зубы, и, разогнувшись, передал Тео миску: «Все готово. Брюнетом он не станет, но волосы
потемнеют».
Тео закрашивала седину на висках грецким орехом. Она все еще выступала на частных вечерах и
смеялась: «Актриса должна до конца не признаваться, сколько ей лет на самом деле». В гостиной
пахло гарью. Как только они усадили тяжело дышащего Мишеля в кресло, и Федор увидел
испачканную кровью рубашку - он отправил жену перешивать штатскую одежду Пети.
-До утра мы ничего не достанем, - он раздул огонь в камине, - а утром Мишель должен быть
далеко отсюда. Хоть воздушный шар пригоняй, - Федор невесело усмехнулся. Увидев глаза жены,
он ворчливо добавил: «Мы ему волосы перекрасим, не волнуйся, все хорошо будет».
Мишель сидел с бокалом вина в руке, измучено закрыв глаза. Почувствовав прикосновение рук
матери, он шепнул: «Мама…, Милая, мамочка, простите меня, простите, я не должен был…»
Петя, что устроился у стола, чистя пистолет, незаметно посмотрел на брата. Мишель только
покачал головой.
-Джоанна, - мужчина заставил себя не вспоминать солнце, что играло в ее светлых волосах, ее
тепло, - сладкое, бесконечное, - ее шепот: «Я так люблю тебя, так люблю…».
-Нет, нет, - велел он себе, - нельзя рисковать, нельзя задерживаться в Париже, даже на день.
Записку для нее оставлю, Петька передаст. Мы были осторожны, - Мишель почувствовал, что
краснеет, - старались, по крайней мере. В конце концов, копия свидетельства о браке у нее. Что
его светлость может сделать? К папе Римскому поехать? Разве что, но это долгая история. Где бы
отец ее ни спрятал, я ее найду».
-Совсем дурак, - вздохнула Тео. Поцеловав светлый затылок сына, женщина стала орудовать
кистью. Федор стоял на пороге гостиной: «Сейчас мать закончит, ложись, и спи. На рассвете
смоешь краску. Мы с Петькой до того времени лошадь достанем. Ты на побережье должен
оказаться?»
-На итальянской границе, - устало признал Мишель. «Там контрабандисты, с ними есть
договоренность».
-Я не сомневался, - хохотнул отец. Посерьезнев, он присел к столу: «На юго-восточную дорогу
соваться не смей, там все охраной будет нашпиговано. Езжай через Дижон и Безансон, как мы во
время оно отсюда выбирались. Сделаешь крюк, ничего страшного…, - Федор прервался и,
протянув руку, молча, взял у Пети пистолет.
-В дверь стучат, - Федор поднялся. «Тео, уведи мальчишек в спальню».
-Папа! - Мишель встал, поморщившись. Пуля скользнула по ребрам, кровотечение уже
остановилось, мать его перевязала, но бок все еще болел.
-Как тогда, под Березиной, - мимолетно вспомнил он. «Нельзя, чтобы папа из-за меня рисковал».
-Быстро в спальню, я сказал, - отец хромая, прошел в переднюю, дверь закрылась. Тео, бросив
взгляд на вечерний выпуск Mercure de France, что лежал на столе, прочла напечатанное жирными,
черными буквами объявление внизу страницы: «Разыскивается опасный шпион узурпатора».
-Уже успели, - бессильно подумала женщина. Разъярившись,она прошипела про себя: «Не
позволю! Я лучше сама в тюрьму сяду, и Теодор тоже!».
Она услышала знакомый, спокойный голос: «Капитан де Лу вырос с тех пор, как мы с ним в
последний раз виделись. Не вставайте, - махнула рукой Марта. Наклонившись, она поцеловала
Мишеля, что изумленно смотрел на нее. «Я твоя тетя Марта, - женщина удобно устроилась на
кушетке и оглядела гостиную: «Тряпки жжете. Волосы красите. Правильно. Тео, завари нам кофе,
пожалуйста, - Марта помолчала, - мы будем работать. Жена твоя, - она внезапно усмехнулась,
подмигнув Мишелю, - привет передает».
Тео застыла с кистью руках, Федор откашлялся и увидел, что младший сын густо покраснел.
-Ты все успеваешь, - вдруг, смешливо, сказал отец Мишелю, - дорогой мой - и жениться, и
смертный приговор заработать. Надеюсь, хоть не в один день.
-В один, - не поднимая головы, признал Мишель. Федор, подтолкнув жену, рассмеялся: «Скоро
внуков увидим. Погоди, - он недоуменно взглянул на Марту, - а ты где его жену встретила?»
-У себя, на рю Мобийон- она сняла капор и раскрыла саквояж: «Принесите мне чернильницу и
перо. Бланки паспортов у меня всегда при себе, буду выписывать новые документы для капитана
де Лу, и его жены, урожденной леди Холланд».
Фарфоровая миска выпала из рук Тео и со звоном разбилась.
Джоанна сидела на кровати, зажав руки между коленями. Когда мать и тетя вернулись из дворца,
все уже спали. Она, дождавшись, пока все утихнет, велела себе: «Мама поймет, обязательно, она
добрая, - девушка неслышно всхлипнула и увидела перед собой ледяные, прозрачные глаза отца.
«Организует тайную полицию, - зло вспомнила Джоанна. «Правильно о нем лорд Байрон сказал -
цепной пес, кто ему платит, тому он и служит». Девушка решительно поднялась: «Пора».
-Не заперто, - услышала она голос матери. Выдохнув, Джоанна нажала на бронзовую ручку двери.
Мадлен, в ночном, шелковом халате, с заплетенными, русыми косами, сидела у бюро розового
дерева, просматривая, с пером в руках, какой-то список.
-Еще столько надо купить, - вздохнула она, увидев дочь, - мебель Франческо закажет, в Ренне, а
ткани в Париже дешевле. Что такое, милая? - Мадлен озабоченно взглянула на бледное лицо
Джоанны, - что случилось?
Шипели, трещали фитили свечей, пахло лавандой. Джоанна увидела морщинки у глаз матери. «Ей
ведь пятый десяток, - подумала девушка и тихо ответила: «Мама…ты только папе ничего не
говори…пока…»
-Господи, - испуганно сказала себе Мадлен, - нет, только не это…, Не надо было ей разрешать
гулять одной, но что, же сделаешь, она такая упрямая девочка..., С Мартой посоветуюсь, она
подскажет надежного врача. Ничего, ничего, - герцогиня встала. Обняв дочь, гладя ее по голове,
Мадлен шепнула: «Не надо, не надо, милая. Ты не плачь, я все устрою, никто ничего не узнает…
Бедная моя, - Мадлен почувствовала слезы на лице дочери. Джоанна, чуть отстранившись, твердо
проговорила: «Мама, я обвенчалась сегодня. В церкви Сен-Сюльпис, днем». Джоанна выдохнула:
«С капитаном Мишелем де Лу, приемным сыном дяди Теодора». Девушка расплакалась: «Потом
была облава. Тетя Марта мне сказала, что Мишель успел спастись, но ведь я даже не знаю, что с
ним, мама!». Она протянула руку: «Вот кольцо, мама. Алмаз де Лу».
Мадлен все стояла, гладя ее по голове, - дочь была много ниже, - а потом шепнула: «Пойдем,
милая. Пойдем в постель, я тебя обниму. Помнишь, когда ты маленькая была, мы так делали, а
потом ты мне все расскажешь, хорошо?»
Джоанна шмыгнула носом и кивнула. Она лежала, держа мать за руку, и говорила, изредка
прерываясь, вытирая лицо платком. «Я думала, - Джоанна запнулась, - думала, ты меня и слушать
не захочешь, мама…, Из-за Наполеона».
Мадлен только вздохнула: «Что ты, доченька. Ты любишь Мишеля, он тебя тоже, причем здесь
Наполеон, король Людовик, и все остальные? Главное, - она поцеловала Джоанну в щеку, - чтобы
вы были счастливы».
-Он тебе понравится, мама, - Мадлен услышала, как дочь улыбается, сквозь слезы, - он такой
умный, начитанный. Он любит философию, мы с ним говорим о книгах…, - Джоанна помолчала.
Мадлен, неожиданно весело, сказала: «Надеюсь, не только говорите, а то я внуков хочу увидеть».
-Тетя Марта, - Джоанна присела, обхватив колени руками, - тетя Марта сказала, чтобы я саквояж
собирала, мамочка. Мне надо найти Мишеля и с ним уехать, я ведь жена его, мне надо с ним
быть».
-Правильно сказала, - Мадлен перекрестила дочь: «Ты спи, милая, у тебя тяжелый день был. Я
сама все сделаю».
-Мама, - робко спросила Джоанна, когда Мадлен уже подошла к двери, - мамочка, а как же папа?
Что он скажет?
-Не знаю, - честно ответила ей мать. «Ты письмо для него оставь, а остальное я сама сделаю.
Отдыхай, доченька».
Она прошла в спальню Джоанны. Пошатнувшись, схватившись за косяк, женщина горько
подумала: «Может быть, он остынет…, Потом, не сейчас. Пусть дети уезжают, так лучше будет, для
всех. Джон не остановится, пока этого Мишеля не найдет. Да что это я? - разозлилась на себя
Мадлен. «Девочка обвенчалась, законно, в церкви. Даже Джон не сможет этот брак расторгнуть.
Только рисковать все равно незачем, завтра их уже не должно быть в Париже».
Мадлен вздрогнула, и обернулась. Марта стояла на пороге со свечой в руках.
-Завтра, - она поправила себя, - сегодня то есть, в шесть утра, карета приедет на набережную
Августинок. Кучер там свой, он уйдет, а Мишель на козлы сядет. Я ей паспорт новый выписала, она
теперь горничная моя. Ты давай, - Марта кивнула на гардеробную, - собирай ее».
Мадлен стояла, опустив руки. Герцогиня внезапно спросила: «А Джон? Он тебя провожать не
