Мой похититель не успокоится, пока все из меня не вытрясет. В этой притворной заботе обо мне он оказался даже хуже моих родителей.
— Я вижу перед собой жалкий кусок дерьма. Я толстая и уродливая. У меня много морщин и шрамов, — как ни в чем не бывало произнесла я, безмолвно молясь, чтобы он не очень расстроился из-за столь неожиданного ответа.
— Элени, я не имел в виду твою внешность. — Его руки заскользили по моим бедрам и поднялись к груди. — Не имеет значения, толстушка ты или... уродина. Тебе нужно понять, что значит истинная красота.
Я была уверена, что черт подери, точно не отношусь к категории истинных красавиц. А этот допрос вызывал лишь смущение и досаду. В зеркале я увидела позади себя его недовольную гримасу.
— Я не понимаю твоего вопроса, Габриэль, — честно ответила я, несмотря на испытываемый страх.
Не хотелось его провоцировать или нарочно говорить неправду. Сейчас он вел себя мягко, и я четко осознавала, что это лишь краткий перерыв. Не следовало забывать, что в этом мужчине уживались два абсолютно разных человека. И от моего поведения зависело, который из этих двоих проявит себя на этот раз.
— Тут нет ничего сложного, Элени. Когда ты смотришь на себя, какого человека видишь?
Габриэль снова начинал огорчаться. Он злился, и оставалось лишь догадываться, что за этим может последовать. Странно, но когда я сообразила, как себя с ним вести, страх улетучился.
— Я вижу неудачницу. Алкоголичку. Шлюху. Вижу попрошайку, которая не в силах сама о себе позаботиться. Я вижу человека без будущего. Без семьи и друзей. Я вижу женщину, которую никто никогда не любил и которая до конца жизни останется одинокой. Я вижу сломленную женщину. С рождения несчастную, так как с самого начала ее род был проклят. — Слезы крупным градом скатывались по лицу, пока я высказывала себе то, в чем никогда бы раньше не призналась. — Я не знаю, что еще говорить, Габриэль. Ты прекрасно понимаешь, что я о себе думаю.
Вместо того чтобы остаться безразличной к собственному мнению о себе, мои слова меня только ранили. В сотый раз за день глаза наполнились слезами. Я не плакала годами, а сегодня это повторялось слишком часто. Голова разрывалась от эмоциональной нагрузки и долгого времени без виски.
— Элени, только ты сама можешь все изменить, — прервал мои размышления Габриэль, теплыми руками обняв сзади. — Я попытаюсь донести до тебя свое видение ситуации, если ты не будешь сопротивляться, черт подери. Я не могу достать звезду с неба, но обещаю, что ты станешь чувствовать себя гораздо лучше.
— Габриэль, могу ли я без обид спросить тебя кое о чем?
Да, я позволила себе лишнего, но чем больше времени с ним проводила, тем наглее становилась. Возможно, я просто потеряла надежду увидеть когда-либо белый свет. Так почему же не воспользоваться ситуацией и не поиметь его мозги? Похититель спокойно стоял позади и обдумывал мой вопрос, прожигая меня взглядом в отражении зеркала.
— Да, можешь задать вопрос, — наконец, медленно проговорил он.
— Ты на самом деле считаешь меня красивой?
В ожидании ответа я задержала дыхание.
— Нет, Элени. Ты не являешься красавицей ни сейчас, ни вообще.
Меня больно задели его слова. Мужчина же провел руками вдоль моей фигуры и встал лицом к лицу ко мне. Я очень сомневалась, что хочу смотреть ему в глаза и слышать очередные гадости, поэтому опустила взгляд в пол. Мою кожу продолжали поглаживать его руки, от чего по телу пробегала дрожь. Сейчас я мечтала лишь, чтобы он овладел мной на кровати. Это желание не пересиливал даже страх перед Габриэлем. Его прикосновения пробуждали во мне какую-то первобытную жажду. Судя по всему, называя меня шлюхой, мой похититель оказался прав. И отрицать это не имело никакого смысла. Я хотела его, несмотря на совершенное им насилие.
— Ты можешь стать красивой, Элени. Ты будешь красивой благодаря мне. И тогда станешь моей.
От подобного заявления по моей спине вновь пробежали мурашки, заставляя чувствовать себя шлюхой. Шлюхой, которой я и была. Шлюхой, которой я всегда буду. Вместо любви и хэппи-энда я хотела только его тело. Его член, входящий глубоко в мою киску. Маленькие девочки мечтают о том дне, когда счастливо заживут с мужчиной, который будет ценить и любить их. Я давно похоронила эту мечту. Принц на белом коне для меня не существовал. Я могла принадлежать только всяким ублюдкам.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Как ты думаешь, я стану когда-нибудь красоткой, Габриэль?
Мужчина продолжал исследовать мое тело руками, временами щипая ставшие очень чувствительными соски. Совсем близко я ощущала его горячее дыхание.
— Ты сейчас на правильном пути. Разве не ощущаешь мое желание сделать тебя неотразимой?
Прижавшись ближе, он начал покусывать и посасывать мочку моего уха. Его затвердевший член упирался мне в ногу.
— Однажды ты станешь достойна зваться красоткой.
Затем ни слова не говоря, Габриэль резко покинул ванную комнату. Оставил меня перед зеркалом голой и озадаченной.
Будет ли он меня мучить? Как сделает меня красивой? Какую жестокость на этот раз придумает для истязания души и тела? В этот момент я поняла, насколько невыносимой бывает неизвестность.
Глава 24
Габриэль
Я был вынужден уйти, пока все не зашло слишком далеко. Я хотел эту девочку. Член отчаянно пытался прорваться сквозь молнию брюк, и из-за горячего, пульсирующего дружка между ног передвигаться оказалось непросто. Несмотря призывы гребаных голосов и на требования плоти, в глубине души я не хотел этого делать. Знал, что если трахну ее, то из-за собственной слабости мой грандиозный план может рухнуть. И дальше я не смогу переделывать Элени, потому что придется позаботиться о своем состоянии.
Покидая ванную комнату, я гадал, последует ли она за мной. Этого не случилось, что подтверждало мои выводы о ней. Девушка считала себя пленницей, которую принудили не только скакать вокруг похитителя с голым задом, но и вывернули душу так, что она теперь готова вытащить оттуда любой невыносимый факт о своей жизни. Я понимал, что она пыталась отрешиться от воспоминаний, и знал, почему. Вот только она не понимала, какое значение имеет ее прошлое. С какого перепуга ей прислушиваться к моему мнению? В глазах Элени я являлся не более чем похитившим и однажды ударившим ее психом. Она оказалась слишком умна, чтобы следовать за мной. И поэтому я считал, что она всегда делает нестандартный выбор, да и размышляет тоже нестандартно. Девушка больше заботилась о безопасности своей задницы, чем о крутом образе, в котором пребывала каждый чертов день. Признаться, временами я терял смысл своих действий в отношении Элени. Однако уходя, вспоминал. Она нуждалась в том, чтобы ее вывернули наизнанку, нуждалась в защите. Я же нуждался в том, чтобы она жила, даже если мне придется покинуть этот мир.
Я протянул руку и включил музыку, которая помогала заглушить буйство в моей голове. Никому невдомек каково это, когда тебе постоянно что-то нашептывают кровожадные демоны. И пусть давно научился игнорировать голоса, но порой они так громко верещали о своих потребностях и желаниях, что я боялся успокоить их однажды, выполнив все требования. Ранее я так и поступал, травмировал людей с целью причинить боль. При этом голоса превращались в смех и постепенно смолкали. Ради тишины я был готов раз за разом совершать насилие. Обычно после каждого происшествия меня госпитализировали. Однако я никогда никому не рассказывал о голосах в голове. Не хотелось, чтобы доктора поняли, в чем корень проблемы. Только рано или поздно они догадывались. Причиной моего неадекватного поведения врачи считали потерю родителей и травму головы в результате аварии. Они не сомневались, что я прихожу в бешенство из-за насмешек по поводу своих шрамов. На меня сразу же повесили ярлык шизофреника, пичкая лекарствами, независимо от того, хотел я этого или нет. Тетя защищала меня как могла и всегда присматривала за мной. Однако даже она не осознавала масштаб нанесенного аварией вреда. Постепенно тетя поняла, что мне помогает прослушивание музыки, отвлекая и усыпляя внутреннего зверя. Она предполагала, что мое сознание работает в сильно ускоренном темпе, и это толкает меня на насилие. И хоть родственница оказалась права в том, что музыка мне помогает, она не знала, что это всего лишь заглушает дьявольские шептания. Образ сатаны возникал в моей голове до тех пор, пока я не успокою голоса, выполнив их требования. Поэтому сейчас я воспользовался проверенным тетушкиным методом. Слушал музыку, которая облегчала мое состояние.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
