могу… В общем, они подошли, сначала пытались заигрывать, но совсем не приятно, а грязно и обидно… потом начали спрашивать, почему я мячик им не кинула, развалилась бы, что ли… А потом он спросил, что у меня в ухе… Я как-то забыла, Нина, отвыкла… отвыкла, что кто-то еще может так…
Ваня присел рядом и заправил прядь Тусиных волос за ухо, как это раньше сделал тот парень, но сейчас Туся не сжалась, а, наоборот, посмотрела на Ваню блестящими от слез глазами с такими восхищением и благодарностью, что Нине стало неловко быть свидетелем этого взгляда. Так, наверно, верующие в церкви смотрят на иконы, благодаря Бога.
– Они подонки, – сказал Ваня серьезно. – И их гораздо меньше, чем нормальных людей. К сожалению, тебе посчастливилось столкнуться с худшими представителями нашего вида, но, поверь мне, ты редко будешь слышать такие вещи, может быть, это был последний раз. Хороших людей куда больше, Туся. Хороших людей больше, – еще раз повторил он и улыбнулся.
Уголки Тусиных губ дернулись вверх, и она едва заметно кивнула.
Нина вдруг подумала, что, наверно, не стоило ей сейчас быть здесь. Она четко ощутила, что нужно было оставить их вдвоем, и тогда Ваня сказал бы совсем другие слова.
Глава тринадцатая
Нина проснулась и потянулась. Не вставая с кровати, она оглядела комнату, зевая. На полу играли солнечные лучи. Ажурная занавеска немного покачивалась от теплого ветерка. Пели птицы. На подоконнике, свернувшись калачиком, спала кошка.
Летнее утро было в самом расцвете.
Нина еще раз потянулась и откинула одеяло.
После завтрака бабушка сказала:
– Пока еще хорошо, не жарко. Возьми плед, почитай под яблоней, я тебе черешни в тарелку положу.
Ранним утром на улице было свежо, хотя солнце уже припекало. День будет жарким.
Джин бежал рядом с Ниной до самой яблони в глубине участка. Под богатой листвой, создающей облако тени на газоне, Нина расстелила свой плед, поставила вазочку с черешней, бросила небольшую подушку, стянула туфли и устроилась удобно, блаженно вздохнув. Джин разлегся рядом и подставил хозяйке темный животик. Нина улыбнулась.
Вдоволь наласкавшись с собакой, она открыла книгу. Пение птиц, шум листвы над головой, легкий ветер, тревожащий пряди у лица, – все это действовало на Нину так успокаивающе, что глаза ее снова стали слипаться, а книга то и дело выпадала из расслабленных рук на грудь.
Так, в полудреме, пытаясь изредка читать книгу хотя бы одним глазом, провела она все утро, до обеда.
Вдруг сквозь легкий сон Нина услышала, как зашуршала земля под колесами машины. Нина лениво решила, что это не к ним, потому что дедушка вернется только вечером.
Еще через некоторое время что-то пощекотало нос.
Нина приоткрыла один глаз. Папа сидел перед ней на корточках и водил по лицу травинкой.
– Привет, малышка моя, – тихо сказал он и улыбнулся. – Блаженно бездельничаешь?
Нина услышала, как бабушка крикнула в доме:
– Боже мой! Оленька! Какой сюрприз, почему не предупредили, обед еще не готов…
Нина сонно улыбнулась, толком не разлепив глаза.
– Вы приехали? – промямлила она.
– В городе жара, ты не представляешь какая. У твоей мамы голова всю неделю раскалывалась, и мы решили махнуть к вам, сюда…
– Надолго?
– На выходные, буквально завтра уже уедем.
Нина удивилась, как иначе идет время у бабушки с дедушкой. Во время учебного года она всегда четко помнила, какой конкретно сегодня день недели, чтобы понимать, сколько еще ждать выходных, но стоило ей приехать сюда, к друзьям, к соснам и речке, как неделя перестала существовать и осталась просто жизнь, чудесная, беззаботная, летняя…
– Это что у тебя, черешня? Представляешь, я даже забыл, что уже сезон…
Съев несколько ягодок, папа протянул руку и помог Нине подняться.
На кухне бабушка с мамой разбирали целых пять огромных пакетов с продуктами, которые родители привезли с собой.
– Привет, Ниночка моя, – сказала мама, улыбнувшись, когда вошла Нина, а потом обратилась к мужу: – Сереж, по-моему, я в машине торт оставила. Принеси, пожалуйста… Или пусть Нина сбегает…
Папа взял ключи и вышел.
– Мы шашлыки недавно делали, – Нина оперлась локтями о кухонную тумбу и принялась наблюдать, как мама передает продукты бабушке, а та убирает их в холодильник. – Надо было вас подождать, сделали бы сейчас лучше…
– Да ничего, еще успеем, когда мы приедем в отпуск, – отозвалась мама.
Вообще, родители могли себе позволить отдохнуть где угодно. Часто они так и поступали: Майорка, Италия, Мальдивы, Дубай и т. д. – но все эти заграничные курорты посещали обычно зимой или осенью, а летом неизменно приезжали сюда, в «Сосновый бор». Мама говорила, что это приятная семейная традиция, а семейными традициями, как и семьей, разбрасываться не стоит.
Папа вернулся и поставил прямо перед Нининым носом огромную упаковку из лучшей в их городе кондитерской.
– Твой любимый, – сказал он. – Мама специально вчера за ним ездила.
– Спасибо, – расплылась в улыбке Нина.
– Пожалуйста, – мама, закончив с продуктами, провела ладонью по щеке дочери, а потом сказала: – Все, я переодеваюсь и к бассейну. Вообще невозможно…
Дедушкин «Москвич», приятно шурша колесами, въехал на территорию дачи около шести вечера. Жара еще не спала, солнце пекло уже не так, как днем, но все еще основательно, поэтому он, выбравшись из машины, застал всю семью у бассейна, попивающей лимонад.
– Вот так сюрприз! – воскликнул он. – Когда вы приехали?
Мама встала с лежака и, как есть, босая, в купальнике, пересекла участок и поцеловала дедушку в щеку. Никита вышел из машины. Нина не могла слышать, что происходит там, у ворот, только видела, что дедушка, наверно, представил их, и Никита кивнул, как бы здороваясь. Нина догадывалась, какое впечатление могла произвести на него ее мама. Счастливая женщина чуть за тридцать всегда покоряет с первого взгляда… Нина гордилась тем, что их с мамой считали сестрами.
Через минуту Никита пожал руку ее дедушке, еще раз кивнул маме и скрылся за воротами.
О найденной фотографии Нина вспомнила только после ужина, уже поздним
