* 305 метров.
** Aircraft carriers — авианосцы, battleships — линейные корабли.
*** Американские торпеды Mark 13 развивали всего 33 узла.
Дальность горизонтальной видимости, с учётом эшелона торпедоносцев и объективной высоты искомых объектов (плохо различимые мачты не в счёт), в условиях насыщенной влагой атмосферы составляла около сорока километров. Реально же их разделяло уже менее двадцати миль. Лишь какого-то случайного характера факторы: набежавшая дымка, мешающие блики остекления фонаря, неудачный угол обзора, отвлекли наблюдателей на минутку и пяток тысяч ярдов погрешности от того, чтобы в сетке бинокля, наконец, не проступил силуэт линейного корабля. Уж этого ни с чем не спутаешь — тёмно-серая угловатая громада!.. — перед британскими пилотами словно открылся занавес.
— Вижу цель! Пятнадцать градусов на «норд», — штурман скорректировал курс.
Билл Костер, предупредив по радио группу, довернул машину. Все послушно, точно привязанные повторили манёвр, чтобы зайти с правильного угла и атаковать линкоры в борт.
Улучив момент, он оглянулся через плечо, насчитав всего семь уцелевших из состава эскадрильи, сглатывая навернувшийся комок и тот факт в мыслях, что к целям их дойдёт ещё меньше. Не исключая и себя… — на сколько хватит его? Во всех смыслах.
Отдал в эфире ещё одну команду…
«Эвенджеры» пошли в пологое снижение, ещё более прижимаясь к воде. Это добавило им лишний узел скорости, и хоть как-то, но должно было затруднить действия советских истребителей.
— Их три.
— Что? — своей лаконичностью штурмана иногда перегибал, — кого… чего три, чёрт возьми⁈
— Вижу три корабля, и среди них авианосец. Между линкорами в строю фронта-пеленга.
— Ещё один авианосец⁈
Наличие в составе советской рейдерской эскадры ещё одного авианосца, а не быстроходного судна снабжения, как в своих сводках предполагали штабисты Адмиралтейства, вне сомнения меняло соотношение в воздухе. Возможно, именно этим объяснялся так неудачно сложившийся воздушный бой. Эта информация требовала срочного доклада командованию.
А их уже осталось шесть. Яркой вспышкой справа, боковым зрением вынудившей дёрнуть головой, оглянуться — отхваченный пламенем по всему центроплану соседний «Эвенджер»… против 20-миллиметрового снаряда, по всей видимости разорвавшегося прямо в топливном баке, не помогло ни самозатягивающееся протектирование, ни наддув инертным газом*.
Их осталось… и всё же шесть машин это шесть торпед, и всё ещё сила. Вкогтившись в ручки управления, вцепившись взглядом, словно зубами в обретающие чёткость силуэты вражеских кораблей, выгадывая, выверяя дистанцию, когда можно будет перестраиваться во фронт, ложась на боевой курс. В расчёте, что в зоне действия корабельных зениток истребители от них отвяжутся.
* Протектированный бак (от латинского protector — защитник) — бак, имеющий специальную оболочку или слой резины, разбухающей под действием бензина, тем самым затягивающий отверстия при поражении. В свою очередь не горючий (инертный) газ не способствует воспламенению топлива и его паров.
По мере выхода в траверз русским, прямо впереди открывалась бортовая проекция ближайшего к ним линкора! Всё ещё недоступного… по дистанции. Но тут уж немного, и недолго уже.
А безжалостная окружающая реальность вбрасывает очередные фрагментарные картинки: ещё один «Эвенджер» без каких-либо предсмертных конвульсий просто проваливается вниз, будто из-под него убрали опору, всплеском ударившись об воду, скапотировав рыбкой. Сверху полого падающая быстрая тень-силуэт — очевидно, тот, кто его… — крутящийся в восходящей бочке уходящий «Як».
Пять… нет, четыре — ещё один рухнул, вздыбленным ливнем брызг недолго оставаясь на плаву — океан смачно заглотил свою очередную жертву.
Четыре, выстроившихся неправильным ромбом торпедоносца. Наверное, каждый из сидящих внутри людей понимал, что их атака это атака уже практически обречённых. С сомнительными результатами. Но никто к чести не отвернул, не развалил и без того раздёрганное оскудевшее построение, наверное уже приняв данность того что уцелеть им в этой бойне не удастся. Их тащила вперёд инерция уже не долга… упрямства — «или все попросту окажется напрасным»! Они уже переступили ту черту, за которой не осталось страха, и готовы были внести эту жертву, тщась оскудевшей надеждой. Надеждой выж. ить. Несмотря ни на что.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
От кораблей их отделяли уже считанные мили… — дожать последние сотни ярдов дистанции, когда штурман-бомбардир (наступит его время) проведёт расчёт параметров сброса, уже не особо притязая к ограничениям по высоте и скорости, откроются створки в брюхе фюзеляжа и торпеда скользнёт в воду.
Очередная не имеющая стройной очерёдности атака истребителей. Два слева… по ним уже строчили, взахлёб, в упреждение, вытягивая две трассирующие гирлянды.
Третий выкручивал нисходящий вираж, заходя с курсового угла. Доведя разворот, лётчик видимо допустил ошибку, оказываясь ниже, в лобовой проекции.
Биллу Кбстеру (он не мог не воспользоваться моментом) нужно было лишь немного поднять нос своего самолёта и вдавить гашетки курсовых «Браунингов».
Ловя взглядом летящие, казалось прямо в лицо сверкающие точки — «русский» тоже затрепетал огоньками синхронных пулемёто-пушек в носу, суб-лейтенант не дрогнул, лишь вжался ниже в кресле, удерживая угол кабрирования, не отпуская гашетки.
Попал?..
* * *
Покрышев. атаковал с пикирования, развернувшись по курсу англичан. Они шли встречно, быстро приближаясь. Три машины. И ещё одна, начавшая оттягиваться назад — её, отставшую, вне сомнения заклюют… жить ей минута-две, не более.
Совсем уж стелющиеся над водой «Эвенджеры», как объекты атаки доставляли крайние неудобства и предсказуемые сложности. А он чуть перетянул ручку на себя, придержав газ — самолёт отреагировал неустойчивой раскачкой с крыла на крыло. Поспешил выправить машину элеронами, но вот падла! — истребитель просел, оказавшись не намного выше эшелона противника. Чем это могло грозить, полковник знал, однако продолжил идти на сближение. Пальцы, лежащие на кнопке пулемётов и гашетке ШВАК, сжались, «Як» затрясся отдачей, вновь пускаясь в раскачку, и уходящие к цели ярко-красные точки из УБСов, перехлестываясь с тающими дымными снарядными следами, легли не ахти как прицельно.
Зато головной англичанин не упустил своей возможности ответить, открыв огонь из крыльевых пулемётов.
Попадание и удар крупнокалиберной пули (а может двух-трёх) куда-то в капот двигателя показался неожиданно ощутимым даже на фоне собственной пальбы. Самолёт словно споткнулся на кочке, двигатель завибрировал, заметно «уронив» обороты, да так, что Покрышева аж подало вперёд на ремнях.
Резким отворотом, он отвалить в сторону. Замечая, что воющий с каким-то новым заунылым звуком мотор запарил, теряя мощность. Давление в системе упало. Полковник выкрутил штурвал управления заслонками маслорадиатора — продлить агонию… так или иначе, уже не ожидания ничего хорошего, стрелка температуры легла почти на максимум.
— Кранты движку! — взроптал в досаде, не заметив, что ругается вслух, возможно в эфир. Сейчас, пытаясь удержать машину в воздухе, хотя бы на горизонтали, не рискуя даже на разворот к кораблям — крен мог попросту свалить его в штопор, ударив об воду, костей не соберёшь, он не нашёл ничего лучшего, как костерить вышестоящих, тех деятелей — кто там решает, или продвигает свои интересы и своё КБ*.
«Ну почему было не сделать палубником Ла-7 с двиглом воздушного охлаждения, который вот в таких случаях наверняка бы ещё крутил и крутил»?
Ему даже пришла провокационная мысль:
«А то и вовсе не мудрили б, а „выписали“ по ленд-лизу „Хеллкеты“. Даром, что ли янки опыт на Тихом океане нарабатывали».
Мысль была «провокационной», потому что ещё на берегу и. потом в лётном кубрике «Чапаева» эта тема, между прочим, обсуждалась. В общем-то, приходя к простым выводам: на тяжёлого высотного «американца» пришлось бы изрядно переучиваться, меняя тактические приёмы.
