Высказываясь, Ева внимательно наблюдала за его реакцией. Увидь она хоть тень недовольства, немедленно бы заткнулась от греха подальше. Но вампир, как ни странно, слушал. Или пропускал все мимо ушей.
— Да и как к тебе люди-то обращаются, если ты все время имена меняешь?
— Они мучаются, — вспышкой белого блеснула его улыбка, окончательно заворожив бедную девушку. Она уже и не надеялась, что тот способен на простые человеческие эмоции. — А ты как бы меня назвала?
— Как бы назвала? — с тихой паникой Ева почувствовала, что краснеет еще больше. Настолько, что становилось дурно и шла кругом голова.
— Будь я твоим созданием.
Видя, какую реакцию вызывает в девочке, Ной позволил себе немного ее поддразнить. Хотя симпатию он к ней испытывал не больше, чем к любой другой смертной дурочке, угодившей в игру Измаила.
Чтобы отвлечься и выбросить из головы крамольную мысль, а может ли она понравиться трехсотлетнему вампиру, Ева глубоко задумалась над его вопросом. Изучая его лицо, она перебирала в уме мужские имена. Обязательно красивые и короткие. С мягким произношением. С протяжной гласной.
Ноа, возможно. Или Ноха. Или, может быть, Ноэ?
Поймав себя на мысли, что ходит кругами вокруг одного и того же, девушка сдалась.
— Ной. Я бы назвала тебя Ноем. Или Ноа. Или Ноэ. Но только так. Извини.
Но огорченным Ной не выглядел. Впрочем, как и довольным.
— Еще вопросы?
Аппетит у Евы давно уже пропал, но все же она доела все, что было на тарелке.
— Ты говорил, что Агарь стала любовницей Измаила, — как можно более равнодушно подступила она к наиболее важному для нее вопросу, — после того, как сделала его вампиром. Так?
— Так.
Разминая пальцы ног, чтобы хоть как-то скрыть охватившее ее напряжение, Ева, наконец, решилась:
— Почему она стала его любовницей?
— Почему? — не понял Ной.
— В то время это было нормально или нет? — допытывалась девушка. — Почему после обращения, а не «до»?
— Не знаю, — ответил вампир с непонятной ей интонацией. И заметил задумчиво: — Тебя это серьезно взволновало.
Ева застыла.
— С чего ты взял?
Вампир кратко улыбнулся, не показав клыки.
— Я слышу, как отчаянно стучит твое сердце. Ты боишься, что Измаил возжелает тебя? — он моргнул, чуть нахмурившись: — Нет, не эта мысль тебя пугает. Значит, твои братья?
У Евы подскочил к горлу пульс, и уже далеко не от смущения горели ее щеки. Она слушала Ноя в тихом ужасе: на что еще способны эти создания? Он так легко прочел ее мысли. Словно какой-то телепат.
— Мне нужно знать, как это остановить, — выдавила Ева, смирившись с тем, что кто-то узнает, что творится у них с братьями.
— Что «это»?
«Ну почему это должен быть именно он?» — в сердцах пожалела девушка.
— Илья и Исаия говорят, — преодолевая нервозность, произнесла она, — что хотят касаться меня. Они не отходят от меня ни на шаг, и ведут себя как одержимые.
— А ты? — помолчав, спросил Ной.
Ева поелозила на сиденье. Краска стыда горела на лице знойным маревом. Вампира устроил и такой ответ.
— И что мне делать? — получилось жалобно. Ева не хотела, но голос подвел. И нервы. Неизвестность страшила ее, как страшило и собственное неопределенное желание.
— Если ты их хочешь, а они хотят тебя… — равнодушно стал рассуждать Ной, и девушка не выдержала:
— Нет! Это все ненастоящее! Раньше все было нормально! Мы не хотели!… Они не…
— Я опасаюсь реакции Измаила, — не слушая ее, произнес Ной. — Постарайся не сближаться с братьями.
— Да плевать мне на Измаила, — простонала Ева, едва ни плача. — Что мне сделать, чтобы это прошло?
— Не знаю. Спроси князя.
Девушка уставилась на Ноя. Как он себе это представлял? Чтобы она пришла к психически неуравновешенному вампиру, которому никто в городе не указ, и сказала, что, несмотря на его восприятие ее как сестры, сама она хочет собственных братьев, и не мог бы он ей с этим помочь?
Конечно, мог бы! Две головы с плеч и все! Нет человека — нет проблемы.
«Нет уж, спасибо, — решила девушка, — обойдемся».
Как-нибудь.
20 глава
На протяжении всего обратного пути Ева старательно изображала деловой вид. Она расспрашивала Ноя о его работе главы по безопасности, о жажде, которую вампиры учатся контролировать первые месяцы своей новой жизни, о печальных случаях их несдержанности, о способах отвлечь вампира, впавшего в неистовство. Узнала она и то, что ее саму держат под постоянным наблюдением люди Ноя, и это одновременно и льстило, и ужасно смущало.
Он вообще вызывал в ней море сильных, подчас противоречивых эмоций. Едва выйдя из кафе, Ева перехватила откровенно завистливый взгляд шедшей навстречу девушки. Та зачарованно оглядела вампира, косо покосилась на саму Еву и потом еще не раз оглядывалась у них за спиной — Ева не видела, но могла поклясться, что так и было.
Ной, если что и замечал, не подавал виду, исправно отвечая на очередной наспех придуманный вопрос. Ева слушала его и тихо вздыхала. И изображала ужасно деловой вид.
А что ей еще оставалось?
— Вечером я отвезу тебя в общину, — на прощание предупредил Ной, и Ева, излишне коротко и резко кивнув, скрылась за дверью подъезда.
…
Илья обнаружил пропажу Евы, когда, мучимый неясной жаждой, вышел на кухню выпить воды. Зал оказался пуст, была пуста и кухня. Не доверяя самому себе, он зашел в комнату к Исаие и с тихим облегчением убедился, что тот спал совершенно один. Илья перевел дух, а потом до него дошло: Ева пропала.
Немедленно растолкав близнеца, Илия тут же бросился звонить сестре на мобильный. Абонент был выключен или находился вне зоны действия сети.
Паника накрыла разом, подобно тропическому тайфуну: она раздирала и мотала из стороны в сторону, сбивала с толку, лишала способности соображать. Эмоции вампира не имели плавного перехода, и если приходили, то обрушивались неподъемным грузом. Слабого духом это могло свести с ума.
К счастью, Исаия контролировал себя если не превосходно, то достаточно сносно, чтобы и самому не поддаться негативным чувствам, и брату не дать наделать глупостей.
Он призывал Илью успокоиться и трезво взглянуть на вещи, ведь Ева могла просто выйти в ближайший магазин, и тут же запретил ему бежать на улицу проверять, не доверяя тому, что тот мог учудить в столь нестабильном состоянии.
Звонок в дверь прервал все препирательства. Меньше, чем через секунду, Илья уже открывал дверь, готовый взорваться и накричать на бестолковую девчонку, но на пороге была не она.
— Что? Ты не рад меня видеть? — нервно рассмеялась Лара, невольно попятившись от столь агрессивного вида. Илья мог поклясться, что слышал где-то в голове щелчок, ознаменовавший резкий переход от злости к удивлению.
— Лар? Уже приехала?
— Сюрприз! — усмехнулась девушка. — Что это ты такой взвинченный?
Щелчок. От удивления к глухому раздражению.
— Слушай, ты не вовремя.
— Что еще за «не вовремя»? — проворчала Лариса, задетая за живое. — У тебя там что, кто-то есть?
Девушка немедленно протиснулась мимо хмурого парня, прошла в зал, кивнула Исаие и с подозрением огляделась.
— Так что у вас тут?
Илья покосился на брата, но тот одним взглядом дал понять: не его девушка — не его проблемы. Илья вздохнул и пошел к Ларисе — медленно и неохотно. Он не знал, что ей сказать. Обостренное обоняние раздражал приторный запах цветочных духов, беспокойство за Еву натягивало и крутило нервы.
Илья не знал, что сделал бы, но в дверном замке завозились. Раздался приглушенный щелчок, шорох снимаемой обуви, и в зал вошла, как ни в чем не бывало, Ева. Живая и невредимая.
— Ты где была? — чудом удержал себя в руках Илья.
— В кафе, — настороженно отозвалась пропажа, поглядывая в сторону незнакомой девушки. — Дома есть нечего.
— Почему телефон выключила? — требовательно спросил Исаия, до этого тихо стоявший в стороне. Тот факт, что он не потерял голову, вовсе не означал, что ему легко было справиться с беспокойством. Они все в слишком опасном положении, чтобы Ева могла и дальше вести обычную жизнь. И ей стоило это осознать как можно скорее.
Моргнув на его серьезное лицо, Ева вытащила телефон из сумки. Экран не загорелся.
— Батарейка села, — с извинением продемонстрировала она мобильный. В ответ старший брат посмотрел так, что Ева отодвинулась, хотя между ними и так было более трех метров. — А что случилось-то?
— Ничего, — ровным тоном отозвался Исаия, — в этот раз.
Большего в присутствии Ларисы он обсуждать не стал.
— Кто она? — без намека на вежливость спросила та, красная от гнева. В комнате разливался жар ее тела, запах прилившей к коже крови, заметный лишь вампирам. Ноздри братьев жадно раздулись.
Нехорошо.
Илья, чтобы отвлечься, постарался припомнить, упоминал ли он хоть раз, что у них с Изей есть сестра. Думалось с трудом.
