и пронзительным взглядом посмотрел на меня.
— И надо тебе так орать? Я столько часов сторожу тебя, и уже увидел вообще все, что бы ты хотела скрыть от меня. Между прочим, я пытался привести тебя в чувство, разбудить, спасти, откачать, сделать искусственное дыхание и непрямой массаж сердца. И у меня получилось. Можешь не благодарить.
— Спасибо, Рю, но мне от этого нисколько не легче. Тут так жарко, как в аду. Мозги плавятся.
Лучше бы я умерла.
— Да ладно? А мне вполне комфортно.
— Ну так ты же дракон! Ты дышишь огнем. Я бы сильно удивилась, если бы ты сказал, что тебе хоть чуточку жарко.
Мне захотелось зарыться в песок от стыда и от жестокой жары. Повсюду простирались песчаные барханы, время от времени они осыпались под собственным весом. Пейзаж вокруг бесконечно менялся, и вскоре я перестала ориентироваться на поверхности. Это мне весьма не понравилось.
— Самое страшное не пустыня, — заметил Рю.
— Ну и что может быть страшнее смерти от обезвоживания, теплового и солнечного удара? — саркастически протянула я.
— Ты потеряла Сердце Айур и теперь не сможешь открыть новый портал, чтобы мы могли уйти из этой пустыни.
— О не-е-ет! И мне придётся терпеть твоё нытьё и нравоучения до самого момента своей смерти! Только не это!
Рю хмыкнул.
— Если твой оптимизм не изменяет тебе, это уже хорошо. Надо придумать, как отсюда выбраться.
— Пойдем уже хоть куда-нибудь, я не могу больше сидеть здесь. Прежде, чем я умру от палящих солнц, я хочу увидеть хотя бы намёк на цивилизацию.
— Пойдем. Я слетаю на разведку.
— И оставишь меня одну среди песков?
— Я должен это сделать, иначе мы никогда не выберемся отсюда. Между прочим, я тоже хочу пить, как это ни странно.
— Ладно, но, прошу тебя, только не потеряйся. Мне так одиноко здесь.
— Хорошо.
Он взмыл в неподвижный воздух, широко разведя крылья, воспарил в небеса, и вскоре его очертания скрылись вдали. Я почувствовала, как на меня обрушился страх смерти в одиночестве. Я очень боялась навсегда остаться здесь, в пустыне. А мои кости потом обглодают гиены, грифы и вороны, если они водятся в этом безжизненном мире.
Я села, прикрыла глаза от двух солнц, попробовала помедитировать, чтобы успокоиться. Получалось очень плохо, потому что каждое мгновение, что я сидела здесь, кожа начинала бешено чесаться и гореть. Я обгорела. До боли тёрла плечи, лицо, грудь, практически содрала с себя болезненный эпидермис.
— Аааааа, и где это он шляется так долго?
А потом я увидела, как на горизонте встают белые башни, минареты, купола, зубчатые стены. Город, который раскинулся передо мной, выглядел необъятным, манящим и желанным. Из последних сил я поползла в его сторону. Однако сколько ни продвигалась вперёд, город не становился ближе. Что за неведомое колдовство?
Глава 11. Пустынное
Лишь потом в моем воспаленном сознании возникла мысль, что это только лишь мираж.
Хруст песка под ногами, песчинки, которые забились даже в самые укромные места, шершавая, обжигающая, как плита, поверхность пустыни, и тень от парящего кондора, который действовал мне на нервы, — вот, что меня окружало. В глаза, в нос, в рот, в уши набилось столько песка, что мне начало казаться, будто я объелась им досыта, до изжоги. Тело болело и зудело, и я начала понимать Энакина Скайуокера, который тоже ненавидел песок. «Звездные Войны»? Надо же, еще одно воспоминание.
Драгоценная влага стекала по мне в виде пота, делая моё путешествие по пустыне всё более и более безнадёжным проектом. Я хотела плакать, потому что ощущала себя максимально одинокой, но не могла сделать даже этого. Не было ни сил, ни слез. На моих губах запеклась соленая корка от пота. Я еле переставляла ноги в каком-то сомнамбулическом состоянии. Я больше не помнила, зачем и куда я иду. Мне казалось, что время растянулось, превратилось в бесконечно длящееся мгновение. В секунду, за пределы которой я никак не могла вырваться.
В голове я слышала чьи-то голоса и вой, женские стоны и крики, вопли путаемых мужчин — что-то, что не могло существовать на самом деле. Возможно, именно так ощущается безумие. Безмолвная пустыня лишь шелестела под моими ногами, да порой осыпались барханы.
Из последних сил я ползла по пустыне, когда вдруг податливый песок провалился под моими руками, просел так, что образовалась небольшая ямка. Сначала ладони провалились в песок, а вслед за ними и локти. Я не смогла удержать равновесие и грохнулась на живот. Песок разошёлся под моим телом, подобно морской волне, разбившейся об утес, и я ощутила, как меня засасывает внутрь. Ком тревоги узлом завязался в животе. Меня начало тошнить от страха. Я чувствовала, как безумно быстро бьётся моё сердце, как в горле возникает спазм. Не могу больше кричать, не могу пошевелиться, не могу выбраться, спастись.
Погрузилась в песлок по бедра, попыталась выдернуть хотя бы руки, чтобы опереться на что-нибудь устойчивое, но зыбучие пески продолжали осыпаться подо мной, и я скользила вглубь. Есть ли у пустыни дно? Если да, то я утону в песках, где находятся тысячи заблудших странников, от которых осталась только гниющая плоть, которую пожирают одни бактери, даже не дикие звери и птицы. Интересно, есть ли в пустыне мухи? Должно быть, опарыши устроят сладкий пир на моих останках.
Сильный спазм всё так же сжимал моё горло обжигающе холодной хваткой. Мне казалось, что я сплю, и передо мной проносится череда видений — океаны воды и голубые льды, к которым можно прижаться губами. Сознание окончательно помутилось. Я видела чёрно-серые тени демонов пустыни, которые мелькали вокруг, как акулы, все сжимая и сжимая кольцо, они шептались, они сводили с ума, они приближались. Похоже, кто-то пришел поглотить мою душу. Я снова попыталась закричать, но только наглоталась песка, а из горла вырвалось сдавленное сипение. Прикрыв глаза от усталости, я в последний раз увидела оба светила, которые стояли в самом зените, заживо иссушая мою плоть, как опустевшую шкурку младенца у Габриэля Гарсия Маркеса, которую тащили прочь проворные муравьи. Последний Буэндия погиб именно так. Совсем некстати я подумала о гибели. Сил бороться не оставалось больше, демоны подкрались почти вплотную. Я молча погружалась в пески, и вскоре оказалась ниже уровня пустыни. Глаза тёрли острые песчинки, и я жалела, что пыталась смотреть в этой пустынной темноте. Чувствуя, как тело полностью погрузилось в песок, я начала барахтаться, и падать вниз с ускорением. Я пыталась уцепиться ногтями хоть за что-нибудь, но меня
