кадык, чуть приоткрытые полные губы и широкие плечи. Правда, сейчас на них была рубашка и лёгкий пиджак, и сам Тилори́н оказался выше, чем был в прошлом.
Я опустила взгляд и увидела две стройные ноги, обтянутые хорошими джинсами, а внизу неброские, но дорогие мужские туфли. Руки он держал в карманах, будто не знал, куда их деть, но смотрел только на меня, а в глазах просто таки кричало: «Дай мне остаться! Не прогоняй, молю!»
Я поджала губы, стараясь не показать, как у меня перехватило дыхание. Чуть постояла, а затем негромко сказала:
– Капучино.
Тилори́н резко выдохнул, а в глазах прыснула искорками облегчённая радость.
– И один сахар, – уже не имея сил сдержать улыбку, договорил он за меня. – Я помню.
Я закусила губу и кивнула, а он подошёл к кассе и сказал:
– Два капучино, пожалуйста. И… – он обернулся. – Ты хочешь кушать?
Я улыбнулась и покачала головой.
Он достал карту и быстро пикнул по терминалу, а после повёл меня за мой столик у окна. Помог сесть, сбросил свой пиджак на спинку и отправился к кассе за готовыми стаканчиками. Вернулся, поставил мой передо мной, протянул один стикер с сахаром, а после сел напротив и замер, теребя свой кофе в руках.
Я смотрела на него и всё больше подмечала то, что не заметила сразу. На коже появились морщинки. Едва заметные, но вполне обычные для мужчины в возрасте около тридцати. Губы чуть шелушились, и он их периодически закусывал, глядя то на меня, то на свой капучино. Перламутр с кожи весь исчез, и теперь он действительно походил на обычного парня. Единственное, что выдавало в нём бывшего царя морей – густые длинные волосы, которые отливали медовым блеском в свете потолочных ламп.
– Ты…
– Ты… – начали мы оба, не сговариваясь, и замолчали.
Тилори́н поднял свой кофе и отпил. Я последовала его примеру, и стало чуть легче.
Он посмотрел на меня, улыбнулся, а затем спросил первый:
– Как ты?
Я пожала плечами:
– Неплохо. Спасибо тебе. У меня новая квартира, счёт в банке под проценты. Я работу себе нашла новую, чтоб в удовольствие было. Уже третий месяц работаю.
– Нравится? – спросил он.
– Да, – с улыбкой подтвердила я. – Мне подружки говорят, что могла бы совсем не работать, но мне без дела скучно, – я вздохнула и с благодарностью посмотрела на собеседника: – Если бы не ты, я бы никогда не смогла жить такой жизнью. Спасибо тебе, Тилори́н.
Он быстро моргнул, услышав своё имя, и порывисто вздохнул, напоминая того паренька передо мной в очереди, что неуклюже пытался ухаживать за девушкой.
– Я рад. Я очень хотел, чтобы ты была счастлива, – наконец, сказал он и отпил кофе, будто прятался за стаканчиком.
Я тоже глотнула, а потом спросила:
– А ты?
– Что?
– Как ты?
Он пожал плечами:
– Нормально, – и улыбнулся, глядя мне в глаза.
– Ты… – начала я, но всё же спросила: – Ты нашёл себе кого-нибудь?
Он ласково взмахнул ресницами и ответил сразу, без единого сомнения:
– Даже не искал.
Чуть помолчал. Я видела, как на его висках играют желваки, а в глазах прячется тщательно скрываемая тоска. Но он всё же решился и спросил:
– А ты? Нашла себе кого-то?
Я ответила с такой же уверенностью без паузы:
– Даже не искала.
Его рука дрогнула. Он резко опустил лицо, уставившись в полупустой стаканчик, но я знала, что его губы кривятся в робкой улыбке. Я и сама смотрела в свой кофе так же.
– Я… – наконец протянул он. Голос сорвался на хрип, и он замолчал, а я посмотрела ему в глаза.
Он не отрываясь пил меня взглядом. Набрал в грудь воздуха побольше и тихо спросил:
– Я могу пригласить тебя на свидание?
Я усмехнулась, чувствуя, как внутри всё трепещет, как в тот самый первый раз, когда мы встретились тут в прошлой жизни.
– А ты сможешь гулять со мной пешком? – спросила я с улыбкой, а он засмеялся:
– О да! Я пройду за тобой сколько хочешь!
Я опустила взгляд, наслаждаясь краской, залившей щёки, но потом посерьёзнела и посмотрела ему в глаза:
– Тилори́н, что случилось с тобой? – и кивнула на острую коленку, выглядывающую из-под стола.
Он беспечно пожал плечами:
– Да что? Море веками плескалось и без меня. А я всё равно там лишний. Мутант. Какой мне смысл тину бередить? – и вздохнул, растягивая губы улыбкой.
– Но ты же любишь море? – спросила я, стараясь, чтобы в моём голосе сочувствие и боль не звучали так явно. – Ты же так любишь его просторы? Как ты… Ты можешь вернуться?
Он медленно покачал головой, не отрывая от меня ласкового взгляда, а у меня перехватило горло. Я сглотнула и тихо поинтересовалась:
– Но как, Тилори́н? Как ты решился на это? И давно ты такой?
– Полтора года где-то, – пожал плечами парень.
– И как?
Он усмехнулся и отпил кофе.
– Да как? Поначалу было тяжело. Учился ходить, всё время падал. Парням из реабилитационного центра соврал, что был паралич. Они быстро меня поставили на ноги. Я даже танцевать научился, кстати, – и он горделиво стукнул носком туфли о пол.
– И… – начала я, но оборвала фразу, не зная, как спросить.
– Что?
Я набрала в грудь воздуха и без обиняков спросила, прямо глядя ему в глаза:
– Зачем ты это сделал?
Он ответил таким же прямым взглядом. Чуть помолчал, а потом сказал:
– Я не собирался мешать тебе. Я не собирался появляться в твоей жизни вообще. Я очень хотел, чтобы ты была счастлива. У тебя есть на это все шансы. И я был готов дать тебе их все. Я пришёл сюда, потому что больше не мог жить там один. Без тебя. Я не хочу находиться в море без тебя. Не хочу плавать без тебя. Не хочу смотреть на шторм. Не хочу быть собой без тебя. Я сделал то, что уже не исправить и ни секунды не жалею об этом. Знаешь, я как та русалочка из сказки. Только ей было больно ходить по земле, а для меня болью стало качаться на волнах. Когда я понял, что больше никогда не обниму тебя. Я не хочу море без тебя. Без тебя оно пустое.
Я молчала, а по щекам катились слёзы. Тилори́н перегнулся через столик и стёр их большими пальцами, а затем взял мою руку, перевернул и с болезненной нежностью поцеловал в ладошку.
– Я люблю тебя, – сказал он. – Именно поэтому я хотел оставить тебя в покое и никогда не появляться в
