ведется в небольшой деревушке, где никому и в голову не приходит, что единственный способ выжить на Авроре – спрятаться за семиметровым забором. И если напрочь забыть о том, как сам Артур неуклюже пытался разговаривать с огромной серой кошкой. А та снисходительно смотрела на землянина сверху вниз огромными фиолетовыми глазами.
Бен в ответ лишь молча улыбнулся.
– Понимаю. То, что нельзя пощупать, а лучше измерить, права на существование не имеет, не так ли? Вряд ли стоит тратить время, переубеждая тебя в этом. Как бы то ни было, именно хозяева приняли нас. Дали защиту и дозволение жить рядом с собой. Дали понимание того, как устроена Аврора и по каким правилам она живет. Может быть, такое объяснение тебя устроит чуть больше?
– Погоди… Хочешь сказать, у этих пушистых ребят есть разум?!
– Хочу сказать, у них есть душа. – Отозвался Бен. И, оставив Артура в оглушенном недоумении, отправился к небольшому столику – резать осоловевшему от угощения кошаку еще некоторое количество мясных пластинок.
– То есть… – Артур, хоть старикан и косится на него ироничным веселым взглядом, не оставляет попыток логически осмыслить услышанное. – Вы живете без малейшей потребности в защите потому, что вас защищают котяры? А почему же тогда они нас держат чуть ли не на осадном положении?
– Единственный, кто вас держит на осадном положении – это вы сами. – Безмятежно откликнулся Бен.
– Да ну? Поверь на слово, мы семиметровый забор вокруг Дали не от нечего делать строили.
– Да не в заборах дело, парень! Дело в мозгах. Человек в давние времена возомнил себя венцом творения лишь оттого, что комок нервов у него в башке научился думать. И первым делом додумался до того, что бросился выгибать собственную планету под свои мелочные хотелки. Относиться к окружающему миру сугубо утилитарно. Как содрать со зверя шкуру. Как пустить дерево на растопку. Как вытащить из земных недр побольше черной жижи. И на Земле это работало – потому что не нашлось ни одного живого существа, которое могло бы оспорить эгоизм обезьяны, возомнившей себя суперхищницей.
Бен весело усмехнулся.
– Вот только на Авроре совсем другие правила игры. Ты ведь слышал, что она намного древнее Земли?
– Да. Бабушка говорила, что эволюция здесь длилась на полмиллиарда лет дольше, потому мы и не можем многого понять в местных животных. Только при чем тут…
– При том, что эволюция – это не только умение отрастить такие зубищи, чтоб все вокруг боялись. На Земле эволюция привела к тому, что обезьяна однажды отрастила мозг. У местных существ… Выросло что-то другое. Та самая душа, если хочешь. Твой пушистый приятель, – Бен кивнул на развалившегося пузом кверху кошака, – в жизни не решит ни одной задачки. Но он прекрасно ощутил то сострадание, которое заставило тебя вытащить его из ловушки. Сострадание, любовь, интерес – вот что принимают жители Авроры. А тех, кто видит в них лишь источник ценного меха и экспериментальных препаратов, они без особого труда загнали в резервацию.
Артур совершенно дурацким жестом почесал затылок. В словах Бена слишком много такого, что тянет обозвать наивной деревенской придурью. Вот только амеры с этой придурью живут посреди открытой всем ветрам деревеньки, а раши прячутся в Дале и нос за стену выказать не смеют, не увешавшись оружием и сенсорами движения. Есть о чем задуматься.
– Выходит, если я заявлюсь в берлогу какой-нибудь чупакабры…
– Она тебя сожрет. – Немедленно отозвался Бен. – Потому что наличие души не отменяет потребности кушать много, сытно и вкусно.
– А тебе не кажется, что во всем этом есть неувязка?
– Да нет здесь никаких неувязок, парень! Мир совершенно не обязан быть идеальным. Здесь не получится жрать радугу и гадить бабочками. Тут есть и страдания, и алчность, и злоба. Может, когда-нибудь, лет так через миллиард, мы и вырастем в что-то такое… просветленное. А пока что суть не в том, чтобы быть идеальными. Просто постарайся не гадить там, где без этого можно обойтись. Ты сам поразишься, насколько прекраснее станет от этого мир.
– И вы, значит, пытаетесь изменить человеческую природу? Подстроить разум под требования местной… души? – Оставить попытки хоть как-то рационализировать слова старика у Артура совершенно не получается.
– Пусть лучше это тебе объяснит Джейн. Думаю, у нее получится куда лучше, чем у меня. – Глаза Бена так и лучатся добродушной насмешкой. Неужели он знает, что они этой ночью… Конечно, знает. Девушка и не думала вести себя… тихо. Артур почувствовал, как щеки наливаются отчаянным румянцем.
Хлопнула входная дверь. Джейн в своей фирменной пернатой курточке. За спиной у нее болтается небольшой рюкзак.
– Проснулся, соня? Доброе утро. – И весело чмокнула его в щеку.
– Доброе. – Отозвался Артур, чмокнув девушку в ответ. Не стоять же, в конце концов, истуканом. И пусть старикан лыбится, сколько душе угодно.
– Ну, готов?
– Готов. Поехали.
– Будьте там поосторожнее. – Посоветовал Бен. – Ноль-бомбы – это, конечно, не архаичный тротил, но при возне с такими штуками осторожность точно не бывает лишней.
Кусь, стоило шагнуть к двери, позабыл про угощение и деловито потрусил следом за Артуром.
Вездеход нашелся на своем законном месте. Да и куда ему деться? До сих пор слабо верится, что можно просто так гулять по лесу, не держа при этом под рукой лучевик. Впрочем, Артура чем дальше, тем сильнее гложет совершенно другая проблема. Джейн задумчиво молчит, игнорируя любые попытки начать разговор. Обиделась? Но на что?
Весь путь от деревни они проделали в молчании, которое чем дальше, тем сильнее вызывает состояние неясной тревоги. Девушка с загадочной улыбкой позволила подсадить себя в кабину вездехода.
– Послушай, по поводу вчерашнего… – Попытался начать Артур, когда приборная панель заиграла привычным разноцветьем включившихся дисплеев.
– Тссс. – Джейн неожиданно положила палец на его губы. – Говорить пока рано. Просто молчи и езжай, куда я скажу. Тут недалеко.
Вконец сбитый с толку, Артур послушно крутанул штурвал. Опять какие-то магические индейские штучки? Похоже на то. Ну пусть уж лучше так, чем невесть откуда взявшаяся обида.
На заднем сиденье шумно возится Кусь. Кошак и впрямь идет за ними, будто приколоченный. Нет, нормальные дикие животные точно так себя не ведут. Как, впрочем, и домашние. Пожалуй, с
