заинтересованы в продолжении своей работы, — писал позднее фон Браун, — а не в том, чтобы нас выжали как лимон, а затем выбросили».
2 мая немецкий бомбардировщик под управлением лейтенанта Рольфа Кунца вылетел с немецкой авиабазы в Тронхейме на севере Норвегии, направившись как будто на еще более северную авиабазу в Бардуфоссе. Вместо этого он перелетел через Северное море в Британию, где Кунце и четверо других членов экипажа попросили политического убежища. Им удалось посадить самолет в нескольких километрах от Фрейзербурга, в Шотландии, неподалеку от того места, где в октябре 1939 г. разбился первый немецкий самолет, сбитый в небе над Британией. Это был первый случай, когда на сторону противника перешел вооруженный немецкий бомбардировщик.
В Дублине 2 мая президент и премьер-министр Ирландии Имон де Валера нанес визит старшему немецкому дипломату в столице и выразил соболезнования в связи со смертью Гитлера. Ирландия сохраняла полный нейтралитет на протяжении более пяти с половиной лет войны.
В порту Любека, по-прежнему находившемся под контролем немцев, 2 мая они попытались переместить 850 еврейских женщин, которых ранее эвакуировали из Штуттгофа, на три больших судна в гавани, «Кап Аркону», «Афину» и «Тильбек». Однако капитаны кораблей отказались принять их; на борту всех трех судов уже находилось более 9000 евреев, политических заключенных и русских военнопленных. Шлюпкам было приказано отправляться обратно к берегу. Когда ранним утром 3 мая они приблизились к суше и истощенные евреи попытались выбраться на берег, эсэсовцы, участники гитлерюгенда и немецкие моряки открыли по ним огонь из пулеметов. Погибло более пятисот человек. Выжили триста.
В ходе продолжавшегося налета британских бомбардировщиков на порт Любека всем 2000 заключенных на «Афине» удалось добраться до берега. Однако из 2800 человек, находившихся на борту «Тильбека», спаслись пятьдесят. Из 5000 человек с «Кап Арконы», которая загорелась первой и затонула под британскими бомбами, спаслось только 350. На нижней палубе семьсот тяжелобольных и умирающих людей сгорели заживо. Несколько сотен советских военнопленных находились в холодильниках для бананов; большинство из них пропали без вести.
Еврейская девочка из Лодзи, которой удалось пережить все мучения гитлеровской войны против евреев и которая была одной из пятидесяти спасенных в тот день с «Тильбека» — их подобрала другая немецкая шлюпка, — позднее рассказала о последнем этапе путешествия из Любека в Киль, проделанного теми, кому удалось выжить. «На протяжении всего пути раздавались оглушающие разрывы бомб, — вспоминала она, — и вспыхивали невообразимые зарницы от взрывов на горизонте. Повсюду мы видели бесчисленное множество горящих кораблей и громадные грузовые пароходы, переполненные людьми. Солдатские конвойные суда были объяты пламенем, и немцы выпрыгивали в горящую воду. Вокруг полыхал один огромный пожар».
Заключенные были доставлены в Киль после двух дней плавания по морю. Через три часа после их прибытия к докам вышли британские танки. «Англичане отнеслись к нам очень хорошо, — вспоминала позднее девочка из Лодзи. — Они целовали нас и пытались обнадежить, говоря: „Погоди немного, милашка. Мы на минуту отлучимся и раздобудем всем нам кое-какой еды!“»
В четверг 3 мая в 11:30 в ставку фельдмаршала Монтгомери, расположенную на окраине деревни Вендиш-Эверн, прибыли генерал-адмирал Ганс Георг фон Фридебург — преемник Дёница на посту главнокомандующего ВМС Германии — и генерал Эберхард Кинцель — начальник штаба группы армий «Висла». «Кто эти люди? — спросил Монтгомери. — Что им нужно?»
Немецкие офицеры пришли, чтобы сдать три германские армии, противостоявшие советским войскам. Монтгомери отклонил их предложение. Армии, сражающиеся против Красной армии, сказал Монтгомери, должны капитулировать перед ней — и только перед ней. Они могут сдать ему только те армии, которые противостоят британцам, то есть все немецкие войска в Нидерландах, Северо-Западной Германии и Дании. На тот случай, если они не согласятся, Монтгомери сказал немцам: «Я продолжу воевать, и сделаю это с удовольствием, и я к этому готов, — и далее предупредил: — Все ваши солдаты будут убиты».
Немецкие офицеры перешли линию фронта в обратном направлении и вернулись во Фленсбург, где пересказали Дёницу условия Монтгомери. Они вернулись на следующий день в половине шестого пополудни; спустя час они подписали акт о капитуляции. В тот день города Инсбрук и Зальцбург в Западной Австрии сдались американцам, которые, помимо этого, вступили в Берхтесгаден, бывшее горное убежище Гитлера, захватив при этом 2000 пленных.
4 мая американцы вошли в концентрационный лагерь Флоссенбюрг. Среди тех, кого они освободили оттуда, был и бывший премьер-министр Франции Леон Блюм, чей брат Рене был депортирован в Освенцим в сентябре 1942 г. и пропал без вести. В тот день были освобождены бывший канцлер Австрии Курт фон Шушниг, противостояние которого Гитлеру в марте 1938 г. продемонстрировало силу австрийской демократии; и один из ведущих представителей немецкого протестантизма пастор Мартин Нимёллер, бывший глава Евангелической церкви Германии, которого держали сначала в Заксенхаузене, потом в Дахау и, наконец, во Флоссенбюрге на протяжении семи лет.
Европа: от войны к миру, май 1945 г.
Немецкие армии продолжали сражаться к северу от Берлина и в Чехословакии; продолжались и бомбардировочные налеты союзников. 4 мая во время одного из таких налетов от взрыва бомбы погиб фельдмаршал фон Бок, командовавший немецкой группой армий «Центр» во время вторжения в Советский Союз в июне 1941 г., которого Гитлер отстранил от должности после того, как остановилось наступление на Москву. В тот же день правитель Хорватии, бывший союзник Гитлера доктор Анте Павелич в последний раз появился на улицах своей столицы Загреба. «Если нам суждено умереть, — заявил он, — пусть мы падем как настоящие герои, а не как трусы, умоляющие о пощаде». Однако затем, опередив большинство из своих приверженцев, он поспешил на север к относительно безопасной австрийской границе.
4 мая на конференции Объединенных Наций, которая чуть раньше открылась в Сан-Франциско, народный комиссар иностранных дел СССР Вячеслав Михайлович Молотов рассказал госсекретарю США Эдварду Стеттиниусу, что шестнадцать польских переговорщиков, которые 27 марта встречались с советским полковником Пименовым в Прушкове, неподалеку от Варшавы, «были арестованы Красной армией» по обвинению в совершенном ранее «убийстве двухсот офицеров Красной армии». Это число Иден передал Черчиллю в телеграфном сообщении из Сан-Франциско: «Кажется, я припоминаю, что Сталин в Ялте называл точно такую же цифру». Впечатление, произведенное этим сообщением на общественное мнение в Америке, добавил Иден, «судя по всему, серьезное»: «Несомненно, таким же оно будет и у нас дома».
Черчилль тотчас ответил Идену: «Вероломство, с которым этих поляков заманили на русскую конференцию, а затем передали в руки русских, таково, что эта история всплывет во всех подробностях на фоне тех рассказов, что уже дошли до нас, и, несомненно,
