— А что, если я так не думаю?
Ной со стоном зубами прикусывает нижнюю губу, прежде чем обхватить ладонями мое лицо, медленно потирая большими пальцами мою челюсть.
— С тех пор, как я увидел тебя в той церкви, — шепчет он, медленно приближая свое лицо к моему, — все, что я хотел сделать, — это поцеловать тебя.
Слаба. Я буквально бессильна. Смотрю ему в глаза, его губы в нескольких дюймах от моих и я чувствую себя так…
— Ной, — выдыхаю я, почти умоляя. Я не могу быть той глупой девчонкой, которая так легко сдается.
— Ты сводишь меня с ума. Черт. — Я едва слышу его слова. — С тех пор меня безумно влечет к тебе… — Его губы скользят по моим, и, боже, они такие мягкие, теплые и... слишком идеальные. — Просто позволь мне поцеловать тебя, — его губы едва касаются моих, когда он говорит, дразня, и медленно прижимает меня к дереву. — Пожалуйста, — умоляет он.
Ной Грейсон умоляет меня, и я уступаю.
Я запускаю пальцы в его густые волосы и прижимаюсь губами к его губам. Говорят, от некоторых поцелуев у тебя перехватывает дыхание, а этот... он поверг меня в благоговейный трепет. Я думала о том, чтобы поцеловать его сотню раз с тех пор, как впервые встретила, и я верила, что это будет жестко, что оставит меня в его власти, но то, как он целовался на самом деле, было хуже. Его рот нежно прижался к моему, его язык медленно погрузился в мой рот. Ной обхватил мое лицо ладонями, как будто я была чем-то, что он хотел лелеять. От этого у меня кружилась голова, а сердце умоляло не разбиваться.
Когда я отстраняюсь, он все еще сидит с закрытыми глазами и потираем губы вместе, словно пытаясь насладиться этим поцелуем.
— Черт… — Ной смотрит мне в глаза. — Они были правы, ты слишком хороша для меня. — Ухватившись за ветку, спускается вниз с впечатляющей демонстрацией силы рук. Как только его ноги оказываются на земле, он тянет руки вверх ко мне. — Давай, деревенская девушка.
Потираю ладони, хватаюсь за ветку и качаюсь в течение секунды, прежде чем отпустить ее и идеально приземлился на ноги. Бросаю на Ноя злорадную ухмылку, прежде чем отряхнуть руки.
— Впечатляюще.
— Я занималась гимнастикой.
— Понятно. — Я наблюдаю за его самодовольной ухмылкой.
Каждый шаг, который он делает по направлению ко мне, уверенный и дерзкий. Черт, то, как его джинсы сидят так низко на бедрах — проявление высокомерия. По тому, как все девушки в городе смотрели на него, заискивали перед ним, я понимаю, что меня ждет.
Чем ближе Ной подходит, тем отчетливее я слышу, как Мэг предупреждает, что это еще один Макс Саммерс. Паникуя, поднимаю руки и упираюсь в его твердую грудь.
— Я... — Во рту внезапно пересыхает, и я шевелю языком, пытаясь смочить его. — Я... эм... уже поздно.
Ной отстраняется, изучая меня.
— Мне нужно быть на работе рано утром, и я просто...
— Понимаю. — Ной берет меня за руки, удерживая на месте, и снова прижимается своим теплым ртом к моему, но на этот раз только на мгновение. — Спокойной ночи, Ханна, — выдыхает он мне в губы, прежде чем отпустить меня и направиться вниз по дороге.
— Ага, — бормочу я. — Спокойной ночи.
Успокойся, мое глупое сердце. Успокойся.
19
НОЙ
— Иди сюда, Марвин, — усмехается старик, замахиваясь тростью на одну из коз. — Я налью тебе «Нэтти Лайт».
— Какого черта он делает? — спрашивает Тревор, прежде чем плюхнуться в одно из садовых кресел.
— Поит пивом своего козла.
— Он сумасшедший.
— Он забавный.
В кармане звонит телефон. Делаю глоток пива и вытаскиваю его, уставившись на незнакомый номер, прежде чем прижать телефон к уху.
— Да?
— Это Ной?
— Да. — Делаю еще один глоток пива, наблюдая, как старик наливает пиво в перевернутую фрисби для Марвина.
— Это Брайс Таннер, я видел видео, где ты исполняешь одну из моих песен, и я...
Вешаю трубку. У меня нет времени на это дерьмо.
— Что это было? — спрашивает Тревор.
— Какой-то придурок пытается быть задницей из-за одного из тех видео, которые Дейзи продолжает публиковать обо мне. — Я вздыхаю и стону: — Я сказал ей, чтобы она прекратила заниматься этим дерьмом.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— А, она думает, что ты будешь следующим Бибером, — Трев смеется. — Вот почему она так помешана на том, чтобы переспать с тобой. Ты — ее шанс на славу, ее билет из Рокфорда. — Он поднимает бутылку пива и качает головой. — Если ты когда-нибудь ее трахнешь, то обязательно используй презерватив, иначе у тебя будет ребенок.
— Я не собираюсь с ней спать. — Эта мысль вызывает у меня отвращение.
— Ясно. Ты все ещё зациклен на дочери проповедника.
— Я не зациклен на ней.
Чувствую, что Тревор смотрит на меня, и когда поворачиваюсь, чтобы посмотреть в ответ, его губы кривятся.
— У тебя проблемы.
— Почему? Потому что я не пытаюсь ее трахнуть?
— Ага.
— Дело не всегда в сексе, придурок.
— Ты знаешь, почему Макс Саммерс загнал ее в угол в тот вечер в баре?
Мне все равно, почему, но он говорит мне.
— Она с ним встречалась. Она не так невинна, как ты думаешь, братан. — Трев снова отпивает свое пиво, ухмыляясь.
Сжимаю челюсти. Это не дает мне покоя.
— Зачем такой девушке встречаться с таким парнем?
Тревор пожимает плечами.
— Девушкам нравятся плохие парни, Ной. Сам знаешь.
— Он пытался трахнуть семнадцатилетнюю девушку без сознания той ночью на вечеринке у Бритни. — Я в упор смотрю на него.
— И ты надрал ему задницу за это.
Допиваю остатки пива и откидываюсь на спинку шезлонга, глядя поверх забора.
Зачем ей встречаться с таким парнем, как Макс?
— Я не понимаю.
— Как бы то ни было, не все знают, каким куском дерьма был Макс. Черт возьми, большинство людей до сих пор не знают.
Мой телефон снова звонит. Тот же неизвестный номер. Я сбрасываю звонок.
— Слушай, чувак, я понимаю, она тебе нравится. Просто такие девушки, как она, хотят отношений. Они хотят обязательств и бла-бла-бла.
Дело в том, что с такой девушкой, как эта, я не возражал бы против бла-бла-бла.
Солнце медленно опускается за горизонт. Сегодня вечером сверчки начали стрекотать рано, и воздух необычайно приятен для середины летнего дня.
Заканчиваю смывать краску с кисти и кладу ее сушиться на старую кирпичную подпорную стену.
— Ты закончил, сынок? — кричит Джон, перегнувшись через забор, поставив ногу на нижнюю перекладину.
— Да, думаю, да.
— Ну что ж, спасибо тебе за всю твою тяжелую работу. Это очень помогло нам с Бо.
Вытираю руки о штанину джинсов и уже направляюсь к своему грузовику, когда со скрипом открывается входная дверь. Ханна выходит на крыльцо в шортах для бега и майке, вытряхивая скатерть. Она улыбается, когда я останавливаюсь на нижней ступеньке крыльца.
— Выглядишь мило.
— Спасибо. — Она смотрит через мое плечо на мастерскую своего отца. — Краска выглядит неплохо.
— Спасибо. — Я прихлопываю комара. — Что ты делаешь сегодня вечером?
— Ничего.
Усмехнувшись, делаю шаг назад.
— Хорошо, я вернусь около восьми, чтобы забрать тебя.
— Что?
— Ты же сказала, что ничего не делаешь.
— Ну, я...
— Не-а, если не хочешь проводить со мной время, нужно научиться лгать, когда я спрашиваю, что собираешься делать. «Ничего» всегда означает «что-то с тобой», насколько я могу судить.
Ухмылка появилась на ее губах, когда она перекидывает скатерть через руку.
— Вау, буду иметь в виду.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— В восемь. — Указываю на нее пальцем.
— Видимо, да, — говорит она, прежде чем проскользнуть обратно внутрь.
20
ХАННА
— Куда мы едем? — спрашиваю я, когда мы мчимся по шоссе.
— Это сюрприз.
