– Встань, я прошу тебя…
– Нет, Великий, я – прах у ног твоих, я недостоин… Простишь ли ты меня? – он хотел припасть к руке Мелькора, но тот почти в ужасе вырвал руку и, встав, поднял Курумо с колен:
– Ну, хорошо, хорошо, я прощаю тебя, прощаю, если тебе так нужно это…
– Благодарю тебя, о Великий… Снизойдешь ли ты до того, чтобы принять мой дар?
Чаша червонного золота, изукрашенная изумрудами и рубинами, оплетенная тонким алмазным узором. Витая ножка, обвитая лентой из четырехгранных бриллиантов. Искусная работа… но даже на вид – как тяжела… «Как же я подниму ее?..» – успел подумать Мелькор.
– Только ты – истинный Властелин Мира – достоин пить из такой чаши.
– Властелин Мира?..
– Конечно же, господин! Смешно слышать, как Манве величают Королем Арды. Власть его простирается не дальше пределов Валинора; воистину, лишь ты правишь миром, о господин мой…
– Почему ты называешь меня господином? – справившись с удивлением, спросил Мелькор.
– Как же иначе? Все в Арде послушно твоей воле; мы – лишь слуги твои, которым недоступны глубина и величие замыслов твоих.
– Прекрати, – решительно оборвал речь Курумо Черный Вала.
– Я разгневал тебя, о Великий? Умоляю, прости ничтожного слугу твоего.
Курумо распростерся перед троном.
– Встань! Если хочешь стать моим учеником – не смей унижаться! Как можешь ты называть меня господином? Здесь ты не слуга – ты свободен!..
– Я понял тебя, Великий, да будет так, как ты хочешь. Но скажи мне – ведь ты примешь мой дар? Ты не отвернешься от меня?
– Нет… нет. Только скажи, почему ты сделал эту чашу?
– Я рад объяснить тебе, Великий… Прости, если я что-то скажу неверно, ибо я еще мало постиг, и невелики знания, что мог дать мне Ауле. Золото – металл властителей, потому избрал я для творения моего этот материал. Три камня сочетаются в этой чаше: рубин – камень власти, изумруд, изгоняющий тоску и дарящий радость, и алмаз – знак победителей и могучих воинов, подобный всесильной воле твоей, ибо несокрушим он… Скажи, Великий, неужели я ошибся?
– Нет… Но все, что сказал ты – взгляд лишь с одной стороны. Поговори с Мастером – он объяснит тебе…
– Одно кажется мне непонятным, Мастер: я не видел здесь изделий из золота. Даже украшения у вас – из других металлов. Вот твое кольцо; оно красиво, но ведь это сталь? Подумай – разве не возросла бы красота кольца, будь оно золотым?
– Я понимаю тебя, Курумо. Но учитель говорит, что золото – тяжелый и надменный металл, немногим под силу подчинить его своей воле и изменить его суть. Маги и целители предпочитают серебро, металл Луны, не терпящий крови, дающий власть над сутью вещей и над собой. Серебро – это мудрость и спокойствие, и означает – равновесие.
– Это я понимаю; но – сталь? Разве она не значит – власть силы?
– Прости меня, но снова ты смотришь только с одной стороны. Все зависит от тех рук, что касаются стали. Сталь – это воля и верность; сталь – металл защитников и ничем не ниже серебра. Но выше всех металлов мы ценим – железо.
– Может ли это быть? Железо – металл грубый и косный…
– И снова – ты прав лишь отчасти. Железо – древний металл, хранящий множество великих тайн. Но откроются они только истинно мудрым. Высокой мудростью и величайшим искусством должен обладать мастер, чтобы работать с железом. У этого металла – своя воля. Мы только начинаем постигать его тайны, а Учитель, кажется, знает все… знаешь, в его руках железо поет…
– А что же Гортхауэр?
– О, ему открыто многое. Он – первый из учеников Мелькора.
Курумо поморщился. Упоминание об Артано было неприятно. «Золото – низший металл? Много они понимают в металлах!»
– А камни? – вслух спросил он. «Уж об этом-то я наверняка знаю все».
– Ты ответил Учителю верно, но… Взгляни на этот рубин: он похож на пламя и горячую кровь, но в то же время холоден, как лед. Та же двойственность – и в его свойствах, и в свойствах других камней. Рубин – знак не только власти, но и беды, алмаз – еще и камень целителей, а значение изумруда – красота природы и любовь Мироздания. Разве ты не знал?
– Конечно знал, но…
Курумо не окончил фразы, но, похоже, Гэлеон-Мастер и не ждал продолжения.
«Сам не пожелал объяснить. Не снизошел. Отослал к этому недоучке, Ну, да ничего. Он скоро поймет, что я достоин большего. Я докажу…»
– Гэлеон!
– Да, Учитель?
– Взгляни; нравится тебе эта чаша?
Мастер задумался, потом промолвил неуверенно:
– Не знаю, Учитель… Я не вижу изъянов… Никогда не видел я столь тонкой работы по золоту, и камни подобраны умело и искусно… все пропорции соблюдены, но…
– Но?
– Прости, Учитель, но почему-то мне даже не хочется касаться ее, – кажется Гэлеон сам был удивлен своими словами. – Кто сделал это?
– Мой… ученик, – Мелькор запнулся на этом слове. Медленно поднес чашу к губам…
Червонное ли золото сыграло злую шутку с его зрением, или было это отзвуком того, что – будет, но на мгновение почудилось – до краев наполнена чаша густой кровью. Наваждение? Но откуда на губах – солоноватый привкус?..
В ужасе и отвращении Мелькор отшвырнул тяжелую чашу. Она зазвенела, покатившись по каменным плитам. Мелькор прикрыл глаза дрогнувшей рукой.
– Что с тобой, Учитель?!
– Ничего… ничего… Мне показалось…
«Что же за дар ты поднес мне, Курумо? Чья кровь в этой чаше – чьей крови дал ты испить мне? Это – знак; это проклятый дар – видеть, не зная, не понимая, что видишь…»
Разлитое вино больше не напоминало кровь, и он понимал, что это было лишь видением… но – слишком ярким и отчетливым.
ПОЛЫНЬ. ГОД 497 ОТ ПРОБУЖДЕНИЯ ЭЛЬФОВ
…Выбор Звездного Имени – кэннэн Гэлиэ – праздник для всех. И даже среди зимы, она знала, будут цветы. Тем более сегодня – в День Звезды: двойной праздник. Она выбрала именно этот день, а с нею – еще двое, оба двумя годами старше. На одну ночь они трое – увенчанные звездами, словно равны Учителю: таков обычай. Но это все еще будет…
А сейчас – трое посреди зала, и Учитель стоит перед ними.
– Я, Артаис из рода Слушающих-землю, избрала свой Путь, и знаком Пути, во имя Арты и Эа, беру имя Гэллаан, Звездная Долина.
– Перед звездами Эа и этой землей ныне имя тебе Гэллаан. Путь твой избран – да станет так.
Рука Учителя касается склоненной темноволосой головы, и со звездой, вспыхнувшей на челе, девушка выпрямляется, сияя улыбкой.
– Я, Тайр, избираю Путь Наблюдающего Звезды, и знаком Пути, во имя Арты и Эа, беру имя Гэллир, Звездочет.
– Перед звездами Эа и этой землей…
Последняя – она. И замирает сердце – только ли потому, что она – младшая, рано нашедшая свою дорогу?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
