не холодно? — поёжилась Фрида.
— Он всю жизнь был моряком: наверное, привык, — сказала Гитта.
Ал поднёс к глазам бинокль и обозрел залив. Через пару минут он заторопился к машине. Подойдя, настойчиво постучал в окно.
— Наверное, хочет горячий завтрак, — предположила Фрида, опуская окно.
— Вылезайте, — отрывисто произнёс Ал. — Баржа приближается.
— А вы уверены, что это та самая баржа? — спросила Гитта. После недельного ожидания её переполнял скептицизм.
— Уверен, — ответил Ал, протянув ей бинокль. — Сами можете посмотреть. Видите, какая высокая у неё осадка? Гружёные баржи уходят под воду глубоко, по самую грузовую марку.
— Это даже без бинокля видно, — заметила Фрида.
Ал забрал бинокль у Гитты и вновь принялся рассматривать баржу.
— Всё как я и думал, — объявил он. — Это не настоящие моряки, а какие-то люди в смешной одёжке. Напялили её на себя и думают, что похожи на моряков. Нет, это точно самозванцы без лицензии. Они ещё и сигнальный фонарь на барже зажгли. Чушь собачья.
Ал повернулся к Фриде и Гитте.
— Баржа идёт со скоростью примерно семь узлов. У нас полно времени. Смотрите внимательно на тот случай, если они начнут подавать сигналы.
И действительно, вскоре на барже замигал сигнальный фонарь. После того как сообщение было передано, из дома на авеню Сиклифф последовал ответный сигнал. Баржа продолжила идти прежним курсом.
— Что было сказано в сообщении? — спросил Ал.
— «Жан-Мари», — ответили Фрида и Гитта в один голос.
— Не сомневаюсь, что это название корабля, — уверенно сказал Ал. — Сейчас позвоню диспетчеру порта.
По телефону он заговорил строгим, начальственным тоном.
— Когда судно под названием «Жан-Мари» прибывает в порт?
— Ожидается через два часа. Должно пройти мост Золотые Ворота в 8:30.
— Где встаёт на якорь?
— Якорная стоянка № 22.
— Спасибо.
Сразу же после этого Ал позвонил в службу береговой охраны и сообщил полученную информацию.
— Это точно? — переспросил дежурный береговой охраны.
— Сынок, я не намерен валять дурака. Я нанялся во время войны во Вьетнаме на военный флот, затем служил тридцать пять лет в торговом флоте. Меня не проведёшь. Полагаю, команда этой баржи намеревается принять груз наркотиков с «Жан-Мари».
— Понял. Я доложу кому следует.
— Как насчёт ФБР?
— Разумеется. Есть что добавить?
— Не дайте им выбросить наркотики за борт.
— Послушайте, не стоит учить нас делать нашу работу. Мы уже не раз проводили подобные операции, только не с баржами. Поверьте, мы справимся с этой ситуацией.
— Что-то не так? — спросила Фрида, когда Ал закончил разговор.
— Как всегда, береговая охрана намерена следовать установленному протоколу, — ответил Ал. — Пожалуй, запалю-ка я костерок у них под задницей. Посмотрим, как они забегают, когда начнёт припекать.
— Что именно ты собираешься делать? — спросила Гитта.
— Есть одна мысль, — сказал Ал. — Найдите мне телефонный номер отдела новостей «Кроникл», позвоните им и передайте трубку мне.
Выяснить телефонный номер «Кроникл» было минутным делом.
— Кто у телефона? — спросил Ал, когда Гитта передала ему айфон.
— Рон Боннер, специализируюсь на расследованиях.
Ал пересказал газетчику всё, что удалось выяснить на текущий момент: про корабль под названием «Жан-Мари» и неведомую баржу, которая не значилась в расписании; про кодовые сигналы с баржи и ответные сигналы из дома на авеню Сиклифф. Он даже упомянул про Фриду и Гитту, которые первыми обратили внимание на сигналы и сумели их прочитать.
— А как зовут вас? — поинтересовался Рон Боннер.
— Меня зовут Ал. Мою фамилию вам знать необязательно.
— Тогда дайте мне поговорить с Фридой и Гиттой.
Настала очередь Фриды и Гитты отвечать на расспросы репортёра. Они рассказали, что служат в парижской полиции, а сюда приехали в отпуск. Увидев с берега баржу с мигающим сигнальным фонарём, они перехватили сообщение. В общем, Фрида и Гитта в очередной раз повторили всю историю.
— Надо будет привлечь других репортёров, — проговорил Рон. — И надо ещё разобраться с домом на авеню Сиклифф. Даже с помощью полиции это займёт слишком много времени. Чёрт возьми, я уверен, что эта история может попасть завтра на первую полосу.
И в заключение он произнёс на ужасном французском:
— Adieu mes Dames[2].
— Хорошо, что мы решили испытать удачу и остаться, — сказала Гитта.
— Это точно, — с улыбкой согласился Ал. — Помогли прищучить этот самозваный сброд, что позорит профессиональных моряков. Надеюсь, их всех засадят в тюрьму.
— Удивляюсь только, почему они не провезли наркотики в одном из контейнеров? — сказала Фрида.
— Решили не рисковать, — ответил Ал. — Таможенники могут выборочно проинспектировать любой контейнер. Вдобавок у них есть специально натасканные для этого собаки.
— Что дальше, Ал? — спросила Гитта.
— У меня в горле пересохло. Отвезите меня в клуб «Ха-Ра».
— Уверен? Может, лучше прямо в отель?
— Я хочу выпить со своими приятелями.
— Неужели ты не хочешь, чтобы твоё имя напечатали в газете? — спросила Фрида.
— Точно нет, — ответил Ал. И направился к машине, дав понять, что больше не намерен обсуждать эту тему.
«Тойота» промчалась по бульвару Гири и уже через несколько минут остановилась у входа в клуб «Ха-Ра».
— Спасибо, — сказал Ал. — Вот я и дома. Именно там, где хочу быть.
Фрида и Гитта попрощались со старым моряком. Затем развернулись и поехали через заполоненные машинами улицы Сан-Франциско обратно в квартиру на 48-й авеню, возле Оушен-Бич. Приняли ванну, забрались в постель.
Следующим утром, после пары чашек кофе, Фрида и Гитта вышли на улицу, чтобы купить газету «Кроникл».
— Только посмотри на это, — сказала Фрида.
Заголовок «Кроникл» гласил: «В ПОРТУ САН-ФРАНЦИСКО ПЕРЕХВАЧЕН КРУПНЫЙ ГРУЗ НАРКОТИКОВ».
«Накануне служба береговой охраны перехватила баржу, на которой было обнаружено более тысячи фунтов кокаина. Экипаж баржи и буксирного катера задержан, офицеры и команда контейнеровоза «Жан-Мари» находятся под наблюдением. Расследование продолжается. Согласно сведениям, полученным из анонимного источника, службе береговой охраны помогали два инспектора полиции Парижа, которых зовут Фрида и Гитта. Их фамилии не разглашаются».
— Давай купим ещё три газеты в качестве сувениров, — предложила Фрида. — А потом соберём чемоданы и отправимся в аэропорт.
— А я всё думаю про Ала, — сказала Гитта. — Интересно, как он там?..
Когда Ал зашёл в клуб «Ха-Ра», его поприветствовал бармен Рэй.
— Эй, Ал, где пропадал? Я целую неделю тебя здесь не видел.
Ал ухмыльнулся.
— Я спал в одной машине с двумя француженками.
— Чего?
— И они дали мне двести долларов.
Рэй, конечно, не поверил ни единому слову.
— Да ты гонишь. Давай, колись, что случилось на самом деле?
— Я помог прищучить кодлу самозванцев, которые косили под настоящих моряков из профсоюза. Теперь их всех упекут в тюрьму, как пить дать.
— Вот это больше похоже на правду, Ал. Держи стаканчик, старина, ведь ты вернулся в
