Сейчас меня утешало лишь, что до этого я боролась, что сдалась не сразу. Я оказалась не настолько слабой, как он говорил. Пыталась сбежать, пробовала кричать, но не смогла одолеть мужчину. Считала, что он собирается меня убить. Казалось, он вот-вот меня придушит. Решила, что пока он будет кончать с моей жизнью, я не отведу взгляда от прекрасных зеленых глаз, за которыми крылась сломленность. Вместо этого мне оставалось держаться за цепи, пока Габриэль скользил во мне своим членом. Мне не следовало возбуждаться, любой нормальный человек испытывал бы отвращение. Но не я.
Он хрипел при каждом толчке, с умиротворением и абсолютным спокойствием во взгляде изучая каждый дюйм моего тела. В этот момент он находился не здесь. Витал где-то далеко, пока его телом управлял поселившийся внутри монстр.
Габриэль схватил меня за задницу и протолкнул глубже свой толстый член, свободной рукой сжимая мою грудь. От контакта с ладонью мои соски затвердели, а тело затрепетало, стоило ему начать быстро тереться о сладкое местечко глубоко в моей киске. Черт. Мне следовало ненавидеть этого мужчину, его прикосновения, каждую толику наслаждения, которую я получала, когда он избивал и истязал мое тело, лишь бы излечиться самому. Однако я не испытывала ненависти. И это приводило к мысли, что я такая же на всю голову ненормальная, как и он. Я хотела быть трахнутой. Желала его.
Габриэль перестал стискивать мою задницу и потянулся рукой между ног, чтобы поиграть с моим клитором, при этом не прекращая ожесточенные толчки. Я пыталась не показать своего удовольствия. Пыталась думать о постороннем, пока чистое наслаждение накатывало волной. Но ничего не помогало. Я слишком завелась. Чувства оказались на пределе.
Он ускорился, отчего мои мышцы сократились, сжимаясь вокруг члена. Я старалась не издать ни звука, молясь, чтобы мои крики не вызвали у него очередной приступ ярости. Но не смогла сдержаться. Закричала, когда оргазм поглотил мое тело.
— Вот черт! — Слова вылетели изо рта раньше, чем я смогла их остановить.
Габриэль проигнорировал меня и продолжил вколачиваться так, словно не понял того, что я кончила. Он был не со мной. В этот момент он отсутствовал. Сейчас мной овладевал не он, мужчина потерялся в своей же жестокости, в собственных мыслях. В его глазах я видела свет и тень борьбы за контроль. То, что мне было знакомо лучше, чем другим.
Габриэль застонал и вытащил член из моего тела, зажимая его в руке и лаская до тех пор, пока сперма не оказалась на моем животе. Он опустошался ради собственного облегчения, а от осознания произошедшего у него даже выражение лица изменилось. Словно наверху зажгли свет, и он вернулся обратно в свое тело.
Не выпуская член из ладони, Габриэль покачал головой, после чего посмотрел на меня. Быстро обернулся, схватил что-то и остервенело начал вытирать сперму с моей кожи, тщательно удаляя свидетельства содеянного, пока я оставалась скованной.
Освободил он меня довольно скоро. Каждый мускул моего тела ныл, и я кулем свалилась на пол. Сил держать свой вес не осталось. Я улеглась на холодное дерево, полностью выжатая случившимся. Свернувшись в клубок, я желала, чтобы похититель отвел меня обратно в комнату, где держал до этого. Я не могла смотреть ни на него, ни на себя. Хотелось сбежать и спрятаться, выблевать содержимое желудка, чтобы попытаться избавиться от пропитавшего все существо яда. Именно это он делал со мной все утро: ломал меня так, как это случилось бы, если бы мне дали возможность.
Сильными руками Габриэль обхватил меня и поднял. Мы двигались, но я понятия не имела, в каком направлении. Было слишком темно, и под таким углом его лицо оставалось в тени. Это пугало, ведь я не знала, отчего мужчина прижал меня так близко. Страх, который я испытывала лишь однажды, охватил меня с прежней силой.
Ослабив захват, он положил меня на мягкую поверхность, судя по всему, на постель. А потом просто ушел. Я осталась одна, и меня снова охватил ужас. Захоти он, мог бы спокойно меня прикончить. Он мог убить меня столько гребаных раз. Но не сделал этого. Для меня все еще оставались не ясны его намерения, но после случившегося стало понятно, что он глубоко обеспокоен. Во время медицинской практики я видела людей с похожим поведением, и это каким-то образом помогло мне унять страх.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
До этого момента Габриэль представлялся мне просто преступником. Но после сегодняшнего я догадалась, что он отчаянно нуждается в заботе, и никто в его жизни, скорее всего, этого не осознавал.
Рядом с кроватью горело бра, благодаря которому я различала его силуэт. При тусклом освещении мне едва удавалось рассмотреть хоть что-то, кроме него самого. Мужчина снова подошел ближе. Я лежала голой, да и он оставался без трусов, ниже пояса взгляду открывался лишь его вялый член. Габриэль присел на край кровати, опустил голову на руки, и тогда-то случилось кое-что совсем для меня неожиданное.
— Элени, я не говорил этого ни единой душе. — Он сделал паузу, словно испытывал боль, но лишь на мгновение, после чего продолжил: — Прости меня. — Слова вылетели пулей, будто мужчине требовалось избавиться от них, пока его не покинули силы.
Сейчас передо мной сидел другой человек. Не тот, что истязал меня и насиловал. Неужели это настоящий, не подконтрольный демонам Габриэль?
Я не выдавила ни звука, но понимающе кивнула. Ни за что не призналась бы, что понимаю, на какой войне он сражается. Этого я не открыла бы ему никогда.
Мужчина навис надо мной. Я его не боялась. Меня не беспокоили его следующие действия, потому что по правде мне хотелось, чтобы он прикоснулся ко мне вновь. Я жаждала почувствовать его, ощутить в себе, чтобы обуздать собственное сумасшествие. Мой разум оставался в покое, пока отрава расползалась по всему телу. Все как с вереницей любовников в прошлом: как только в игру вступал алкоголь, я начинала желать секса, чтобы контролировать боль, всю жизнь шедшую со мной рука об руку.
Габриэль раздвинул мои ноги и пальцами провел вверх по бедрам, его рот оказался в нескольких дюймах от моей влажной промежности. Чувствуя на коже его дыхание, я едва сдерживалась, чтобы не схватить его за волосы и не притянуть лицо к своим половым губам. Только вот к нему нельзя было притрагиваться. Да я и не смогла бы. Даже желая этого всем нутром, я больше не допустила бы подобную ошибку.
С моих губ сорвался стон, пока горячий язык ласкал мое жаждущее лоно.
Габриэль не спрашивал разрешения, да ему и не нуждался в нем. Я осознавала собственную беспомощность и боялась боли, которая могла последовать за его яростью. Я уже боролась, и оказалась в оковах. Поэтому сейчас молчала. Тем более мужчина все равно получил желаемое, но на этот раз без насилия. Осознание пришло внезапно, и мне стало интересно, спасет ли это меня?
Мои ноги вздрагивали от каждого его движения, приносящего еще больше удовольствия, чем прежде. Габриэль сосал мой клитор, после чего прижимался языком к киске. Я растворилась в невероятно приятных ощущениях, что он мне дарил. Удовольствие мешалось с опьянением, и я задержала дыхание, позволяя эйфории растечься по нервным окончаниям, чтобы унести меня туда, где окажусь в безопасности. Зарычав, мужчина оторвался от моей промежности, оставляя меня разочарованной и жаждущей оргазма.
Потом снова навис надо мной и, распахнув глаза, я увидела его с уже твердым членом в руке. Габриэль смотрел на меня, ублажая себя, изучал мое тело взглядом так, будто оно стало ценным приобретением, направленным на исполнение его желаний.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Очень медленно его член вошел в меня. И тут я осознала: несмотря на все, что между нами успело произойти, оставалось кое-что, чего он никогда не делал. Он никогда меня не целовал, и не думаю, что когда-то поцелует.
Глава 28
Габриэль
На эту ночь я оставил ее в гостевой комнате. Пока она спала, я стоял над ней охраняющей сон тенью. Я наконец обнаружил способ изгнать своих демонов. С закрытыми глазами слушая ее глубокое дыхание, я мысленно разрабатывал новый план побега из собственной тюрьмы, решетки которой были выкованы из боли и мучений.
