Пенс подошел поближе, обрадованный тем фактом, что на сей раз все, похоже, живы, и остановился как вкопанный.
В Эльвириных руках мерцало и переливалось настоящее чудо. Он осторожно дотронулся пальцем до этого ювелирного шедевра.
– Бог ты мой! – не смог удержать он возглас восхищения.
– Да уж, – хмыкнула Эльвира. – Знаешь, в чем тут прикол?
– Какой еще прикол? – уставился на нее недоуменно Пенс.
– Этот вот крест наш дружбан Волков планировал подарить Сашке. И, если ты мне объяснишь, как он оказался в этом доме, я зауважаю твои умственные способности и оценю твой IQ по высшим баллам! Лично я этого понять совсем не могу!
* * *
Со стороны я, может быть, и напоминала кому-то сумасшедшую. Из тех, которые разгуливают по улицам в милых шляпках и распевают романсы, ну, так я ничего против и не имела!
Я деловито шла по двору и бормотала:
– Кто лебедицу… Ах, как же я сразу-то не поняла! Ведь это и есть самая крутая подсказка, которую можно было только дать! Но Александра Сергеевна соображала туго, вот и пришлось бедняге Франсуа иллюстрировать эту фразу еще и вороной!
Стоп, радость моя! Догадка догадкой, но улик у тебя нет! Если ты сейчас ворвешься в гостиную, обведешь всех проницательным взором, позаимствованным у Нэша Бриджеса, и торжественно объявишь, что знаешь ту «ворону», что прикидывается лебедем, на тебя посмотрят как на психически ненормальную.
– И, видишь ли, в чем дело, Франсуа, – беспомощно развела я руками, – по-своему они будут правы. Согласись, нелепо обвинять человека в убийстве на основании стихотворных строчек.
Конечно, Франсуа к моим стенаниям горестным остаться равнодушным никак не мог.
В моем кармане что-то зашуршало. Как будто в нем начался дождь. Я оглянулась. Не мог же дождь пролиться исключительно в отдельно взятой курточке у Саши! Но вокруг меня только холодный ветер раскачивал деревья, а тучи, окутавшие небо, никаким дождем не пролились, и если уж они и запланировали что-то нам уготовить, то скорее уж колючий снежок!
Я хлопнула по карману, откуда доносились подозрительные звуки. А вдруг меня решили взорвать?
Что-то твердое уперлось в ладонь.
– Передатчик, – догадалась я. – Ларчик просто сунул его в мою куртку, когда держал ее в руках! Я-то думала, что он у него!
Быстро достав наушник, я прислушалась к звукам.
Дождь был именно там. Звук был очень даже четкий. Как будто я слушала радио, ей-богу!
Потом прошлепали чьи-то босые ноги. Женский голос запел что-то.
То есть получается, что дождь шел в комнате. И не дождь совсем, а душ!
– Сашенька, если ты вспомнишь, Эльвира положила «жучок» в карман к Алисе Давыдовне. Но потом в кармане этой штуки не оказалось. Мы решили, что злоумышленник его обнаружил и уничтожил! А если его выкинула сама Алиса Давыдовна?
И в той комнате, которую она убирала последней в своей жизни!
Эльвира разговаривала с ней возле дверей пять минут. А через десять минут после того, как они расстались, несчастная женщина уже выпала из окна. Значит, убиралась она в ближайшей комнате от Эльвириных «покоев»!
О, если бы мы слушали наш передатчик в тот момент!
Впрочем, ничего бы мы не услышали, кроме звука упавшего тела.
Но ведь сыграть-то на этом ты можешь, милая Александра! Только вначале утвердись в подозрениях.
Я быстро взбежала по ступенькам, влетела в гостиную, убедилась, что там только Маркел с Тамочкой, которая явно пытается его обольстить, поднялась на второй этаж и довольно быстро нашла ту дверь, которая была мне нужна.
Я постучала.
– Сейчас, – донесся певучий голосок.
Я замерла, как охотник.
Она открыла дверь и вопросительно посмотрела на меня. На ее волосах, еще влажных, был закручен тюрбан из полотенца.
Именно в этой комнате принимали душ!
* * *
Хлопнула входная дверь.
Эльвира вздрогнула.
– Сейчас прольется чья-то кровь, – мрачно пробормотал Пенс. – Будет нам всем ужасно весело!
– Пенс, помолчи.
Она подошла к двери и притихла, прислушиваясь к шагам, по звуку которых она определила, что вошедший приближается.
Резко отпрыгнув, все еще прижимая к груди свою находку, Эльвира спряталась за дверью. Пенс хотел было возмутиться, что она, похоже, решила все на свете кражи со взломом свалить на него, но в это время дверь открылась.
На пороге стоял Антон Иванович собственной персоной, смешно оттопырив нижнюю губу и вытаращившись на Пенса, он беззвучно открывал и закрывал рот, что окончательно сделало его похожим на жабу.
Пенс постарался придать своему лицу непринужденное выражение, что вышло у него как-то совсем уж неубедительно, и покраснел до кончиков волос, бормоча что-то совершенно невразумительное.
– Как вы тут оказались? – недоуменно спросил ошарашенный старикан, снимая черную шапочку с игривой надписью «Мановар» и вытирая лысину. – Вы пришли меня ограбить? Или…
Он не закончил фразу, настолько мрачным показалось ему самому свое предположение.
– Понимаете, Антон Иванович, – начал Пенс, старательно пряча глаза. – Мы все еще ищем Александру.
– У меня? – удивился старик.
– Нет, но…
– У вас, – раздался из-за двери холодный голос Эльвиры, после чего на сцене появилась и она сама. – Только нашли мы вот эту вещицу.
Она торжественно предъявила ему крест. Старик охнул и сел, беззвучно шевеля губами.
– И нам очень хочется узнать, как он у вас оказался! – заключила Эльвира.
– Господи, – простонал старик, – я так и знал, что добра от этого креста мне не будет! И Стелле тоже…
– Стелле? – вытаращилась она на него.
– Ну конечно, Стелле. Это моя ученица. Стелла. Я занимаюсь с ней живописью. Она приехала сюда в гости с отцом. Стелла очень славная девочка и неплохая пейзажистка. Вот только последнее время с ней творится что-то неладное. Но ко мне она очень привязана. Наверное, потому, что я единственный отношусь к девочке серьезно! Крест этот принесла мне она. Сказала, что ей подарил его Филипп – она же в этого подонка была влюблена, как ребенок в новогоднюю елку!
А объяснять девочке, что перед ней банальный вор в законе, было бессмысленно! Ведь Стелла всю жизнь воображала себя принцессой, которую должен похитить викинг. Я ведь даже ходил к нему, пытался поговорить с ним о Стелле. А он меня слушал вполуха, а потом вдруг мечтательно улыбнулся и попросил нарисовать портрет Александры!
И вы знаете, что я тогда понял? Передо мной такой странный треугольник, что нормальному человеку этого совершенно не понять! Вся троица помешана на каких-то вымыслах, далеких от реальности! Посмотрите сами – Филипп зачитывался любовными романами и был страстно влюблен в поклонницу Франсуа Вийона! Я ведь правильно понял, что ваша подружка от него без ума? А Стелла читала классику, начиная от «Старшей Эдды» и кончая Шиллером, но у всех троих одна и та же жажда необычного!
Он грустно посмотрел за окно и спросил тихо:
– Пожалуйста, скажите мне, ведь это не Стелла убила Филиппа?
Он смотрел на них с невысказанной надеждой. О, пусть это будет не так!
– Не знаем, – честно ответил Пенс. – Вы так ее любите?
– У меня никогда не было своей дочери, – пожал плечами старик, печально улыбаясь. – Да, я ее очень люблю. И молю об одном. Чтобы мои предположения оказались далекими от истины!
– Насчет креста она вам наврала – никогда Филипп ей ничего подобного не дарил и дарить не собирался! – сказала Эльвира.
– Сейчас я все это понимаю, – вздохнул старик. – Но я ни в чем никогда не мог отказать моей Стелле. А этот ваш Филипп ее обманул. Обещал ей любовь…
– О, боже! Я знаю своего кузена – он мог с три короба наобещать, даже любовь. Только вот если бы с Сашкой что случилось по вашей милости, как бы вам было? Хорошо?
Он не ответил.
– Но Стелла… – прошептал он еле слышно, поднимая на них беззащитные глаза.
– Вруха она, Стелла эта, – безжалостно подытожила Эльвира. – Никакого креста ей Филипп не дарил. Она его просто-напросто украла. С кем поведешься, от того и наберешься!
* * *
Она сразу поняла по моему взгляду, что мне все известно. Беспомощно оглянувшись, отступила на шаг.
– Зачем? – спросила я ее.
Стелла смотрела широко распахнутыми глазами и была теперь похожа на брошенного ребенка.
– Я не хотела, – прошептала она одними губами. – Я не хотела убивать Алису Давыдовну. Она увидела крест, а он был мой, мой!
– А Филиппа?
Я сейчас задыхалась от жалости к этой девчонке, такой перепуганной и такой глупой!
– Он надо мной смеялся, – нахмурилась она. – Я была должна что-то сделать, чтобы остановить его!
– Господи, Стелла! – выдохнула я. – Что ты наделала! Ты понимаешь?
– Да, – беззвучно прошептала она. – Но я ничего не могла с этим поделать. Понимаешь, Алиса Давыдовна осталась бы жива. Просто она очень испугалась, когда я взмахнула рукой! А окно оказалось плохо закрыто… Папа сказал, что так к лучшему.
