принял от младшего сына серебряный поднос, - решил Мишеля к смертной казни приговорить, а?
- Федор разлил кофе и склонил голову набок. «На всякий случай, что ли?»
-Не я, а дофин, - коротко заметил Джон. «В общем, вы знайте, если он во Франции появится, то его
ожидает расстрел».
-Мы читать умеем, - отрезал Федор, - все газеты об этом написали. Однако, - он взглянул на Джона,
- мы его не видели, конечно.
Когда дверь передней закрылась, Петя, восхищенно, сказал: «Лихо ты врешь, папа».
-Я двойным агентом был, дорогой мой, - пробурчал Федор, - на отца его покойного работал, а
иезуиты шутить не любили. Так что, если бы я не умел врать, не выжил бы. Ладно, - он потянулся, -
пора и за стол. Потом проводишь мадемуазель Эжени, - он подмигнул сыну, - на рю Мобийон, раз
Изабелла и Джованни сегодня во дворце. Мне еще надо к лекции готовиться.
-Папа, - спросил Петя, - а ты воспоминания напишешь? Интересно было бы.
-Интересно, - хохотнул Федор, потушив сигару, - только не пришло еще время для этого». Он
хлопнул рукой по газете: «Пишут, что следующим месяцем, - он поднял лист и прочел: «Месье
Кроу и месье Стефенсон, по слухам, проводят испытания парового локомотива под названием
«Блюхер», в Киллингвортских копях, на северо-востоке Англии. Ваш корреспондент уверен - уже
через десять лет мы увидим регулярное паровое сообщение между Парижем и Лондоном».
-Это он поторопился, конечно, - ухмыльнулся Федор, - тоннель надо рыть, но, в общем, он прав. А
ты, Петька, говоришь - воспоминания. Работы еще непочатый край.
Он наклонился и посмотрел на записи сына: «Вы только осторожней, ладно? Все же Россия - не
Франция, и не Британия, не настало еще, то время, когда…»
Петя окунул перо в чернильницу и, подчеркнув заглавие: «Рассуждение о необходимости
ограничения власти монарха», поднял голубые глаза: «Настанет, папа. Непременно настанет».
На рю Мобийон было тихо. Джон, отдав слуге сюртук, засучил рукава рубашки: «А где все, месье
Дарю?».
-Мадам ди Амальфи, и месье ди Амальфи, с дочерью, во дворце, там же и маркиза де
Монтреваль, - поклонился тот, - мадемуазель Эжени в гостях, а ее светлость герцогиня здесь.
-А Джоанна? - недоуменно пробормотал Джон и прошел в свою спальню. Мадлен сидела у бюро, с
пером в руках, запечатывая конверты.
Она поднялась и улыбнулась: «Наконец-то. Мы с Элизой прощальные письма пишем, хоть и до
осени уезжаем, но, все равно, поблагодарить придворных надо. Уже и карету заказали».
От нее пахло лавандой, и Джон понял: «Как я устал. Сейчас перекушу что-нибудь, и пойдем спать.
Как я соскучился, Господи, и опять до сентября ее не увижу, а потом - в Австрию. Туда она со мной
поедет. И Джоанну возьмем, там будет много молодых дипломатов. Может быть, ей кто-то по
душе придется».
На камине тикали бронзовые часы с фигурой музы Урании, - с подзорной трубой и картой
звездного неба.
-Джоанна спит уже? - спросил Джон, обнимая жену. «Рано ведь еще».
Мадлен отстранилась и, пройдя к бюро, вздохнула: «Господи, помоги».
Она отчего-то плотнее закуталась в домашнюю, индийского кашемира шаль. Женщина протянула
мужу конверт: «Джоанна уехала, милый. Она тебе письмо оставила».
-В Ренн? - недоуменно спросил Джон, распечатывая его. «Но ведь она одна…»
Мадлен увидела, как он пробежал глазами ровные строки, как из конверта выпала на ковер копия
свидетельства о венчании. Джон нагнулся и, подняв ее, покраснел: «Ты знала, Мадлен? Ты знала,
что моя дочь…, моя дочь…, - он скомкал бумагу и швырнул ее в лицо жене. «Потому что, если ты
знала, - Джон сжал зубы, - если за моей спиной, вы…, вы…, я тебя из дома вышвырну, поняла?»
Жена стояла - высокая, с прямой спиной, русоволосая голова была откинута назад. Джон
вспомнил: «Шестьсот лет их роду. Как у Теодора. А нам восемьсот. Господи, да о чем и это я?»
-У меня есть брат, - ломким голосом ответила герцогиня, - он меня своей заботой не оставит,
Джон. У меня есть сын, и дочери…
-У тебя нет больше дочери, и у меня тоже, - выплюнул он. «Забудь о ней, забудь об этой шлюхе…»
Он дернул головой: «А у нее тяжелая рука, оказывается».
Мадлен подула на ладонь: «Моя дочь обвенчалась в церкви, законно, с человеком, который ее
любит. И Джоанна тоже любит его. Ты ничего не сможешь с этим сделать, - она разгладила
свидетельство о венчании и положила его на бюро.
Джон отодвинул жену. Прошагав к столу, разъяренно сбросив на ковер ее письма, герцог разорвал
бумагу. «Я поеду к папе Пию, - зло сказал он, - и добьюсь…»
-Что Бог соединил, Джон, то человек не расторгнет, - холодно ответила Мадлен.
-С тобой я разведусь! - заорал он. Уже выходя из спальни, Джон обернулся: «Вы знали, что он был,
в Париже? Потому что если знали…»
-Нет, - она раздула тонкие ноздри. «Джоанна уехала, написав тебе и мне. Так я и узнала обо всем,
Джон, и больше ничего не могу тебе сказать. Спокойной ночи, - Мадлен прошла в свою
гардеробную. Он услышал звук ключа, что поворачивался в замке.
-Дрянь! - выругался Джон. «Упрямая бретонская дрянь, вот ты кто! Слышишь? - он помолчал. Из-за
двери не доносилось ни звука. «Из Вены я поеду в Рим, - пообещал Джон. «Мои поверенные тебе
напишут, понятно?»
Жена все молчала. Он, пройдя в кабинет, налив себе сразу полстакана вина, хмуро выпил. «Ладно,
- Джон присел к столу, - дофину и принцу-регенту об этом знать не обязательно. Надо будет найти
этого Мишеля. Они, наверняка, на Эльбу отправились. Устроить ему несчастный случай. Съел что-
то не то, например. Жаль, что Марта уехала, я бы ей это поручил. А если ребенок? - Джон еле
слышно выругался. Вздохнув, он взял перо: «Это все потом».
-Уважаемый мистер Бромли, - начал он. «Прошу вас внести следующие изменения в мое
завещание…»
Интерлюдия
Вашингтон, 24 августа 1814 года
По Пенсильвании-авеню катились телеги, беспорядочной толпой бежали люди, кто-то истошно
кричал: «Британцы! Британцы уже на окраине! Спасайтесь!»
Долли Мэдисон, стоя в отделанном мрамором вестибюле Белого Дома, распорядилась: «Пакуйте
серебро, и чтобы вашего духу здесь не было. Эстер, - повернулась она, - ты все взяла из
библиотеки?»
Миссис Горовиц - в черном, траурном платье, в такой же шляпе, похлопала рукой по кожаной
папке: « Оригиналы Деларации Независимости и Конституции. Долли, - она посмотрела на стену, -
надо портрет снять. Нельзя, чтобы он погиб».
Джордж Вашингтон - в черном сюртуке, со шпагой в руках, - смотрел куда-то вдаль. «Это он
отказывается от третьего президентского срока, - отчего-то вспомнила Эстер.
-Мистер Сузе, мистер Мак-Грат, - закричала Первая Леди, - вырезайте портрет из рамы и грузите в
карету.
Долли поправила свою простую шляпу. Поцеловав Эстер в щеку, взяв ее за тонкое запястье, она
шепнула: «Ты помнишь. Едете в Джорджтаун, переправляетесь через Потомак, и оттуда - в
Виргинию, в наше поместье. Джеймс должен быть там, - мрачно добавила Долли, - если его не
убили, конечно».
-Не убили, - Эстер сжала зубы: «Если убили - Элбридж Джерри будет президентом. А мог бы
Дэниел, - она помотала головой и услышала озабоченный голос Долли: «Иди, милая, иди к своим,
уезжайте. Как Батшева?»
-На сносях, - вздохнула Эстер. Покрепче зажав под мышкой папку, она вышла во двор Белого
Дома. На горизонте уже поднимался дым. Эстер, остановившись, уловила звуки выстрелов.
Пистолет был спрятан в бархатный мешочек. Она, достав оружие, проверив заряды, открыла
кованую калитку. Солдат на улице стало еще больше.
-Все же думали, что в столице безопасно, - зло сказала Эстер себе под нос. «Даже когда британцы
высадились в Мэриленде, никто и с места не сдвинулся. Все надеялись на нашу доблестную
армию и милицию. Бегут, - она посмотрела на толпы людей, на испуганных лошадей, что мчались
по мостовой. По тротуару торопились женщины с узлами наперевес, толпа гудела. Эстер, толкаясь,
вздохнул: «Они мстят, конечно. Мы же весь северный берег озера Эри выжгли, камня на камне там
не оставили. Хоть Мирьям в безопасности, в Бостоне. Пятая внучка у нее родилась, весной, и у
меня - второй внук вот-вот на свет появится. Надо было, конечно, в Бостон уехать, Тедди звал, но
кто знал. Иосиф хоть воевать бросил, - Эстер усмехнулась, - хотя зная Наполеона, это ненадолго,
конечно. Пусть пока сидят на своей Эльбе».
Единственное письмо от брата пришло в начале лета. Его отправили с контрабандистами в
Ливорно, оттуда оно поплыло на Кюрасао и уже с Кариб добралось в Бостон.
-Еврейская почта, - улыбнулась Эстер. Брат писал, что они обосновались на Эльбе, Дебора работает
акушеркой, он с Давидом занимается врачебной практикой, а Джо преподает местным детям.
