class="p1">– Ну как же не белка, а по дереву как скакала? – рассмеялся он.
– Я думала, ты волк.
– А я волк и есть. И муж твой, хоть и медведь, да мне не хозяин. А зовут меня Николай.
– Свинья он, Николай, а не медведь. Помоги мне Васю вернуть.
– Эт вы сами разбирайтесь. А вот в лесу ночевать не оставлю. Пойдём, я тебя домой провожу.
– Я отсюда никуда не уйду. Там Васютка.
– Дура ты, белка, ну замёрзнешь в лесу насмерть. Какая польза твоему сыну будет? Тут надо обдумать, обмозговать. Договоритесь.
– Я с ним Васю не оставлю. Ты его не знаешь, у Михи ничего человеческого и отцовского нет, он же его избить может или ещё как наказать! Пусти! – Алёна поднялась, поправила куртку, подтянула штаны, сползающие без поддерживающей пуговицы, которая осталась под кроватью. – Пойду и заберу сына, пусть убивает.
– Нет, не пойдёшь. Это ты его не знаешь. Я когда утром его с пацаном увидел – так и обомлел. Он лает сурово, а глаза добрые, носится с ним, как курица с яйцом. Только что виду не показывает. Но у меня чутьё… Многое повидал. А в домике живётся не так плохо, у меня там своя комната, бывает, заночую. Изба эта снаружи худая, а внутри тёплая. Дров мы натаскали, еда есть… А вот переодеться мальчишке не во что. Вот что, пойдём к тебе, соберёшь мне вещи для Васи. Я передам. Ну подумай сама: в лесу замёрзнуть или полезное дело сделать?
Алёна думала минуту, затем спросила:
– А зачем ты мне помогаешь? Я тебе ничего взамен дать не могу.
– А мне ничего и не надо. Душа у меня рвётся на тебя смотреть.
– Стало быть, ты добросердечный?
– Я, белка, на своём веку всякое делал, много зла причинил людям. Устал. Хотел от них как можно дальше уйти, отшельником стать. Да тянет обратно, вот и пришёл в деревню. А тут вы со своей Санта-Барбарой.
– Это что за Барбара?
– Ты что, маленькая не была? Кто в России «Санта-Барбару» не знает?
– Ты меня не заговаривай, а лучше скажи: если у тебя доброе сердце, зачем ты с таким человеком, как Миха, дружбу водишь?
– Ну ведь и ты его за что-то полюбила однажды? – не дожидаясь ответа, Колян поднялся с пня и выключил фонарь. – Идём. Холодрыга.
– А дорогу найдём? Темно.
– Я, белка, в темноте вижу, как сова. Полезное умение, я тебе скажу. Электричество экономлю, все бы так. Ты потому меня за волка и приняла – я без света шёл.
Уже через час Колян разжигал печь в стылом доме Алёны, а затем пил горячий чай с малиновым вареньем и не мог оторвать глаз от этой странной женщины. Ему даже удалось пошутить, и на мгновение она вдруг от души улыбнулась. Мужчине почему-то захотелось, чтобы эта улыбка светила как можно чаще. Сам испугавшись своих эмоций, одинокий волк наспех распрощался, подхватил две увесистые сумки с одеждой, игрушками и тёплыми сапогами.
– Стой, ещё чашечку его с волчонком возьми, он из неё только пьёт, – и Колян терпеливо ждал, пока она подложит нелепую кружку с серым мультяшным зверем.
– Ну всё? Нагрузила? Да ты не переживай, я ещё приду, на смену возьму, если надо.
Алёна подошла к нему, взяла за руки, заглянула снизу вверх в глаза, до самой души.
– Каждый день приходи. Позаботься о Васе, я тебя прошу. Пообещай мне.
И он пообещал, от всей своей удивлённой и взволнованной души пообещал.
Снова болезнь
Декабрь 2020. Котка, Финляндия
В Финляндии мировая пандемия была почти незаметна, и всё же заражения случались ежедневно. Не обошла болезнь стороной и Клэр.
После смерти отца девушка долго не могла вернуться на работу в больницу. Летом открыли музей, и Клэр снова начала проводить свои экскурсии. Туристов совсем не было, границы с Россией на замке, а основной поток посетителей музея шёл оттуда. Клэр проработала неделю и уже тогда поняла: она изменилась. Пока не утихнет весь этот мировой коллапс с пандемией, её место в больнице, если она в силах кому-то помочь – она будет это делать до последнего.
Только на свадьбу девушка взяла неделю отпуска и вскоре вернулась в рабочие будни. Клэр поставила себе чёткие правила: больше не привязываться к пациентам, как бы они в этом ни нуждались. Она слишком скучала по своему итальянскому другу Роберто, по старушке Эве, а ещё больше по отцу. Возможно, именно поэтому всё свободное от работы время девушка проводила, помогая сводному брату и его матери устроиться в Финляндии.
Клэр зарегистрировала их в магистрате и подсобила получить заветные идентификационные номера. После всё пошло проще. Нашлась уютная недорогая квартира рядом с домом Клэр, языковые курсы для Ланы, которые должны были стартовать в январе, помощь от церковной общины, социального ведомства. Рома тоже готовился к языковым курсам и поступлению в лицей, целеустремлённости парню было не занимать. Он мечтал стать здесь своим, чтобы никто не мог даже подумать, что он не коренной финн.
Так, мальчик готовился к экзаменам, а Лана осваивала новую жизнь. Каждый день был расписан: по понедельникам и четвергам в церкви раздавали бесплатно еду, правда, немного просроченную по маркировке, но не по вкусовым качествам. Перед церковью собирались огромные очереди из людей с разным цветом кожи и необъятными сумками. Местных тут тоже было достаточно. Раздавали йогурты, крупы, хлеб, консервы и даже иногда свежую рыбу и мясо. После устраивали щедрый обед из трех блюд, на который собирался весь город. Вторник и пятница были днями благотворительных перекусов в другой церкви, а по субботам на городской площади случались концерты и бесплатный кофе. Воскресенья и среды – дни открытых дверей в секонд-хенде, куда можно было принести свои вещи и взять вещи бесплатно.
На учебу времени не оставалось. Но Лана компенсировала это на практике, повсеместно вступая без стеснения в разговоры с другими людьми. Её даже не смущала частая неприветливость в ответ, она лишь мило улыбалась, поглубже запахивая плащик, и ни на кого не обижалась. Ей очень нравилась новая жизнь. И здесь она чувствовала себя действительно ближе к любимому мужчине, пусть даже его не стало.
Она искренне любила Нико и сейчас ярко симпатизировала его дочери. Случись ей приехать чуть раньше – они могли бы стать хорошими подругами, но сейчас на дружбу не оставалось времени. Внимание Клэр было занято пациентами, мужем и сложными отношениями с мамой. Лииса хотела было вернуться в дом к Клэр, как
