Илья целует меня в уголок рта, затем в щеку, касается губами линии челюсти, и я закрываю глаза. Обжигает поцелуями шею и умело расстегивает пуговицу за пуговицей моей блузы.
— Мне остановиться? — шепчет Илья, и его губы почти касаются моей ключицы.
— Нет…
Расстегивает последние пуговицы блузки, обнажает плечи и дарит мне тягучий и пьянящий поцелуй, который кружит голову и топит сознание в густой нежности. Скидывает левую лямку бюстгальтера, пробегает теплыми, будто наэлектризованными, пальцами по плечу, вызывая во мне легкий и трепет, что уходит волной вниз живота. Как давно я не испытывала
— Ах ты урод! — выныриваю из омута под рев Артура, что врывается в квартиру.
— Ты не закрыла дверь на ключ? — охает Илья, а в его расширенных зрачках проскальзывает испуг.
Артур разъяренным медведем кидается к нам. Пинает табуретку под мой визг, и Илья не успевает увернуться от его кулака в область скулы. Заваливается назад, но мой бывший муж с рыком хватает его за грудки и швыряет на ковер.
— Проваливай! — вскакиваю я на ноги, запахивая блузку на груди. — Оставь меня в покое!
— Ты ничего ей не хочешь сказать, Илюша? — Артур игнорирует мои слабые удары по спине и делает шаг к Илье, который с болезненным выдохом ощупывает скулу.
— Уходи! — толкаю Артура, но с таким же успехом я могла бы попытаться сдвинуть валун с дороги. — Ты сказал, что оставишь меня в покое!
— У него невеста! — рявкает на меня Артур, а я в удивлении замолкаю и прижимаю одну ладонь к груди.
Затем я перевожу с бледного от ярости лица Артура на Илью, который недовольно цыкает и валится на спину:
— Это не по любви.
С губ срывается нервный смешок. Вот так ситуация. Развлекла я себя на вечер очень удачно.
— Он тебе этого не сказал, да, Витаминка? — сдавленно шипит Артур и сжимает кулаки.
Молча сжимаю переносицу и опускаю лицо. К черту мужиков! Молодых, зрелых, старых! Два месяца жила спокойно и бед не знала, а теперь у меня в квартире мелкий говнюк, который решил налево сбегать от невесты, и бывший муж, который натурально рычит. Стоит и натурально рычит!
— Это только формальность, связи… — вздыхает Илья.
— Да твою ж дивизию, — я в тихом отчаянии смеюсь, перешагиваю через Илью и иду в ванную комнату. — Я просто фееричная идиотка.
— Вита… — Илья садится. — Я хотел сказать, но удобного момента не случилось.
Скрываюсь в ванной комнате и минуту стою у раковины, разглядывая свое отражение. Ну не дура ли, а? И ведь если злиться, то только на себя, но мне смешно. Я в очередной раз столкнулась с мужским эгоизмом, бесстыдством и наглостью, которая ставит в тупик. И даже думать над мотивами Ильи не желаю.
Слышу, как хлопает входная дверь. Вздрагиваю. Возвращаю лямку бюстгальтера на плечо. Застегиваю блузку и умываюсь холодной водой. Стоило соблазниться на предложение Татьяны Михайловны и прокутить ночь в каком-нибудь подпольном казино. Долги перед бандитами теперь кажутся мне невинным баловством.
Промакиваю полотенцем лицо, вновь рассматриваю лицо и пинцетом выдираю тонкий волосок у края брови. Едва заметный укол боли немного отрезвляет и похлопываю себ по щекам, чтобы взбодриться. Ничего страшного не случилось. Ошибка, на которую я возлагала слишком большие надежды, не свершилась и можно жить дальше.
Выхожу. Посреди комнаты стоит Артур. Взгляд дикий, дышит неровно и прерывисто, будто хочет меня задушить, а после утопить и сжечь, а я не против. Я жутко устала.
— Ты еще тут? приваливаюсь к косяку, скрестив руки на груди.
— Мне больно… — глухо отвечает Артур, и смериваю его изучающим взглядом.
— И тебе прилетело от Ильи? — насмешливо вскидываю бровь. — Синяков не вижу.
— Больно в ином плане, — сглатывает, буравя меня злым взглядом.
— Уходи, — медленно моргаю. — Мне завтра рано вставать, и я хочу спать.
— Вита…
Прикусываю язык. Я сейчас сорвусь на крик, а, возможно, кинусь в драку. Разобью о голову Артура вазу, потому что мое терпение истончается с каждой секундой.
— Вита… я… теперь я понимаю, что натворил…
Глава 38. Люблю тебя, Вита
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
В подростковом возрасте я удивлялась соседям. Они развелись, а муж заявлялся к бывшей жене несколько раз в неделю. Они скандалили, громили квартиру, и соседка выгоняла горе-мужа скалкой с криками “Пошел, кобелина, прочь!”. Кобелина уходил, но возвращался опять и часто под окнами ночью орал, что он ненавидит гадкую ведьму и чтоб ей пусто было.
Все закончилось плохо. Он в подворотне избил второго мужа соседки. Тот попал в реанимацию, горе-бывший сел за разбой, а соседка внезапно решила носить ему передачки и навещать. Без понятия, что было дальше, потому что я уехала на учебу.
И теперь я нахожусь в похожей ситуации. Мой бывший муж не намерен оставить меня в покое. По его глазам, что горят, будто в лихорадке, вижу: я влипла.
— Артур, уходи, — шепотом говорю я. — Пожалуйста.
Кидается ко мне, заключает в крепкие и удушающие объятия. Хаотично и вспышке отчаянного безумия целует лицо и шею. Я пытаюсь увернуться, оттолкнуть Артура, но он сильнее и крупнее меня.
— Нет… Артур… Прекрати…
Затыкает мой рот напористым и глубоким поцелуем, который плавит язык и нёбо жаром. На секунду я теряю контроль. Этот поцелуй будто из нашего далекого прошлого, когда мы наслаждались друг другом и с головой ныряли в страсть. Рвет блузу, пуговицы звонким горохом падают на пол, и, задыхаясь под яростным напором, я кусаю Артура за губу до крови. Чувствую на языке вкус солоноватого железа.
Отшатывается, вытирает тыльной стороной кровь, глядя на меня исподлобья. Вместе и шумно выдыхаем. Молча смотрим друг другу в глаза, и у меня в голове что-то щелкает. Меня накрывает оглушающей и ослепляющей волной желания и гнева. Набрасываемся друг на друга без слов, словно дикие животные. Нет ничего кроме, кроме чистого и густого стремления воссоединится в одно целое. Разум потухает, и в игру вступает нечто темной и неосознанное.
Артур валит меня на пол. Задирает юбку, с рыком рвет капроновые колготы и вновь въедается в мой рот, и я отвечаю ему яростной взаимностью. Коленом разводит ноги, и наши языки переплетаются в желание срастись вместе. Толчок, и я утопаю в стонах и рыках. Проникает глубже и яростнее, а мое безумие сжимается до черной точки и взрывается острыми осколками, что пронзают все тело судорогами.
Я чувствую Артура. Его рык вибрирует в моей груди. На краткий миг мы воссоединяемся в бесконечной и холодной Вселенной, а после на меня обрушивается реальность. Сознание проясняется. С тяжелыми и хриплыми выдохами Артур вглядывается в мои глаза, и в панике и слабости отталкиваю его и отползаю. Нет. Да как же так?!
Сгребает в объятия, прижимает к себе, а я всхлипываю:
— Что мы наделали… Нет…
— Вита… Девочка моя… — судорожно шепчет Артур в ухо. — Я люблю тебя… Люблю… Вита…
— Нет, — я издаю какой-то птичий клекот и пытаюсь вырваться из лап Артура, но ничего не выходит. — Что ты творишь… Зачем…
— Я не хочу тебя потерять, Вита. Ты вся моя жизнь… Ты часть меня, Вита… Ты мое сердце… Без тебя ничего не имеет смысла…
Брыкаюсь и отползаю к стене. Сажусь, одернув юбку, и шепчу, глядя на Артура, роняя слезы.
— Ты делаешь мне больно… ты терзаешь меня… мучишь… — прерывисто выдыхаю. — Ты меня рвешь на части, Артур. Ты топишь меня. Топишь в безумии.
Я вся съеживаюсь, когда Артур подползает ко мне и кладет голову на бедра, уткнувшись лицом в живот.
— Прости меня. Прости…
Меня ведет немного в сторону, и я закрываю глаза. В груди сердце вот-вот лопнет от нелогичной нежности, которая врастает в тоску по прошлому.
— Вернись ко мне… Давай начнем сначала…
— Я не могу, — горько и с тихой истерикой смеюсь я. — Не могу… И начать сначала обернется теми же ошибками, которые сотрут меня, Артур.
Садится, обхватывает лицо руками и шепчет:
— Посмотри на меня.
Открываю глаза. Я так хочу поверить в то, что нас с ним будет ждать впереди только светлое и доброе, но…
