Наедине со своими мыслями мне позволили остаться только к четырём утра, но тратить время на сон сейчас было расточительством. Мне предстояло проделать невероятное количество работы, так что до самого пробуждения Влада я обложилась стопками бумаг и к утру была готова предоставить Проводнику подробный план действий.
– Возьми отпуск, – коротко заявила я в половине седьмого, появившись на пороге своей временной спальни.
Влад уже проснулся и сейчас вальяжно распивал кофе за узким подвесным столом. Я бросила тоскливый взгляд на его чашку и уселась напротив мужчины.
– Агент 1-8-24, – вкрадчиво проговорил Мастер, сощурив глаза.
Я лениво отсалютовала ему двумя пальцами от виска и уронила голову на руки.
– Я.
– Как Вы говорите со старшим по званию?
– Оййй… – прошипела я, перегнувшись через стол и отняв у Проводника чашку с бодрящим напитком. – Прекрати. Я не на службе.
– Ты всегда на службе, – нравоучительно заметил мой собеседник. – Или мне запросить в Оффтайме твой контракт, чтобы было во что ткнуть тебя носом?
– Не отстанешь, да?…
– Ни в коем случае.
Я тяжело вздохнула и слезла со стула. Одернула слишком широкую мужскую пижаму, расправила плечи, сложила за спиной руки. Честно попыталась испепелить начальство взглядом, но, учитывая мой недосып, вышло так себе.
– Агент 1-8-24, подразделение особого назначения, – заученно отчеканила я, глядя в пустоту перед собой. – На данный момент нахожусь в увольнительной, специальных заданий нет, активные дисциплинарные взыскания отсутствуют. Прибыла в Магистрат Вероятностей для решения вопроса личного характера. Готова принять приказ и приступить к исполнению.
Мастер обошёл стол по кругу и издевательски похлопал меня по плечу.
– Вот так бы сразу. Агент 1-8-24!
– Я.
– Вольно.
– Ты издеваешься что ли?
– Есть немного. Так что ты говорила об отпуске?
Я прикрыла глаза в попытке успокоиться.
– Мастер Влад… Вам известно сколько раз за время службы я отказывалась от повышения?
– Разумеется, – Проводник усмехнулся и вернул перекочевавшую было ко мне чашку. – Четырнадцать, если считать повышением предложение о переводе. Я читал твоё досье.
– Так вот, знай, что на пятнадцатый раз я соглашусь исключительно из желания погонять тебя по местным барханам в полной амуниции.
– А ты всё так же злопамятна.
– Совсем нет. Я стала гораздо хуже. А теперь, если мы закончили меряться званиями, будь так любезен – присядь. Сегодня мне действительно есть, чем с тобой поделиться.
Влад с комфортом расположился на стуле, закинув ногу на ногу, и поставил чашку на стол – ровно посередине. Окинул меня внимательным взглядом и утвердительно кивнул, подтверждая свою готовность слушать. Я сделала вдох. Глубокий, тяжелый и очень долгий.
Жаль, что нельзя было вдыхать теплый воздух этой гостиной бесконечно. Ведь ни разу в жизни, за все долгие тысячи прожитых лет мне не доводилось испытывать столь острого желания промолчать, забыв все те поистине чудовищные мысли, что родились в моей голове прошлой ночью.
Когда эхо моего голоса в последний раз прокатилось по сероватой облицовке стен, а охрипшие от долгого монолога звуки впитались в пушистый ворс ковра на полу, стрелки настенных часов перевалили далеко за полдень. За окном были всё те же ранние сумерки, что и всегда. Ортовремя, паутиной окутывающее Магистрат Вероятностей, навсегда остановило для его обитателей бег трёх небесных светил на бледном, желтовато-зелёном небосводе. Самое яркое из здешних солнц – Ритхаш – едва касалось золотистым боком ровного острия горизонта, а два других практически не были видны за его кромкой. Вечные сумерки этого мира степенно разливались по комнате так же, как и восемь часов назад, когда я начала говорить. Только вот горло теперь саднило от долгой монотонной речи, а желудок сводило от голода.
Чашка остывшего кофе, за право обладания которой мы с Владом едва не переругались сегодняшним утром, так и стояла ровно посередине стола. Нетронутая.
– Хороший план, – резюмировал, наконец, Мастер Магистрата, внимательно глядя мне в глаза.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Нет, – я уперлась локтями в стол, пряча лицо в ладонях и желая хоть на секунду исчезнуть из этой чёртовой реальности, – план отвратительный.
Влад передёрнул плечами и тут же поморщился. С очевидным усилием заставил себя встать и размять затёкшую шею.
– В отличие от других вариантов, твой может сработать. Поэтому он хорош.
…может сработать. Должен. Ведь если в итоге всё окажется напрасным, то как сможет продолжать своё существование мир, породивший нечто настолько ужасное? После всего… Даже если Вселенная обратит меня в прах и развеет меж звёзд самых далёких галактик, сможет ли она продолжать существование, зная, что когда-то породила кого-то вроде меня?…
Я моргнула, отгоняя непрошенные мысли и обратила на Влада прямой, настойчивый взгляд.
– Я правда не вижу другого выхода.
Проводник обезоруживающе улыбнулся и поднял руки вверх, признавая своё поражение.
– Что ж… Видимо, ты действительно умнее меня.
– Что ты имеешь в виду? – непонимающе уточнила я.
– До сегодняшнего дня я был уверен, что выхода из этой ситуации не существует. Ты смогла найти хотя бы такой. Но… – он остановился и задумчиво поворошил в камине остывающие угли, – я не могу не задать тебе этот вопрос.
– Тот самый, на который я не смогу не ответить?
В комнате воцарилась тишина, означавшая для нас обоих абсолютное понимание. Конечно, я знала, что он спросит. Конечно, он знал, что я ему отвечу. Не смогу ответить иначе. Но, тем не менее, есть вещи, которые людям в любом случае приходиться произносить вслух. Просто для того, чтобы их слова запечатлелись глубокими шрамами на запястьях самого Времени.
– Сава… Ты этого не потянешь.
…не потяну. Точно не потяну. Умру от боли и бессилия раньше, чем всё это закончится; раньше, чем смогу сделать ещё хотя бы один вдох…
– У меня нет выбора, – жёстко отрезала я. – Ни у кого из нас нет. Или ты сомневаешься во мне, как в агенте?
Он обреченно помотал головой.
– Я сомневаюсь в том, что на спиралях смежных миров вообще найдется человек, чьи плечи смогут выдержать подобное.
– Знаешь… Мне ещё пару веков назад приходила в голову мысль, что я теперь вряд ли могу называть себя человеком. Теперь вот думаю, что это даже к лучшему.
– О чём это ты?…
Я откинулась на спинку стула. Невидяще уставилась в потолок.
– Скажи мне, Мастер Влад, сколько смертей тебе доводилось видеть?
Его брови нахмурились, отражая непонимание направленности нашего разговора.
– Не знаю. Никогда не считал.
– А я вот считала. Первые несколько тысяч лет службы в Оффтайме я считала всех тех, кто умер на моих глазах. Потом стала считать лишь тех, кто был убит от моей руки… Потом считала тех, кого пришлось убить, не имея на это дозволения Ниэтель. Попутные жертвы… с ними было сложнее всего. Столько волокиты. Человеческие жизни, ценность которых измеряется количеством исписанных для отчётов бумаг. Но в конечном итоге… Я перестала считать даже их. Я не назову тебе цифру, на которой остановила подсчёт. Помню однажды меня посещала лиричная мысль о том, что если после смерти мне посчастливиться иметь собственную могилу, то было бы справедливым выбить эту цифру на моём надгробном камне вместо имени. Но потом я подумала, что мне тогда придется ставить слишком внушительный монумент… Ну или писать на нём очень убористо. В общем, к чему это я… Не думаю, что с таким багажом за плечами я всё ещё имею право называться человеком. И, говоря о том, потяну ли я исполнение такого приказа…. Могу сказать одно – кто-то другой не потянет. Кто-то, хоть немного более нормальный, чем я, точно с этим не справится.
Влад долго молчал, изучая лениво переминавшийся на углях огонёк. Он был едва заметным, тлеющим и совсем не дающим тепла. Как и та эфемерная нить вероятностей, на которую мы сейчас готовились возложить все наши надежды.
