Рейтинговые книги
Читем онлайн Змеи и лестницы - Виктория Платова

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 21 22 23 24 25 26 27 28 29 ... 73

– А перстень?

Перстня у Арсена Бартоша, в отличие от киношного дона, не было, иначе такой ушлый парень, как Кирилл, обязательно запомнил бы ее. Платина, да еще с рубином, – мимо столь выдающейся вещи не пройдешь.

– Перстень свидетелем не упоминался.

– Жаль. Хоть что-то бы связалось, – покачал головой Литовченко.

Ничего бы не связалось, ничего. Арсен Бартош – фигура вполне легальная, уважаемый в бизнес-сообществе человек. Ни при каких раскладах он не стал бы светиться с украденным паспортом и поддельными правами.

– Пока не связывается. С одной стороны мы имеем Вернера Лоденбаха, гражданина Германии, прибывшего в Россию девятнадцатого июля. Он заселяется в гостиницу, какое-то время пользуется автомобилем, специально арендованным для него по поддельными документам. Цель его прибытия неясна, круг знакомых не определен. Из имеющихся можно назвать лишь Арсена Бартоша, который приходил за письмом в гостиницу. И Кристину Бирман, с которой Лоденбах провел время в баре и, возможно, у себя в номере. Первый сейчас находится за границей, вторая мертва.

– Еще вопрос, вернется ли твой Бартош.

– Должен. Далее. Мы пока не в состоянии идентифицировать тело, как принадлежащее Вернеру Лоденбаху. Нет отпечатков, нет прижизненных снимков, но, даже если бы они были, – опознать труп невозможно. Мягкие ткани лица не сохранились. Отследить передвижения кабриолета с номерным знаком «а666кв» уже не получится. Разве что…

– Что? – насторожился Литовченко, а Мандарин повел ушами-локаторами.

– Я склоняюсь к версии, что машина с трупом появилась в озере за несколько часов до того, как ее обнаружили подростки. Скажем – накануне ночью или поздно вечером.

– Это упрощает задачу?

– В некотором роде – усложняет.

Вересень подошел к доске и несколькими штрихами нарисовал автомобиль, больше похожий на хрестоматийный «гроб на колесиках».

– Думаю, кабриолет просто перевезли к месту последнего упокоения.

– На чем?

– Вряд ли это была открытая платформа – красный кабриолет слишком заметная вещь, он обязательно привлек бы к себе внимание. Так что эвакуатор отпадает. Остаются фуры и нестандартные крытые грузовики, чьи габариты позволяют спрятать внутри кабриолет.

Вдохновленный полетом собственной фантазии, Вересень присобачил к уже нарисованному авто купол. А к куполу – несколько стрелок. Получилось что-то вроде гигантской медузы, сжимающей в своих щупальцах «гроб на колесиках».

– Доходчиво, – крякнул Литовченко. – Только как-то мрачно. И непонятно, что искать. Сколько фур ежедневно проходит через посты ГИБДД? Их до конца света не пересчитать. А той, что тебе вроде бы нужна, и след давно простыл. Дохлый номер, Вересень.

Но так просто Боря сдаваться не хотел – слишком уж зловещей выглядела картинка с медузой. Слишком красноречивой.

– Наверное, имеет смысл еще раз переговорить с участковым из Канельярве. Лариным.

– Ты ведь уже говорил.

– Теперь вводные будут другие. Мы что искали? – не дождавшись ответа, Вересень ответил сам. – Правильно. Кабриолет месячной давности. А надо искать большой грузовик, засветившийся там в ночь накануне обнаружения трупа. Или поздним вечером.

– Дохлый номер, – еще раз повторил Литовченко.

– Может, ты и прав. Но попробовать стоит.

– Безнадега.

– А вдруг найдется человечек, который что-то видел? Малейшей зацепки будет достаточно. Если найдем машину – найдем и тех, кто убил Лоденбаха.

– Допустим, – теперь и Литовченко, не отрываясь, смотрел на медузу. – Допустим, тебе повезет. И человечек обнаружится, и надует тебе в уши, что видел неподалеку фургон передвижного цирка-шапито. И больше никаких примет…

– Передвижной цирк-шапито – сам по себе примета, – заметил Вересень.

– Это к слову, – тут же поправился капитан. – Такого счастья, как шапито, нам не обломится. Обломится фура, каких миллион. Это в лучшем случае.

– На любой фуре есть опознавательные знаки. Название фирмы или автопредприятия, как минимум.

– Угу. Только засечь их в сумерках почти нереально. Разве что специально следить за дорогой при помощи прибора ночного видения. И это не автотрасса, а забытая богом грунтовка. Думаешь, есть такие идиоты?

– Только на них и надежда, – вздохнул Вересень.

– Ну, допустим, случилось чудо. Идиоты нашлись. Что-то там узрели. Дальше что?

– Дальше начнется работа, муторная и долгая. А людей мало…

– Завтра будет больше.

– Кого-то еще перебрасывают на дело Лоденбаха?

– Можно сказать и так, – Литовченко выдержал драматическую паузу. – К нам едет немецкий полицейский комиссар. Для усиления оперативной группы… и вообще.

– Что – «вообще»?

– Обычная практика. Убили не кого-нибудь, а гражданина Германии. Так что немецкому комиссару тут самое место.

При упоминании о комиссаре дурацкий парень неожиданно заволновался. Пробежался по коленям Вересня и капитана Литовченко, сделал несколько кругов по комнате, выскочил на кухню и, спустя минуту, вернулся оттуда с большой рукавицей-прихваткой в зубах.

– Ну, и что ты хочешь этим сказать? – спросил Вересень у Мандарина.

– Неясно, что ли? – капитан хлопнул себя по ляжкам и заржал. Впрочем, деликатнее, чем обычно. – Это означает, что немчура будет держать нас в ежовых рукавицах. Припрется со своим уставом в чужой монастырь. И никто ему ни слова не скажет, что характерно.

Вересень тут же попытался представить таинственного полицейского комиссара из Германии, но ничего, кроме черного мундира Мюллера (в исполнении народного артиста СССР Л. Броневого), в голову не лезло. Эх-х, плохо ты знаешь Германию, Боря! Оставались, правда, комиссар Мегрэ и комиссар Миклован, но первый был французом, а второй – и вовсе румыном. Они носили шляпы, курили трубки, мрачно смотрели на мир и на своих подчиненных: людей, не отягощенных интеллектом, а попросту – болванов. Там, где морщит лоб полицейский комиссар, рядовому следователю делать нечего, – этому учили Борю Вересня мировая литература и кинематограф. Но его собственный опыт подсказывал: раскрытие преступления – тяжелый и рутинный труд, и нужно перелопатить десятки тонн пустой породы, чтобы найти крошечный осколок истины. Одному человеку с такой задачей не справиться, только команде, знакомой с последними достижениями криминалистической науки. Ведь случай Вернера Лоденбаха – не рядовая бытовуха, которая просчитывается за несколько часов, максимум – суток. Все говорит о том, что убийство было тщательно продумано и спланировано. Его мотивы неясны, круг подозреваемых очертить невозможно, личность самого Лоденбаха до сих пор остается загадкой. Быть может, полицейский комиссар из Германии привезет ответы хотя бы на некоторые из вопросов? В таком случае его появление можно только приветствовать – несмотря на шляпу, трубку и – возможно – усы.

– …Когда прибывает немец?

– Завтра, утренним рейсом из Франкфурта. Еду его встречать. Жаль, конечно, что по-немецки не говорю, – вздохнул Литовченко. – Придется брать с собой разговорник.

– Лучше возьми меня.

– Петришь в немецком?

Вересень утвердительно кивнул, хотя все его знания ограничивались школьным курсом и прослушиванием группы «Раммштайн». Прослушивание было не совсем добровольным: фанатом «Раммштайна» являлся его сосед с нижнего этажа, бледный юноша по имени Антон. Когда Антон врубал музыку на полную мощность, скрыться от проклятой металлической группы не представлялось никакой возможности. Звуки лились отовсюду, даже из унитаза, и тогда Вересню начинало казаться, что унитаз вот-вот расколется, а заодно треснет бачок, и лопнут стекла на окнах, и все имеющаяся в доме посуда разлетится на мелкие осколки. Правда, до крайности дело не дошло: весной бледного юношу забрали в армию, и Вересень смог вздохнуть спокойно.

– Давай, изобрази чего-нибудь.

– Что именно?

– Пару фраз для затравки, – уточнил капитан. – «Гитлер капут» и «хенде хох» не предлагать.

Вересень сразу же вспомнил бачок, стекла и посуду, и, прикрыв глаза, проревел в стиле фронтмена «Раммштайна» Тилля Линдеманна:

– Ду! Ду хаст. Ду хаст мич. Ду хаст мич гефрахт унд их хаб нихтс гесахт[5].

– Здорово! – Литовченко посмотрел на следователя с неподдельным восхищением. – Значит, встречаем немчуру на пару.

…Он едва не опоздал к назначенному времени. Всему виной оказался дурацкий парень, полночи прыгавший по груди Вересня, вместо того, чтобы спать у него подмышкой. Чем была вызвана такая бурная активность, Вересень понять не мог. Как не мог понять, почему Мандарин носится с треклятой рукавицей. Он просовывал в прихватку башку, норовил поддеть ее лапой и запулить ее Вересню в переносицу, в крайнем случае, – в подбородок. Боря давно забыл о существовании рукавицы, года три она не попадалась ему на глаза, и где раздобыл ее Мандарин, так и осталось неизвестным. Рукавица была внушительных размеров, приятного глазу песочного цвета, с вышитой подковой и лошадиной головой, торчащей из нее. А вот надпись, идущая по краю подковы, не вдохновляла вовсе: «ГОДА ИДУТ, А ДУРЬ НА МЕСТЕ».

1 ... 21 22 23 24 25 26 27 28 29 ... 73
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Змеи и лестницы - Виктория Платова бесплатно.
Похожие на Змеи и лестницы - Виктория Платова книги

Оставить комментарий