Высоты у него оставалось не более тридцати метров. Удерживая дрожащую на «воздушных ухабах» машину, пилот шипел сквозь сжатые зубы, точно мантру повторяя где-то и когда-то услышанное:
— Изгнать страх, призвать ярость и броситься в драку! Помоги Господи… Не помог.
Прошитый снарядами самолёт затрясло, попаданием в. двигатель он резко просел, не успевшее избавиться от торпеды брюхо черпнуло первый гребень… и всё.
* * *
Какой-то нервный зенитный расчёт с «Советского Союза», не выдержав, открыл огонь. Вспухшие ватные кляксы шрапнели легли низко и недолётом, главное, не зацепив никого из своих истребителей. Всё они успели сами, вогнали последний упрямый «Эвенджер» в воду, зайдя с двух сторон, что, в общем-то, уже было излишне — расстрелять беззащитную, с мёртвым стрелком машину не составило труда.
С уничтожением последнего торпедоносца воздушные стычки фактически прекратились. На советских кораблях прослушивающие частоту радисты слышали, как в эфире чей-то настойчивый голос на английском чередой позывных пытался докричаться до уже сбитых экипажей и флайт-звеньевых. Те немногие оставшиеся в зоне боевого соприкосновения британские истребители, их пилоты, очевидно уже уяснив, что с атакой ударных машин, похоже — всё, поспешили на пикировании выйти из боя.
С островной надстройки «Чапаева» запрашивали пилотов: кто ранен, у кого повреждена машина или имеется недостаток в топливе, с чрезвычайным разрешением на посадку. Авианосец повернул на ветер и первые из истребителей уже примерялись на глиссаду. Кто-то ещё оставался в барраже, так как сохранялись вероятности уцелевших и прячущихся в облаках истребителей и возможно пикирующих бомбардировщиков. В недоверии к собственным радарам сигнальщикам настоятельно вменялось следить за зенитом.
Даже на крейсере «Москва», эффективность РЛС которого позволяла отслеживать окружающую обстановку более предметно, в невозможности отличить в радарных засветках своих и чужих, не могли поручиться за чистоту в небе.
Сложности в координации уже стоили того, что единственный пикировщик сумевший пробиться к советским кораблям — та самая замеченная «соринка в глазу» су б-лейтенанта Билла Кбстера — вышел именно на ПКР. И у всего оказались свои последствия.
С крыла «птицы Кондор»…
— Не замкнулся контакт одного из предохранительных датчиков при поступлении ракеты на направляющую*, — капитан-лейтенант отыскал командира корабля на крыле мостика, где тот наблюдал за воздушным боем.
Развернувшееся в небе действо смотрелось с особым интересом, чем-то походя на затёртую военно-историческую хронику: практически в том же самом чёрно-белом цвете, когда и северная Атлантика в доминирующих серых красках, и небо не столько голубое — скорее пепельное, а поршневые самолётики — чёрные крестики-силуэты, издалека кажущиеся такими медлительными, лишь по мере приближения, сужением поля зрения, наращивали эффект скорости на виражах и петлях.
Не оглядываясь, не опуская бинокля, от командира ЗРД** Скопин услышал главное: неисправности в электрической цепи устранены, зенитный комплекс снова в боевой готовности.
Случай не то что бы разовый. Отказы техники порой случались. Но одно дело на учениях, когда производилась «тепличная» пара пусков и «дробь», или же, как сейчас — в боевой обстановке. И пусть в проблеме разобрались быстро, однако это не отменяет того, что на пять минут пусковая ЗРК выбыла из дела. Будь они под прямой массированной атакой серьёзного противника, эти пять минут могли бы стать роковыми. Причину сбоя капитан-лейтенант выявил — попадание солёной морской воды и окисление контакта. Драгметаллы в Союзе на военную технику не жалели, а после шторма всё, что могло претерпеть воздействие ветра, удары волн и проникновение влаги, было подвержено соответствующему осмотру и тестированию, но вот вылезло же…
— Всё перепроверить, лично проконтролировать, и чтоб никакой там «сухой протирки»***, — в общем-то, распоряжение — лишь бы гавкнуть. И без того после стрельбы любое оружие подлежит чистке. В данном случае от нагара, оставляемого выхлопом стартующих ракет. Скопин лишь ещё подумал, что ни один корабль современного на 1985 год флота СССР, включая и данный крейсер «Москва», не производил разом столь интенсивных ракетных стрельб. По крайне мере ЗРК «Шторм»;
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Кап-лей козырнул, собираясь уходить выполнять приказ, но был остановлен. Накладка с ЗРК навела Геннадьича на ещё одну мысль:
— Как у нас по срокам годности наличных В-661 и тех, которые поступили поверх штата? РДХ**** нет? А то знаю ушлых складских мичман-прапоров, подсунут залежалые…
— Никак нет. Боекомплект в норме. Проверяли при поступлении.
— Товарищ командир, — из двери ходовой рубки высунулся один из вахтенных с озабоченным лицом, на котором читалось «срочно»!
— Что там?
Ему и с мостика в бинокль было видно, что воздушное сражение почти подошло к той черте, когда вот-вот уж должна была прозвучать команда на вступление в непосредственное действие корабельных средств ПВО.
Если понадобится, свои ресурсы мог задействовать и «Кондор». Крейсер шёл позади эскадры, отставая на четыре с половиной мили, группа торпедоносцев в принципе находилась в зоне действия ракетного комплекса, по траверзу. И даже когда «Эвенджеры» снизились к самой воде, и ЗРК «Шторм» практически выпал из действия (минимальная высота поражения 100 метров), у них ещё оставался резерв оказать посильную поддержку артиллерийским огнём АК-725… пусть дистанция стрельбы по дальности и не была самой оптимальной.
Однако с пункта управления «Чапаева» продолжал уповать на истребительный заслон. Молчало и КП флагмана, при том, что именно «Советский Союз» был выбран целью торпедной атаки англичан.
Уже переступая комингс, каперанг, поехавшей под ногами палубой, почувствовал, как крейсер начал катиться в резкий галс.
— Да что ж там такое творитсяI?
* «Не замкнулся контакт одного из предохранительных датчиков при поступлении ракеты на направляющую» — реальный случай, произошедший во время учебных стрельб на ПКР «Ленинград».
** Командир ЗРД (зенитно-ракетный дивизиона).
*** Известное и извечное раздолбайство в вооружённых силах — спирт уходит на внутреннее употребление, распитием, а нормативная обработка тех же электрических или радиоконтактов шутейски именуется «сухой протиркой» — дескать, махнул сто грамм, дыхнул на «пару», протёр тряпочкой и всё путём.
**** У военных специалистов ракеты класса «РДХ» означали, «ракеты длительного хранения».
Всё это время на экранах РЛС «Восход» продолжали отслеживать противоборствующие самолёты на других эшелонах — маневрирующие выше, сходящиеся, расходящиеся, разлетающиеся… падающие. Из этого всё более редеющего «клубка» операторы выделили две «метки»:
— Цель, пеленг 130, высота три с половиной тысячи, скорость 300 километров в час, курсом на эскадру, предположительно пикирующий бомбардировщик противника!
И сразу же:
— Ещё один контакт на том же пеленге… эшелон… дистанция…
«Рисунок» движения на экране нарушился, на индикаторе вычеты допплеровской составляющей по радиоотражению указывали на то, что второй из «помеченных» самолётов маневрирует на более высокой скорости. По характеру этого маневрирования напрашивался вывод, что, судя по всему это пытающийся перехватить «первого британца» «Як», Но в любом случае их уже разбили на приоритетные «цель № 1» и «цель № 2», взяв на сопровождение.
Запрет на стрельбу зенитными средствами сохранялся. Старпом, рулящий в ходовом рубке, пока командир «прохлаждался» с биноклем на крыле мостика, сразу донёс информацию, связавшись с диспетчером ПВО эскадры, обозначив угрозу.
— Уберите этот «Як», а мы уберём чужого.
На «Чапаеве» сомневались. Посредственный радар авианосца нужной «картинки» не давал. Визуально наблюдать приближающиеся самолёты пока не представлялось возможным — их скрывали облака. Запросы в эфире комэскам и лётчикам ситуацию не прояснили. Иначе говоря — ничего не ясно. А время поджимало. На мостике «Чапаева» уже склонялись к мысли, что второй самолёт вовсе не «Як», а прикрывающий свой бомбардировщик английский истребитель, кружащий в барраже. И не могли рисковать — даже одна бомба в полётную палубу авианосца и серьёзный вывод её из строя обрекал к потере всех остававшихся в воздухе самолётов авиагруппы. Но почему-то тянули…
