыгнула с утёса. Пара томительных мгновений падения, мой радостный визг — и я практически без брызгов вошла в воду. 10 баллов из 10.
И тут же вынырнула, охнув от изумления и восторга. Вода оказалась теплой, как парное молоко, чуть ли не теплее воздуха. Я широко раскинула руки и ноги, изображая морскую звезду, и легла на поверхность воды. Прикрыла глаза и даже задремала.
Я очнулась от отчаянного зова. Вокруг царил кромешный мрак. Вода, уже не ласковая, как мать, но ледяная, как мачеха, начала волноваться, похоже, приближался шторм. Я не видела ни луны, ни звезд, поэтому не могла ориентироваться. Более того: я не видела берег. Перед глазами возникли оранжевые пятна, и я услышала основную тему Реквиема по мечте. Вокруг меня, насколько я могла видеть, простиралось безбрежное чернильно-черное пространство. Я перестала различать верх и низ, и из-за этого чуть не захлебнулась.
Правую ногу свела судорога. Острая боль пронзила меня так некстати… Я начала задыхаться, барахталась в ледяной воде, пыталась найти, за что можно зацепиться. Океан оказался коварен. От боли я перестала соображать, в голове осталась только паника, я перестала думать, ушла под воду и вдохнула. Тут же начала кашлять, кричать, но мои крики никто не слышал. Я поняла, что тону. Опять. Опять смерть. И с самого начала проходить путь избранной, но не факт, что в той жизни у меня будет такой друг, как Рю. Я успела привязаться к этому ворчуну и колючке.
Вдобавок, нечто
