короткой паузы. – Кто ж, прошатавшись целый день по лесу, пойдет, не переобувшись, внутрь дома?
Артур озадаченно хмыкнул, но от комментариев решил воздержаться. Оставил ботинки рядом с хозяйской обувью. Кусь сидит неподалеку. И, кажется, считает, что на сегодня приключений достаточно. Кошак осоловело хлопает лиловыми глазами и явно собирается заснуть на ходу.
– Пойдем, чего встал? – Джейн нетерпеливо потащила его в комнату.
Внутри приятно пахнет незнакомыми благовониями. Просторная чистая комната устлана травяными ковриками, на небольшом столике устроился небольшой глиняный чайничек, рядом лежит изогнутая деревянная трубка и кисет с табаком. Настоящему индейцу завсегда везде ништяк… Все вокруг так и дышит покоем и размеренной неторопливостью.
Хозяин восседает в невысоком кресле. По-молодому ясные глаза внимательно рассматривают Артура. Почему-то кажется, что при этом он видит нечто сокрытое от обычного человеческого взгляда.
– Где же ты, Джейн, ухитрилась отыскать столь поразительных спутников?
Девушка бесцеремонно дернула Артура за рукав, указав на одну из лежащих на полу циновок. Вообще-то, он предпочел бы табурет. Но, наверное, сейчас очень неподходящее время, чтобы привередничать. Девушка уселась рядом.
– В интересную вы, ребята, попали историю. – Заметил Бен, когда история Джейн подошла к концу. – Так что же тебе, парень, неймется поговорить со звездами?
– Я не верю, что никто не выжил после войны. – Пробормотал Артур. Ужасно неловко от того, что подруга вывалила старичку всю подноготную их знакомства. Из-за этого не получается отделаться от совершенно дурацкой неловкости: сам Артур, доведись ему докладывать Михалычу и Семенову, наверняка постарался бы опустить кучу «ненужных» подробностей и срезать пару острых углов. Однако, Джейн старому Бену доверяет куда как сильнее.
– Я тоже не верю. – Неожиданно согласился старик. – Потому и не думаю, что стоит пытаться к ним взывать. Ну, ну, не меняйся в лице. Я пожил достаточно и прекрасно знаю, что ты мне собираешься возразить.
Некоторое время сидели в мрачном молчании. Артур угрюмо смотрит в окно, за которым царит привычная ало-синяя чересполосица. Есть в сгустившейся вокруг тишине что-то угрюмое и зловещее. И на кой черт он согласился ехать за тридевять земель? И так понятно, что старик помогать ему не станет. Потому что не хочет. Потому что амерам, кажется, нравится свое «индейское» существование.
– Но, наверное, я попробую немного тебе подсобить. – Неожиданно прокряхтел Бен. Старик ссутулился, в глазах застыло что-то тоскливое и обреченное. – Может быть, даже не ради твоего наива, пусть он и льется у тебя из ушей. Но маленькому хозяину ты явно нравишься… Кстати, где это пушистое чудо?
Артур бестолково завертел головой. Кусь за ними в комнату так и не пошел, а парень, больше увлеченный антуражем амерского «вигвама» и надеждами на исполнение дурацкой мечты, успел о нем позабыть.
Пропажа отыскалась в прихожей. Кусь свернулся в здоровенный пушистый клубок и самозабвенно сопит. Черный нос уткнулся прямо в сапоги Джейн. Мохнатый бок мерно двигается: вверх-вниз, вверх-вниз.
Джейн скорчила восхищенную мосю и молча умиляется на дрыхнущего кошака. Старый Бен смотрит почти благоговейно. Впрочем – из песни слова не выкинешь – вчера и сам Артур на это «пушистое чудо» таращился круглыми глазами. Но он за это время успел привыкнуть, а вот старый Бен – нет. Наконец, старик молча поманил их обратно в комнату. И сам пошел вперед – тихо, на цыпочках, боясь потревожить безмятежный кошачий сон.
– Помочь я, парень, тебе могу. Но только при одном совершенно категорическом условии. – Негромко сказал Бен, когда они снова устроились на пахучих травяных циновках.
– На вашем корабле все-таки есть синхронизатор? – с надеждой спросил Артур.
– На корабле – нет. Были, но их отдали рашам давным-давно. – Покачал головой старик. – Но знаю я одно место, где такой синхронизатор может быть. Врать и обещать гарантию не стану. Но, думаю, интересующий тебя прибор там отыщется.
– Где же?
Бен неожиданно замялся. Как будто собирается рассказать что-то мерзкое и позорное. И ужасно не хочет демонстрировать чужаку здоровенный скелет, только что надежно укрытый в наглухо запертом шкафу.
– Прежде, чем я скажу тебе, ты должен пообещать мне одну вещь. Очень важную. Ты заберешь то, что тебе нужно. Только это. А потом уничтожишь место, где оно хранилось. На нашем крейсере еще с давних времен осталось две ноль-бомбы. Я отдам их тебе. Обещаешь?
Артур озадаченно примолк. Что за странные дела у этого загадочного старичка? От него скорее можно было ожидать долгих рассуждений о какой-нибудь эзотерической зауми, чем столь внезапные предложения.
– Вам не кажется, что все это выглядит несколько… странно?
– Выглядит. – Подтвердил Бен. – Но если мое предложение тебя не устраивает, то это твое право. Я даю тебе слово: уничтожение этого проклятого места никак не навредит рашам и вашему городу. Твои сородичи вообще едва ли заметят хоть какую-то разницу. Но для меня… Нет, для всех нас, кого ты зовешь амерами, это очень важно. Так мы сможем искупить грех, принесенный на Аврору.
Артур покосился на Джейн, но девушка выглядит откровенно сбитой с толку.
– Ну хорошо. – Решился он после недолгого размышления. – Я согласен. Но что это за место? И что это за грех, о котором вы говорите?
В голове мелькнул проблеск озарения: кажется, минувшие годы на Авроре куда сильнее сказались на мозгах амеров, чем далян. Так что в этом загадочном месте легко может быть какой-нибудь склад оружия… или какая-нибудь сильно неполезная для экологии дрянь. Но точно ли взорвать ее ноль-бомбой – отличная идея? Хотя нет. Не настолько амеры далеки от цивилизации, чтобы превратить конкретное оружие или химикат в абстрактный «грех». А сам Бен наверняка помнит довоенные времена.
– Грех? – Бен поморщился. – Первым нашим грехом стала война. Нет, не смотри на меня так, я понятия не имею, кто и зачем ее начал. Но нейтринный ускоритель, выстреливший по нашей планете… наверняка был американским. С чего вам, рашам, палить по собственным городам?
Артур равнодушно пожал плечами. Какая теперь разница, кто и куда стрелял? Он за всю свою жизнь так и не смог выстроить ассоциации между собой и кем-то из довоенных народов. В школе Тамара Васильевна тыкала ученикам в картинки с двухголовыми птичками, трехцветными полотнищами и прочей символикой, но все это… Бессмысленно.
– Был и второй грех. Когда люди с колонизационного крейсера попытались вести
