декабрь 1984 г.
* * *
Я смеялся опасно и громко,Презирал одинокое чувство твое.Не страдал и не ныл, если было мне жутко,И сплеча я рубил, если хлипко, свое.Горько было за трупов, желающих рая,Ад прекрасней казался, чем тишина,Но прошла беззаботность шальная и злая,И сырая наивность уже не смешна.Пожелал я спокойствия, мира без дыма,Пожелал и побрел к этой цели пешком,И достиг, и обнял, но безжизненна формаОказалась пуста и лежала мешком.Не успели стянуть мне на шее петлю,Или я так отчаянно дрался,Но забросил подальше всю эту…И опять в поднебесье забрался.Нужен я или нет, все равно.Что хочу, то творю, а люблю, так люблю.Если ж я не сдержусь, упаду, разобьюсь -все одно:То сквозь слезы и смех остальныхобывателю жизнь отравлю.
1986 г.
ПРОСТО ИЗ ЖИЗНИЯ вас не долго задержуИ эта песня небольшая,О том, как мальчик девочкуЛюбил одну,Но жизнь чертовски штука злая.Мальчишку с ней соединила,Как многих нас в наш школьный час,Все та же школа, и парта милая,И школьный бал, и школьный вальс.Он рано утром шел с ней рядомИ два портфеля гордо нес,И если б кто ее косичку дернул,Мальчишка враз тому расквасил нос.Не раз я видел в нашем паркеВечер, обнявшись в тихих уголках,Герои наши шли вдоль арки,Светилось счастье в их глазах.В кино, в походы и в театры,На танцы, на пикник друзей,Нигде мальчишка не разлученС подругой милою своей.Но годы школьные летели,И вот друзья в последний разПроводят вместе вечер школьный,Кружиться в вихре школьный вальс.И только время не разлучитНаших ребят — они опять вдвоем,Но срок пришел — мальчишка в армию уходит.Я жаждал снова видеть их вдвоем.Девчонка первый раз в любви клялася,Слезинки медленно текли,А поезд тронулся, затрясся,«Сережа, миленький, пиши!»И потянулись письма к югуИз наших среднерусских мест,Вот также птицы, чуя зиму,Слетают с этих милых сердцу мест.Я не читал тех писем теплых,Но знаю, много в них добра.Они соединяют всех любимых,Но нить вдруг прервана была.Был бой, жестокий бой смертельный,Свистели пули, лился град огня.Ребята наши наступать хотели,Но слишком схватка неравна.Решенье принял командир бывалый:«Всем уходить, прикроет старшина!»Но что один сумеет друг их смелый?Сережка остается рядом — «старина!»И остаются наших двоеОдни среди голодных псов,Но не пропустят: «Нас же двое».Они в ответе за двадцать семь бойцов.Он не забыл девчонки юной,Но и о клятве не забыл,Ведь на земле есть две любви –Еще мальчишка Родину любил.Неравный бой, враги все наседают,И друга рядом нет в живых.А он, израненный, стреляет,Он чувства долга не забыл.Патронов нет, поднялся парень смелоИ сделал шаг с штыком в руке,Но пуля вдруг стеною стала,В кровавой он упал реке.Он вспомнил мать, отца родного,Родную землю, друга своего,Глаза девчонки, и вдруг сталоВсе красно–черным для него.И долго звери издевалисьНад мертвым телом — злая песнь,Но наш десант отметил с рассветом,Душманов банду разгромив.Не будем трогать матерей,Седеющих от этих гробовых вестей,Не будем трогать мы девчонок наших,Они нас ждали честно — верь.Но жизнь бежит неумолимо,И жить ведь надо как–нибудь,Девчонка наша вышла замуж,И нам се нельзя судить.И вот идет она по парку,А рядом бегает малыш,И я спросил — «Как звать мальчонку?»— «Сережкой!!!»Друг ты мой, услышь!И на глазах у девушки той милойВдруг заблестели слезы — нет их горячей,И стала мне ужасной и обиднойСлепая злость людей–зверей.Я вас, надеюсь, задержал недолгоСвоею песней небольшойО том какая жизнь чертовски злая штука,О том как девочку любил герой.
1981 г.
УДАР
РАССКАЗ
I
Тяжело, по асфальту гнал последние облетевшие листья старых каштанов хулиганистый ветер. Возмущенные его буйством и, не желая подчиняться его воле они обиженно шипели, перебегая огромными группами и поодиночке от одного бордюра дороги к другому. Высоко над крышами домов зависла непробиваемая светом мгла огромного, от горизонта до горизонта, серого облака. Казалось, облако опускается ниже и ниже, прижимается к домам и, вот–вот лопнет, наткнувшись на шпили замков или антенны высотных домов, и тогда из него, как из решета, польются струйки воды.
Мышцы приятно ныли после нагрузок на вечерней тренировке, а сырая прохлада головокружительно освежала разгоряченное тело. Ехать домой душным автобусом не хотелось.
Из стеклянных дверей вывалила шумная компания, а из–за их спин пробилась на улицу веселая музыка, привлекая новых посетителей. Сергей посмотрел на вывеску, это был знакомый кабачок «Нектар», который уже одним названием вызывал к себе любопытство прохожих. Нектаром здесь и не пахло никогда, но зато можно было прекрасно отдохнуть в старинных дубовых и очень удобных креслах, за таким же архаичным столом, на котором по заказу может оказаться все: от кофе, мороженного и конфет до шампанского и коньяка.
Не долго думая, Сергей свернул с тротуара, пересек улицу и окунулся в красно–синий полумрак; скинул куртку и медленно стал спускаться по винтовой лестнице в подвальную часть бара. Оттуда, снизу, поднимался сизый дым сигарет и гул человеческих голосов, подобный низкому звону улья. Спустившись, Сергей прошел в третий зал и сел за свободный столик, заказав два кофе. Приятно было ни о чем не думать; казалось, войдя сюда, он оставил за порогом все тревоги и заботы девятнадцатилетнего юноши. Сергей и не заметил как к нему за столик подсели две девушки. Они тихо разговаривали между собой, отвлекаясь только для того, чтобы съесть ложечку тающего мороженого, покрытого горкой тертого шоколада, или отпить глоток от бокала с шампанским. Одна из них, высокая худенькая блондинка, одетая в джинсы и фирменную рубашку, изредка бросала на Сергея оценивающий взгляд, от которого он смущался и медленно, как бы независимо отводил глаза в сторону. Его внимание привлекла смуглая, слегка полноватая, но в то же самое время стройная девушка, сидевшая рядом с первой, напротив Сергея. Черные, густые, пушистые волосы закрывали плечи. И черные, как угольки, глаза, и тонкие как ниточки брови придавали всему се лицу выразительность. Взгляд ее был сдержанным, но смелым, решительным. Незаметно к Сергею подкралось непреодолимое желание — встретиться с ней глазами. Все варианты для начала разговора отпадали один за другим, к тому же хотелось, чтобы разговор завели они. Тогда вспомнив все слышанное о гипнозе и телепатии, о биотоках, Сергей не мигая, в упор уставился на девушку. Он уже начал сомневаться в своих гипнотических возможностях, как та, на которую смотрел, вдруг неожиданно повернулась к нему, но сразу же быстро отвернулась; и снова рассеянно посмотрела куда–то через его голову и, как бы вспоминая что–то или что–то ища, случайно попала на него. Их взгляды встретились и на мгновенье задержались. Сергей хотел было увернуться, но, не заметив подобного стремления в незнакомке, решил вести этот поединок до победного конца. Долгое напряжение дало себя знать; он с улыбкой, сквозь которую прорвался веселый смех, встряхнул головой, выкрикнул:
— Сдаюсь, сдаюсь, сдаюсь!
Девушка улыбнулась.
— Извините, пожалуйста, что врываюсь в ваш интимный разговор, но очень хочется поговорить, посмеяться и не с кем, — сочинил Сергей на ходу. Еще минуту назад он не знал, зачем ему все это нужно, но теперь ясно понимал, что девушка ему понравилась, и он желает познакомиться с ней. А своим желаниям Сергей привык уступать.
— Еще раз извините за бестактность. Если вы не против, я влезу в вашу компанию. Заранее обязуюсь: будет чрезвычайно весело, миллион анекдотов, — он говорил для обеих девушек, но ловил себя на том, что смотрит только на одну черноволосую незнакомку.
