– Этого подлеца Гримкеля нет дома, и мы не потеряем ни одного человека! – долетали до него с корабельного носа обрывки разговора Асвальда и Хьёрлейва. – А потом пойдем за ним следом и накроем его там, где он поджидает в засаде нас. И пусть посмеет сказать, что отправился на охоту! Я вобью ему в глотку тот самый Волчий Камень, которым он так любит клясться!
Семь фьялльских кораблей, похожих на плывущих по морю драконов, стремительно скользили по волнам на юг, и холодный ветер раздувал разноцветные крылья их парусов.
Глава 5
На Остром мысу их никто не ждал. Как ни мало фьяллям обрадовались в первый раз, полмесяца назад, нынешнее их появление повергло квиттов в настоящий ужас. Мужчины и женщины без оглядки разбегались с побережья, побросав мокрые сети, рыбные ножи и наполовину вычищенный улов. Семь драконов летели вдоль берега мыса, направляясь к большим усадьбам, и после них берег вымирал: повсюду хлопали двери избушек, матери звали детей, все прятались. Торговцы, напротив, бежали к своим кораблям. На этот раз никто не вышел встречать знатных гостей, впрочем, Асвальд никого и не ждал. Мгновенно высадившись и оставив необходимое для охраны кораблей число людей, фьялли устремились к усадьбе Лейрингов и Железному Пирогу, владению Адильса хёльда.
Ворота Двора Лейрингов стояли нараспашку, а в усадьбе никого не осталось, если не считать женщин и челяди – ни хозяина, ни его дружины. Даже гостей стало гораздо меньше. В широко раскрытых глазах женщин, жавшихся по углам, плескался ужас. На фьяллей смотрели как на восставших мертвецов, и уже этот страх служил неоспоримым подтверждением вины. Полмесяца назад их так не боялись.
Асвальд первым ворвался в гридницу и наткнулся на Йорунн хозяйку. Ее головное покрывало сбилось набок, несколько тонких седых прядок свисало на плечи, лицо было злым.
– Где твой сын? – яростно крикнул ей Асвальд. – Где ты его спрятала, этого предателя?
– Тролли знают, где они его носят! – так же яростно завопила старуха в ответ, упирая руки в бока. – Он уже тридцать лет как взрослый и не докладывает мне каждый свой шаг! Я не знаю, где он!
– Ложь! – крикнул Асвальд и шагнул ближе. Все знали, что без совета матери Гримкель конунг бывает разве что в отхожем месте. – Он поехал сторожить меня в Медном Лесу. Поехал на помощь к Гутхорму Длинному! Ну ничего! Скоро они встретятся в Валхалле!
Фьялли растеклись по усадьбе, обшарили все помещения и постройки. Железный Пирог тоже был пуст, возле старого Адильса осталось пять-шесть человек из дружины.
В девичьей Лейрингов Гельд сразу увидел Борглинду. Она стояла в дальнем углу, прижавшись к стене и молча глядя на входящих мужчин. На руках она держала ребенка, примерно годовалого, а рядом с ней стояла рослая рабыня с какими-то тряпками в руках.
– Не бойся! – сказал ей Гельд и на всякий случай подошел поближе. – Это опять мы. Пока живые, как видишь.
– Вижу, – коротко ответила Борглинда.
Больше ей было нечего ему сказать. Девушку не слишком обрадовало новое свидание. Все прошедшие дни она вспоминала Гельда, и он казался ей каким-то светлым пятном, свободным от дыма и грязи этой проклятой войны. И вот он снова здесь, в дружине фьялльского ярла. Напрасно она поверила, что он друг ей. Он друг сам себе, как и каждый, а сейчас – друг фьяллей, которые хорошо платят за дружбу. И она сама виновата, что Гримкель конунг не вернется в собственный дом. Фьялли опять, как полтора года назад, темной волной затопили усадьбу, и теперь это казалось повзрослевшей Борглинде настоящим крушением. Держа на руках Свейна, она прижималась к стене, и ей было некуда отступать, некуда уйти от этих остроносых лиц. Все ее существо полнилось молчаливым убеждением: это конец Лейрингов и конец племени квиттов. Они виноваты, виноваты в подлых и низких замыслах, и фьялли заставят их за все отвечать!
Гельд видел, что Борглинда смотрит на него отстраненно-враждебно, будто не узнает и не отличает от фьяллей. Этому, конечно, не стоило удивляться, но это было неприятно. Сам-то он чувствовал к ней прежнее расположение, и ему хотелось ее успокоить, подбодрить хоть немножко. На самый крайний случай у него есть средство спасти ее от больших неприятностей. Она добрая и благородная девушка, и несправедливо заставлять ее отвечать за подлость ее родни.
– Я, помню, обещал тебе живого тролля в корзиночке, – сказал Гельд, не зная, что еще придумать. Насколько он знал высокородных потомков Ярла, она сейчас должна начать кричать, что видеть его не желает. Но он хотел все же попытаться. – Тролля поймать пока не получилось. Зато я нашел кое-что… – Он вынул из-за пазухи два маленьких женских колечка из добычи Асвальда. – Мне самому не лезут. – Гельд для наглядности попробовал надеть золотое колечко себе на мизинец, но дальше первого сустава оно не пошло. – Не выбрасывать же. Возьми. Дашь ребеночку поиграть. Это кто? Твой племянник?
Борглинда кивнула. Болтовня барландца все же сделала доброе дело: она опомнилась и поняла, что еще не конец, если хоть кто-то способен болтать про «тролля в корзиночке». Гельд вдруг показался ей щелью, в которую можно выскочить из-за железной стены фьяллей; Борглинда еще не знала, что сделает, но в ней зашевелилось желание бороться.
Гельд вертел оба колечка в руках, не зная, как ей отдать: ее руки были заняты мальчиком. Борглинда передала Свейна рабыне, протянула ладонь. Гельд обрадовался: если возьмет, значит, мир. Она не может знать, что эти колечки кто-то дважды отнял у ее соплеменников-квиттов…
– А ты теперь нанялся в дружину к Асвальду? – спросила Борглинда и снизу вверх заглянула ему в глаза. Она прикидывала, достаточно ли широка спасительная щель.
– Да что ты! – Гельд махнул рукой, потому что это действительно была неправда: он не клялся Асвальду ярлу в верности и не брал у него оружия. – Я просто с ними. Знаешь ли, любопытно было посмотреть, что там делается в Медном Лесу. Когда еще случится туда попасть? Я там такого повидал! Вот я тебе расскажу, когда будет время…
Сейчас, конечно, было не время рассказывать страшные саги. По всему дому стучали шаги, визжали и хлопали двери, раздавались голоса. В гриднице негодующе кричала что-то старая Йорунн. Но Гельд продолжал болтать по привычке, хотя и видел, что Борглинда какая-то странная и едва ли его слушает. Взгляд у нее был отсутствующий, весь вид говорил о напряженном, лихорадочном размышлении. Яркий румянец на щеках бросался в глаза даже в полутьме девичьей. Она сжимала в руке два колечка, но едва ли понимала, что ей дали.
– Да не бойся ты! – Гельд наконец тронул ее за плечо. – Асвальд ярл обещал не воевать с женщинами. Тебя не тронут. Им нужен только твой родич конунг…
– Побудь здесь! – вдруг сказала ему Борглинда и стремительно кинулась прочь.
Она пробежала через девичью, свирепо распихивая голосящих женщин, пробежала через гридницу, расталкивая мужчин и не слушая, о чем сутулый фьялльский ярл спорит с Йорунн, выскочила в сени. Везде было полным-полно фьяллей, родной дом стал чужим, как никогда: своих в нем не осталось, везде хозяйничали враги. В кухне возле пивной бочки слышался плеск и смех. Да уж, варили не для вас. Не сегодня-завтра Гримкеля ждали назад с победными вестями.
За углом дома возле конюшни Борглинда наткнулась на мальчика лет одиннадцати и схватила его за плечо. Это был ее младший брат Хагир. Во время Битвы Конунгов ему сравнялось всего девять лет, и поэтому он остался жив. А троюродный брат Атли, которому уже исполнилось тринадцать, погиб.
– Слушай! – яростно зашипела Борглинда, сильно сжимая плечо мальчика и подталкивая его к бревенчатой стене конюшни. При этом она старалась загородить его собой от всех глаз. – Слушай, беги скорее! Беги к Хейнгорду, там за усадьбой на Лисьем мысу возьмешь у рыбаков лошадь. Вот тебе. – Она всунула в ладонь брата оба колечка, которые так и не успела разглядеть. – Дашь золотое за лошадь. Да смотри, чтобы не всучили клячу. Ты уже взрослый, разберешься. И если кто-то согласится, пусть проводят тебя к Ступенчатому перевалу. Там найдете Гримкеля. Понял?
Хагир горячо кивнул, крепко сжимая в руке колечки. Ему шел двенадцатый год, он мечтал скорее стать взрослым и отомстить проклятым фьяллям за гибель рода. Послали бы его в огонь – он пошел бы с той же готовностью, с детским неведением опасности и смерти, счастливый сознанием, что делает взрослое дело.
– Беги! – шепотом крикнула Борглинда и подтолкнула его к воротам. – Кроме тебя, у нас не осталось мужчин! Беги!
Хагир еще раз кивнул и кинулся бежать, ловко скользя между фигурами фьяллей. Никто из них не знал, что мальчишка в простой некрашеной одежде – мужчина из рода Лейрингов.
Борглинда осталась стоять возле конюшни, глубоко дыша, чтобы успокоиться и ничем себя не выдать. На Хагира никто не оглянулся, а за воротами его уже не очень-то поймаешь. Не могли же фьялли наводнить весь Острый мыс! Асвальд ярл еще тогда говорил, что у него двести человек, а ведь еще им надо охранять корабли… Хагир выберется! И доскачет до Гримкеля раньше фьяллей, потому что двести лошадей они смогут раздобыть разве что в подводных табунах Ньёрда! Как хорошо, что у нее остался хотя бы такой брат! Когда других мужчин нет, и одиннадцатилетний мальчик на многое способен. В последние годы, утратив большое, Борглинда научилась ценить и малое. Теперь злосчастный Гримкель будет знать, что за гости ждут его дома или даже идут навстречу. А дальше пусть выкручивается сам, раз он такой умный! Борглинда не любила Гримкеля, но не могла бросить в пасть судьбе последнее, что оставалось от ее рода. Да и от державы квиттов тоже. Она сама отчасти виновата, что его замыслы провалились… Хотя придумал он дрянь, что ни говори!
