опасности нет. Но она должна была быть!
Митенька сжимал ладонь Алисы с таким остервенением, что получил злобное шипение в ответ:
— Прекратите, — одними губами пробормотала девчонка, гордо неся и свой титул, и возложенную на неё роль.
Дмитрий оглянулся последний раз.
Нетерпением, ожидание, азарт…
Такие эмоции блуждали где-то на периферии сознания.
Он ещё распустил свой дар и прислушался внимательнее.
У скуки привкус прогорклого масла. Предвкушение пахло хмелем или брагой. Вот юная баронесса слегка печальна. От неё тянуло настойкой корня солодки и мяты.
Дмитрий окинул бальную залу настороженным взглядом. Альковы… Они нервировали больше всего. И он головой понимал, что если и будет нападение, то на него, чтобы крест остался на теле мёртвого князя. И всё это увидели. Провокация. Но почему так настораживали эти углубления в стенах, где стояли кадки с растениями? Или вот один вообще был сокрыт под вуалью золотого колера. На первый взгляд, не поймёшь, прячется там кто-нибудь или нет. А ещё галереи второго этажа… Тоже удачное место для стрелка.
Мимолётное касание к сознанию Алисы и снова чистый лист и пустота, которая позволяла на минуту выдохнуть и отвлечься от мешанины чувств.
Граф Ружанский нервничал и переживал. У него в поместье молодая невестка на сносях. Ему простительно. А дочь главы купеческой гильдии влюблена, и аромат роз с эвкалиптом кружил голову лучше, чем самое старое вино.
Собственная нервозность мешала. Это, как пустить к арбалету пропойцу и надеяться, что у него не дрогнет рука. Поэтому Митя всё чаще бросал косые взгляды на Алису. Должна же она хоть что-то почувствовать. Совсем чуть-чуть…
Но она спокойно шла рядом. Была красива и благородна. Почему-то в ней как нельзя остро виднелась старая кровь истинных ведьм. Даже перед лицом монарха она не пыталась показать подобострастие. А вот честь, пожалуй.
Ещё один взгляд в зал.
Ожидание.
Радость.
Страх.
Стыд.
Апатия.
И белый лист.
Дмитрий дёрнулся как от пощёчины.
Такого не бывает, чтобы на князя—эмпата попалось сразу двое людей, которых он не может прочитать. Он поискал глазами фигуру, которая была так же, как и девчонка скрыта от его дара. И натолкнулся на снисходительную улыбку барона Мишкина.
Сотни лет магия живёт в мире. И столько же времени люди изобретают способы защиты от неё. Алиса не первая, кто не показывал своих эмоций. Но только она не использовала средства защиты от эмпатии. Все остальные экземпляры на пути Дмитрия умудрялись так извернуться, что только оставалось диву даваться, до чего доходило воображение.
При дворе крайне ограниченное количество персон было осведомлено, что милый, слабоумный князь — немного шпион. И это же количество знало, что скрывает Лиховской в своей душе, какой дар там пригрел. И тем интереснее и подозрительнее было видеть не самого удачливого, успешного и состоятельного барона с такой защитой от эмпатии. Дмитрий уже прицельно старался пробиться к чувствам мужчины и разбивался в лепёшку, не управляясь с преградой.
Барон Мишкин.
Две кожевенные мастерские. Одна десятая доля доков на побережье. Ткани и древесина. И ничем-то барон не отличался. Заслуг перед империей не имел, в свиту не входил.
Митя следил за плавными жестами мужчины, что держал в коротких пальцах изящный бокал и покачивал его лениво, ведя тихий диалог с девушкой в синем платье. Князь ловил каждое движение, поворот головы… Старался не отвлекаться. Даже доверил Алисе вести его к трону. Лишь бы не пропустить момент.
Барон склонил голову в уважительном поклоне своей спутнице и тут на мгновение черты его лица стали жёстче. А топазовая заколка на жабо неестественно сверкнула, почти ослепляя Лиховского . А после перстень на указательном пальце тоже обжёг нестерпимым светом, что предназначался отнюдь не для него.
Для того, кто появился в алькове.
Ещё взгляд в зал. Все благоговейно замерли. Ни у кого нет оружия дальнего действия. Шпаги на перевязях не считаются.
В порыве сделать что-то, что переломить ход событий, Дмитрий сам от себя не ожидая, наступил на подол Алисе, которая сделала последний шаг к трону, в желании поклонится императору.
Девчонка споткнулась прямо перед первой ступенькой и император, который, стоя в ожидании, растерялся и не сразу сообразил отойти от конфуза. А потом Алиса поступила нетривиально: взмахнув руками, чтобы удержать равновесие, она вцепилась в ремень на парадной форме венценосного мужчины, уволакивая его вслед за собой на пол. Дмитрий успел взглянуть на чародейку, у которой в глазах переливалась первозданная тьма. И именно под этим взглядом он ощутил панику, разочарование и предвкушение из алькова.
— Нападение на императора! — рявкнул он на весь зал, оглядывая толпу и выбрасывая волну страха в сторону незадачливого стрелка.
Глава 22
Вопль Дмитрия заставил вздрогнуть и испугаться. Сила взбрыкнула так сильно, что у Элис потемнело в глазах. Ещё минуту назад стоявший перед ней мужчина тоже повалился на пол. Мимолетный взгляд на князя заставил угомонить голодную свору, направив её только на одно. На защиту.
Древесные побеги из кадок с растениями располосовали пол, проворными лианами скользя к Алисии и крича голосами давно умерших. Она обернулась, чтобы усмирить неподвластную магию, но над головой зазвучали выстрелы и крики. Она взглянула на императора, который ошарашенно смотрел на панику, царящую в зале, и решилась. Кинулась на венценосного мужа, вынуждая прижаться к полу, и ударила раскрытой ладонью по гладкому паркету.
Ленты побегов собрались в одну кучу в локте от трона и начали расти вверх, скрывая императорское семейство и Элис от любопытных глаз. Когда высота достигла двух метров, растения решили опоясать трон на манер старого шалаша. Только тот можно было сломать волной направленной силы. Конструкция Алисии же была насквозь пропитана ароматом кладбищенской земли и жасмина. Элис почти с болью ощущала, как сила рвётся наружу, стараясь смести всё на своём пути. Это было невыносимо больно. Словно вся кровь вскипела разом в жилах и запеклась там же, раскрасив вены чернотой.
Алисия отползла от императора, стараясь держать под контролем бешеную магию. Не свою магию. Инородную, злую, жаждущую. Магию смерти.
Императрица на корточках подобралась к мужу. Один из сыновей, который тоже остался под куполом из растений, неуверенно коснулся живой стены и получил по вытянутому пальцу побегом.
— Ваше Величество, —хрипло выдавила Элис.
