Я отказалась выходить из кухни, чтобы случайно опять не встретить герцога, так и осталась сидеть среди мешков и корзинок с едой, обхватив колени и заедая стыд. Я твердо решила, что ночью тихонечко выйду из замка и пойду куда глаза глядят. Ждать пришлось долго. Оказалось, что я проспала почти сутки и сейчас утро. Няня ходила вокруг, готовя сначала завтрак, потом обед. Время шло к ужину.
— Не хочешь ли занести чай герцогу? — спросила няня, расставляя все необходимое на поднос.
— Нет! — испуганно замотала я головой.
Няня взяла поднос и ушла.
«Она его приведет», — поняла я и стала искать место, где бы спрятаться. Подходящее место не находилось, тогда я полезла под кухонный стол.
Я оказалась права, обратно няня вернулась с Рональдом. Они вошли в кухню, и на минуту повисла тишина. Потом Рональд глубоко вздохнул и сказал:
— Я же все равно вижу, что ты здесь. Я с точностью до полуметра могу сказать, где ты прячешься и почему. Такая взрослая, а ведешь себя как ребенок.
— Не выйду! — сказала я.
Он опять вздохнул.
— Няня Мэлли, оставь нас, пожалуйста.
Няня вышла, и я осталась с герцогом наедине, но покидать свое укрытие не собиралась.
— Прости меня, — сказал он. — Это моя вина, что ты попала в такую глупую ситуацию. Я не могу никому доверять полностью, особенно после предательства Альберта. Я боялся, что ты тоже… Я намеренно использовал очередку, чтобы проверить тебя.
Мне стало очень обидно.
— Прости, — повторил он. — Если ты захочешь уйти, я не буду тебя держать, но ты должна знать, что Альберт тебя, похоже, действительно любит и будет тосковать.
Мне стало еще обиднее и больнее.
— И я тоже буду тосковать. Я не такое уж «бесчувственное бревно», как ты вчера сказала. Я к тебе привязался. Если хочешь — выходи за меня замуж. У Альберта вряд ли это получится, снова человеком ему не стать. Мой замок, земли и титул станут твоими, и ты безбедно проживешь всю жизнь.
Во мне поднялась злость.
— Ты, ваша светлость, похоже, опять хочешь меня купить? — возмущенная, я нарушила свое твердое намерение и вылезла из-под стола, чтобы посмотреть в его бессовестные глаза. — Ты просишь прощения, но даже сейчас не уверен, не работаю ли я на короля! И что, ты думаешь, я бы пошла на такую подлость и стала бы твоей женой, чтобы овдоветь через две недели? Ты же это мне предлагаешь?
Он предлагал это. От злости меня носило по комнате.
— Нет, ваша светлость, я не ошиблась, назвав тебя бесчувственным бревном. Ты — бревно и есть.
Он понял, что я сейчас от злости или лопну, или уйду из замка, не дожидаясь вечера.
— Не уходи, — тихо попросил он. — Пожалуйста. Проси что хочешь, только не уходи.
Я стала остывать.
— Мне ничего не нужно. Мне бы только хотелось, чтобы ты простил Альберта.
— Я не могу. Это выше моих сил — простить предательство. Так же, как выше твоих — выйти замуж без любви.
— Он не предатель.
— Я не верю, — покачал он головой.
— Тогда проверь.
— Ты понимаешь, что, если я проверю, кто-нибудь из нас может умереть? Ты настолько доверяешь ему?
Я кивнула.
— Хорошо, — сказал он. — Если я соглашусь, ты останешься?
Я опять кивнула.
Кот Альберт и его предательство
В тот же вечер Рональд пригласил на ужин меня и Альберта. Мы сидели втроем за столом. Кот устроился на высоких подушках, предусмотрительно добавленных под его нынешний рост. Ели молча. Сегодня было все как-то особенно вкусно. Кот ел много и с аппетитом. А вот Рональд почти не притронулся к еде. Дождавшись, когда лохматый комок наконец насытится, Рональд заговорил:
— Альберт, я тебя прошу сегодня быть честным и сказать мне, глядя в глаза, что ты не пытался меня отравить.
Кот сразу понял, что его не просто так позвали за стол, и был готов к серьезным разговорам.
— Я клянусь своей дворянской честью, что я не пытался тебя убить, — сказал он, глядя брату прямо в глаза.
Рональд встал, отодвинул со стены портрет дамы и достал из тайника за ним бокал на тонкой ножке. В нем плескалось что-то зеленое и отвратительное на вид.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Узнаешь? — обратился он к брату.
— Ты псих ненормальный хранить такие вещи? — кот узнал.
— Если хочешь моего доверия — выпей сам то, что ты приготовил для меня.
— Доказывать что-то кому-то — последнее дело, брат. К тому же если я его выпью, то умру, а если выпьешь ты, то ничего плохого не произойдет.
Доверия у Рональда нисколько не прибавилось.
— Король дал мне яд и велел подмешать тебе в вино. Он рассчитывал, что я прикончу тебя, а твое защитное поле — меня. Альвадо потребовал с меня клятву, как он любит это делать. Это было и дураку понятно, но ты у нас не дурак. Ты — еще хуже. Мне ничего не оставалось, как выполнить приказ, но я нашел лазейку для спасения нас обоих. Я отправился к одному очень хорошему магу. Этот маг, в отличие от других, иногда брался за заказы не совсем законные. Это позволяло ему быть еще богаче остальных.
Я объяснил ситуацию, не называя имен, и очень хорошо ему заплатил, чтобы он поколдовал немного и сделал порошок безвредным для одного-единственного человека. К сожалению, для этого заклинания нужно было знать точное имя человека, для которого обезвреживается порошок. Я назвал имя. Маг утроил плату, а я, между прочим, имел планы на эти деньги. Теперь, думаю, маг живет в собственном небольшом замке и имеет побольше слуг, чем ты. Я подсыпал порошок, но защитный купол распознал его как яд, окрасил вино в зеленый, а меня превратил вот в это. Мне остается только радоваться, что ты у нас добренький и не попросил магов настроить купол так, чтобы он убивал за покушение на тебя.
— А почему же тогда ты бегал от меня целый месяц? — так же, как и раньше, не веря ни одному его слову, спросил Рональд.
— Не хотел, чтобы ты выпустил мне кишки, не дав сказать и слова. Ты же меня искал не для того, чтобы по головке погладить? Да и король мог заподозрить что-нибудь. Он и заподозрил. Альвадо велел спустить своих собак, и было это не потехи ради. Я спасся только потому, что королевские борзые побрезговали лезть за мной в грязь. Избавиться от меня для короля довольно важно: я много знаю, не связан больше клятвами, провалил его план, а главное, могу, как и ты, претендовать на престол в случае кончины нашего любвеобильного, но бездетного короля.
Герцог хотел поверить, но не мог. Он смотрел в сторону, ему было плохо.
— К черту, — сказал он. — Я обещал, что проверю.
Он резко взял бокал и выпил до дна залпом.
— Мне все равно долго не жить, и я устал, — это было последнее, что он успел сказать.
Бокал выпал из его рук и покатился по полу, не разбившись. Герцог откинулся на своем стуле, закрыл глаза и застыл без движения.
— Не может быть, — в ужасе прошептала я, поворачиваясь к коту. — Ты его отравил!
Но кота за столом уже не было…
Про магию и родственные связи
Вместо Альберта на стуле на больших подушках сидел высокий рыжий мужчина, абсолютно голый. Он поднял руку и покрутил перед глазами, внимательно рассматривая пальцы, провел ладонью по лицу.
— Наконец-то, — с довольной и очень знакомой улыбкой сказал он.
Герцог Рональд спал, а только что вернувшийся в свой истинный облик маркиз Альберт, совершенно не стесняясь наготы, встал и пошел к себе в комнату, сказав через плечо:
— Спасибо, Лисичка. Я думал — это уже невозможно.
За ним еще не успела закрыться дверь, как на меня вместо радости накатило подлое чувство утраты. Я поняла, что мне будет ужасно не хватать мурлычущего под боком кота. Я привыкла, что он всегда рядом, и даже не задумывалась, что если он станет человеком — все переменится. Опустив голову, я поплелась на кухню искать утешения у Мэлли.
Няню Мэлли новости привели в восторг, я никогда не видела ее такой счастливой. Она легко порхала по кухне, помолодев разом на двадцать лет и светясь искренней детской радостью. Спасение Альберта сняло с няни груз, который непрерывно давил на ее последние месяцы и стал привычным и незаметным. Теперь мы со смехом вспомнили, сколько посуды няня перебила, приветствуя Альберта после его возвращения. Няня кружилась по кухне, а из-под ее рук выходили самые легкие на свете булочки, лучше пирожных короля.
