Капрал неторопливо обошел платформу и, распахнув пассажирский люк, сделал приглашающий жест. Первым, чертыхаясь себе под нос, полез белобрысый. Затем трое других. Мигель был последним. Едва он сунул голову в люк, как его обдало волной горячего воздуха, в нос ударил запах пота и табачного дыма. В полумраке кабины поблескивали десятки глаз. Помещение было под завязку забито такими же, как он, новобранцами, расположившимися на длинных узких скамейках, тянувшихся вдоль стен. В основном, это были сравнительно молодые парни. Многие курили, стряхивая пепел прямо на пол, и шумно что-то обсуждали. Периодически раздавались смешки.
Пригибая голову, чтобы не задеть низкий потолок, Мигель прошелся по кабине, выискивая глазами свободное место. Его провожали насмешливыми взглядами. Кто-то отпустил в его адрес едкую реплику, вызвав волну смеха.
- А ну, заткнитесь там! - возмущенно заблеял капрал. - И немедленно затушите свои вонючие сигареты!
- Да пошел ты! - донеслось ему в ответ. Кто-то уточнил, куда именно следует пойти. Грянул взрыв хохота.
Капрал в бессильной злобе заскрежетал зубами и с силой захлопнул люк. Помещение тотчас погрузилось во мрак, разгоняемый лишь парой тусклых ламп под самым потолком.
Когда Мигель проходил мимо пухлого, щекастого паренька, тот суетливо подвинулся, освобождая ему место рядом с собой. Благодарно кивнув, Мигель уселся на жесткую неудобную скамью и, насколько было можно, вытянул ноги. Как раз в этот момент платформа тронулась с места. Потянулись долгие минуты ожидания. Как ни странно, больше никто не пытался его задевать. В дальнем углу кабины кто-то травил пошлые анекдоты, вызывающие, в зависимости от уровня пошлости, разную реакцию: от сдержанного хихиканья, до громогласного хохота. Дорога казалась вполне терпимой, если не считать духоты и вони дешевых сигарет, которыми дымил каждый второй.
Спустя некоторое время, платформа остановилась, и всех новобранцев выгрузили у дверей обшарпанного кирпичного здания с вывеской "пост N11". Внутри им было велено раздеться догола и упаковать все вещи, включая верхнюю одежду, в плотные черные мешки, указав на бирке свою фамилию. Мигель с удовольствием стянул с себя грязные изодранные лохмотья. Кожу покрывала корка из запекшейся крови и грязи. Ни дать, ни взять - бродяга с большой дороги!
Его недавний сосед по транспорту, пухлый, щекастый паренек, сложил свою одежду аккуратной стопкой и лишь после этого тщательно упаковал.
Когда все разделись и разложили вещи по мешкам, их отвели в просторную душевую, выложенную белым кафелем. Бившая под сильным напором со всех сторон вода имела голубоватый оттенок и воняла едкой химией. Кожа от нее покраснела и начала зудеть, а не успевшие зажить ссадины прижгло, точно каленым железом. Когда несколько капель попало Мигелю в глаза, он едва не закричал от режущей боли. Казалось, эта пытка длилась целую вечность, хотя, на самом деле, водные процедуры заняли не более пяти минут. После этого вода отключилась, и металлический голос из громкоговорителя приказал освободить помывочную для следующей партии новобранцев.
На выходе из душевой стояла большая коробка. Каждый проходящий брал оттуда одноразовое полотенце и чистое нижнее белье: трусы и белую майку. Мигель не страдал от излишней стеснительности, однако, прикрыв наготу, почувствовал себя намного увереннее.
Затем новобранцев ждал медицинский осмотр. Возле больших стеклянных дверей в ожидании своей очереди топталась группа парней, и Мигель сразу заметил знакомые лица. Он узнал раздраженного светловолосого парня, с которым они покинули полицейский участок, и щекастого паренька с растерянным, немного испуганным взглядом. Майка плотно обтягивала его пухлый живот. Увидев Мигеля, он смущенно улыбнулся и шагнул ему навстречу.
- Нас должен осмотреть врач, - заговорщицким шепотом произнес парень, словно доверяя ему какую-то важную тайну. - А после осмотра они просвечивают всех какой-то мерцающей штукой. Не знаешь, для чего это?
- Это стандартный медицинский анализатор, - пояснил Мигель. Во время обучения их группу нередко подвергали подобной процедуре. - Он выявляет опасные инфекции и сканирует организм на предмет различных патологий.
- А это не вредно? - забеспокоился паренёк.
- Жизнь вообще вредная штука. Говорят, что от нее умирают.
Парень задумчиво пожевал губу, будто всерьез обдумывая его слова, а затем протянул руку:
- Меня зовут Хорхе Гонсалес. Будем знакомы?
- Мигель Бельмонте.
Они обменялись рукопожатиями.
- Если честно, я не рвался в армию, - признался Хорхе. - Это отец настоял. Он говорит, что лишь служба в войсках Федерации сделает из меня настоящего мужика. И что в шестнадцать лет пора уметь постоять за себя.
- В шестнадцать лет пора иметь собственное мнение. Желание твоего отца сделать из тебя солдата понятно, но хочешь ли этого ты сам? Ведь это твоя жизнь, и от того, какой выбор ты сделаешь, зависит твоя дальнейшая судьба!
- Но ведь ты тоже решил пойти в солдаты.
- У меня не было выбора. А у тебя он есть.
- Даже не знаю... - Немного подумав, Хорхе пожал плечами: - Мне не хочется злить отца. Он впадает в ярость, когда я или мама начинаем ему в чем-то перечить. Если отец считает, что я должен сделать военную карьеру, может, так оно и есть?
Мигель не нашел, что ответить. Он знал немало семей, где родители сами выбирали будущую карьеру для своего чада, считая, что им виднее, какая профессия подходит ему больше всего. При этом пожелания самого ребенка, как правило, не учитывались. Иногда выбор родителей оказывался удачным, но так было далеко не всегда. Безответственные инженеры, продажные полицейские, не гнушающиеся сотрудничать с преступниками, врачи, видящие в своих пациентах лишь источник наживы, - все это являлось следствием того, что детям навязали профессию, к которой у них изначально не лежала душа. В случае с Хорхе было нечто похожее: его отец решил, что армия сделает из сына настоящего мужчину, однако вариант, что психика нежного, домашнего мальчика в какой-то момент попросту сломается, не выдержав тягот полевой жизни, он не учел.
Очередь на осмотр продвигалась быстро, и вскоре Мигель оказался возле стеклянных дверей медицинского кабинета. В небольшом помещении хлопотало трое медиков в голубой униформе, обследуя очередную партию новобранцев. Пожилой врач с седыми висками и добрым лицом внимательно осматривал каждого: проверял белки глаз, просил показать язык, ощупывал шею и просвечивал конечности похожим на пистолет сканером. Затем обследуемый заходил в прозрачную цилиндрическую камеру медицинского анализатора, проверяющего организм на наличие опасных болезней. Молодой оператор с желтым бейджиком практиканта считывал полученные данные и вносил их в свой планшет. Завершающим этапом была инъекция в плечо, которую делала хмурая полная медсестра.
Осмотр проходил быстро, с размеренной методичностью хорошо отлаженного конвейера. У медиков была явно набита рука, и каждому новобранцу уделялось не более трех минут. Бельмонте сам не заметил, как подошла их с Хорхе очередь.
Первым к врачу направился Мигель. Мужчина внимательно осмотрел его глаза, осведомился о причинах их красноты и получил стандартный ответ: едкая вода в душевой. Поочередно проверив его руки и ноги портативным сканером, он кивнул и велел отправляться в камеру анализатора. Пока Мигель, зажмурив глаза, стоял в мерцающей кабине, исследовавшей состояние его организма, врач осматривал Хорхе. Завершив визуальный осмотр и не найдя, к чему придраться, доктор взял в руки сканер.
- А это еще что такое? - в какой-то момент нахмурился доктор. Что-то в показаниях прибора его насторожило. - Парень, скажи честно, у тебя вживлены какие-то импланты?
- Нет, сеньор, что вы! Просто у меня была травма, - растерянно пояснил Хорхе. - В детстве я упал с дерева и получил серьезные переломы. Некоторые из костей пришлось восстанавливать с помощью медицинских стяжек. Но все уже давно зажило.
- Ты знаешь, что запрещено брать на службу новобранцев с имплантами? - Доктор задумчиво побарабанил пальцами по столу. - Если придется совершать дальний перелет, то во время форсажа у тебя может произойти отторжение. Ты это понимаешь?
- Да, сеньор. - Хорхе понурился и шмыгнул носом. - Но мне очень нужно попасть в армию! Эти стяжки не доставят никаких хлопот.
- Случись что, по голове меня не погладят, - пробормотал доктор. - Ну да ладно, я тебя пропущу. Только никому ни слова об этом, понял?
- Понял, сеньор! Спасибо!
Мигель тем временем закончил проходить сканирование и, выйдя из кабины анализатора, на всякий случай спросил:
- Со мной все в порядке?
- Во всяком случае, "кси" ты не заражен, а это главное.
- А что, бывали случаи?
