Рейтинговые книги
Читем онлайн Портрет королевского палача - Елена Арсеньева

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 21 22 23 24 25 26 27 28 29 ... 59

– Здорово вчера коньячку дернули!

– Да вы что?

– А вот в карты мне чертовски не везло. Профукался, черт возьми.

– Бедненький!

– Кому в карты не везет, везет в любви! – изрекает альт и кладет унизанные перстнями пальцы на сдобное плечико блондинки.

– Да что вы? Не слыхала! – парирует она и холеной ручкой с накрашенными ноготками передает в окошечко какое-то извещение для немолодой угрюмой женщины. Может быть, там написано «сообщат на квартиру»… Затем блондинка поворачивается к тельняшке, и они возобновляют свою салонную болтовню.

Я слушаю и думаю: ну не смешно ли, что этот плебс, свергнув «старое», «бывшее», наивысшее удовольствие для себя находит именно в том, чтобы следовать именно привычкам «бывших»! Коньячок, картишки, флирт… Кстати, это типичная картина. Дуняша (вездесущая Дуняша!) рассказывала про какого-то артельщика, который теперь раздает пайки и разусился (на ее лексиконе это означает «заважничал», «заспесивился») – страсть. Прежнюю жену он бросил, в содкомы к нему пошла какая-то литературная дама, известная тем, что издала в свое время один или два душещипательных романца, а после службы он ходит с ней по лавкам, скупает столовое серебро – и чтоб обязательно с вензелем, с короной. «Не имеете полного права на корону – это для князьев и графьев!» – сказал ему какой-то дерзкий приказчик. «Ну, – говорит артельщик, – эка штука – князем родиться! Это и самый последний дурак сможет! А ты вон сам в князья выйди!..»

Похоже, блондинка и ее матросик убеждены, что они уже вышли в князья!

Мне надоедает слушать ту чушь, которую они несут, я поворачиваюсь, чтобы уйти, и вдруг слышу за спиной бестелесный шепоток:

– Извините, барышня, не вы ль Татьяна Сергеевна Лазарева будете?

Оборачиваюсь и вижу невысокого молодого человека с печальным испитым личиком.

– Да, я Татьяна Лазарева.

– А коли так, то привет вам от Константина Сергеевича, – бормочет незнакомец, кидая округ опасливые взгляды.

– Какого еще Константина Серге..? – изрекаю я недоуменно, однако обрываю себя на полуслове.

Господи! Да для меня существует только один на всем белом свете Константин Сергеевич, и это мой младший брат Костя!

Видимо, на моем лице выражается такая радость, что незнакомец пугается: а вдруг я сейчас заору или кинусь к нему на шею? – и поспешно прикладывает палец к губам:

– Тише, ради бога! Давайте-ка лучше на крылечко выйдем!

Бегу вслед за ним:

– Ради бога! Что вы знаете о Косте? Вы видели его? Где?

– Вестимо, где, – ворчливо отвечает незнакомец. – В тюрьме. Мы в одной камере содержались. Не то что нагляделись друг на друга до тошноты, а, можно сказать, родными сделались. Все, все про вас знаю. Меня выпустили, а вот Константина что-то держат. Еще ладно, что не свезли вместе с прочими в лес да не расстреляли на краю ямы при свете автомобильных фар!

Меня начинает знобить, да так, что зуб на зуб не попадает. В глазах все смеркается, слуха едва достигает недовольный голос:

– Ну, барышня, коли вы чувствий собрались решиться, так надо было меня раньше упредить! Может, выслушаете, как братца своего от смерти избавить?

Невероятным усилием воли, словно рывком, вырываюсь из вязкой пелены подступающего обморока:

– Извините. Все прошло. Что просил передать Костя? Чем я могу помочь, что сделать?

– А ты меня спроси, как Иван Фролов из камеры вышел? – вдруг предлагает мне Костин сокамерник.

– А кто такой Иван Фролов? – таращу я глаза.

– Ну и дуры бабы! – ахает мой собеседник. – Кто ж больше, как не я?! Имя мое такое – Иван Фролов. Твоего брательника, стало, Константин Лазарев зовут, а меня – Иван Фролов.

Смотрю в его бледно-голубые глаза и, призвав на помощь остатки самообладания, произношу сквозь зубы:

– Ну и как же Иван Фролов вышел на волю?

Странный человек вот что рассказывает, то и дело прерываясь и принимаясь испуганно озираться.

Оказывается, у Фролова в Питере есть старший брат. Спекулянт! Но очень умный человек: продукты менял только на золото и бриллианты. Фролов у него как сын, брат его очень любил и положил себе непременно младшего спасти. Кто-то сказал ему, что один из помощников страшного Рончевского, следователя предварилки, имеет на своего начальника некоторое влияние и может за хорошую мзду попытаться освободить узника. Брат Фролова сыскал к нему подходец – и осмелился предложить взятку продуктами и мануфактурой. Помощник вежливо его выслушал и покачал головой: он-де берет только бриллиантами, и это понятно: ведь человеческая жизнь – штука драгоценная! Пришлось любящему брату тряхнуть запасцы. Новым приношением помощник Рончевского остался весьма доволен и посулил Ивана освободить. Что он и сделал, а напоследок ухитрился шепнуть Фролову, что готов оказать подобную услугу кому угодно, чья родня не станет скупиться. Иван сообщил это первому попавшемуся сокамернику – Косте Лазареву, а потом пришли конвоиры – и чуть не взашей вытолкали его на свободу. Костя только и успел, что крикнул Ивану: «Разыщи мою сестру!»

– Понятно зачем, барышня?

Этот вопрос он задает очень сердито. Наверное, то, что я стою молча, недвижимо, не рыдаю, не целую ему из благодарности руки, кажется ему чем-то диким. А на меня вдруг напал словно бы столбняк от потрясения и облегчения.

Да неужели жизнь и свобода моего брата зависят от такой малости, как несколько радужно сияющих камушков? У нас с Костей сохранились драгоценности покойной матери. Гарнитур: колье, перстень, серьги, браслет, которые так и струятся алмазными реками. Сказать правду, у меня давно появлялась мысль воспользоваться ими, чтобы купить жизнь и свободу брату, я не сомневалась, что это реально, однако просто не знала человека, которому можно предложить сделку. Ну что ж, как говорится, на ловца и зверь бежит!

Кому-то, может статься, покажется странным, что я так слепо поверила человеку, которого вижу в первый раз в жизни. А впрочем, что такого? Наверное, дело в том, что мысль о взятке уже зрела в моей голове прежде. Кроме того, окажись Иван Фролов обходительным, вежливым, приятным во всех отношениях, я немедля заподозрила бы в нем проходимца. А он был настолько неприятен мне, настолько не заботился произвести как можно лучшее впечатление, что я невольно начала ему доверять.

– Пойдем, – сказал он, маня меня рукой, – пойдем, я покажу тебе, кто в помощниках у Рончевского (читай – кто взятки берет).

Мы возвращаемся в приемную, и незнакомец с видом чрезвычайно деловым заглядывает в окошечко пропускной барышни. Она все еще занята болтовней со своим кавалером в тельняшке.

Впрочем, как только Иван Фролов мелькает перед окошком раз и другой, флирт прекращается, дверца открывается – и я могу отчетливо разглядеть любителя карт и коньяку. По его голове, конечно, прошелся щипцами либо Жан либо Эжен – такой уж игривый хохолок! У него декольте и тоненькая золотенькая цепочка на шее. Тельняшечка со светло-голубым воротником. А какие клоши! Из каждой штанины приготовишке пальто выйдет!

Невольно застеснявшись такого великолепного зрелища, опускаю глаза и вижу, что он обут в лаковые штиблеты. А носочки тоненькие, сиреневые: не из тех ли шести тысяч пар, которые нашли в гардеробе императора Николая и распределили между пролетариатом, как сообщила газета «Правда»?

А вообще-то вид у матросика не грозный – у него вид веселого увальня. Так и видно, что он набрался манер у своего шефа Рончевского: про того говорят, что это душка-чекист, бывший правовед, он ведет допросы в стиле салонной болтовни, сыплет французскими фразами, а затем – к стенке!

Завидев меня в обществе Фролова, душка-матрос принимает важный вид, окидывает меня внимательным взором с головы до ног, а потом дважды кивает. Вслед за этим он удаляется к даме своего сердца, закрыв за собой не только дверь, но и окошко. Видимо, справок никаких сегодня выдавать больше не будут.

Я смутно догадываюсь, что его значительные кивки означали одобрение моей кандидатуры. То есть взятка от меня, скорее всего, будет благосклонно принята. И даже, может быть, она спасет Костю!

– Когда принесешь камни? – жадно спрашивает Иван Фролов.

И тут я сделала нечто, чему и по сей день не могу найти оправдания и понимания. Может быть, этим я погубила Костю. Может быть, спасла себя. Не знаю! Остается мне уповать лишь на то, что все мы ходим под Богом, и хотя в последнее время случилось столько событий, что можно усомниться в милосердии Господа нашего, я все ж уповаю на Его неизреченную мудрость. Я верю, что отвечала Фролову, действуя по Божьему произволению и наущению.

– Когда принесу? – бормочу я после некоторого молчания. – А когда нужно? Завтра? Послезавтра? Или в следующую пятницу?

Я убеждена, что Фролов прикажет сделать это вообще сегодня, хотя бы завтра. Однако он важно кивает:

– Вот так давай и сделаем. В пятницу придешь с передачей – и принесешь камушки. Можно бы и в среду, когда для уголовных передачи принимают, но в среду начальнику не до тебя будет. А в пятницу я вас сведу. Только смотри, языком-то зря не болтай! А то они, эти нынешние, сама знаешь, какие дерганые! Друг дружку боятся, никому не верят. Сами себе не верят. Он от всего отбрешется, а ты и себя загубишь, и брата под монастырь подведешь, да и мне головы не сносить. Так что до пятницы сиди и молчи в тряпочку. Камушки приготовь и жди. Поняла?

1 ... 21 22 23 24 25 26 27 28 29 ... 59
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Портрет королевского палача - Елена Арсеньева бесплатно.

Оставить комментарий