передними лапами на панели.
«Фиат» ушел вбок и замер, встряхнув пассажиров. Ингри вытащила себя из машины и выпустила Лукаса. Хребты Подковы Хьёрикен блестели в желтых лучах солнца, что с неохотой ползло в медленное, но кипящее море. Витал какой-то необъяснимый технический аромат, напоминавший о работавшей сварке.
– Будь рядом, – бросила Ингри псу. – Здесь могут быть машины.
Только она уже знала, чувствовала, что никаких машин здесь не появится ни сегодня, ни завтра, ни в ближайший месяц. Ингри шла по шоссе, огибая камни, которые становились всё крупнее.
Наконец ей открылись обезображенные Утесы Квасира.
Обломки, каменный шов, набиравший по мере отдаления высоту, – всё это мало волновало Ингри. Она не сводила глаз с полицейского «вольво». Из-под камней торчал смятый сине-белый багажник с надписью «ПОЛИЦИЯ ЛИЛЛЕХЕЙМА». Остальное навсегда зажевало каменными жерновами.
В отчаянной попытке Ингри бросилась к завалу, пытаясь разобрать его голыми руками. Ее крик доносился будто издалека, потому что в ушах всё гремел и гремел рокот, услышанный несколько часов назад.
А потом над Утесами Квасира разнесся вой, и Ингри на миг перенеслась в собственные ночные кошмары, когда у ее дома блуждали волки. Образ растаял, но вой, безразличный к горю женщины, продолжал резонировать. И ему отвечали камни. Они с рычанием оседали, словно устраиваясь удобнее.
Ингри вдруг поняла, что таким образом завывавшая тварь спрессовывает завал. Полицейский «вольво» заскрежетал, и женщина на мгновение услышала из-под камней тихий вздох, от которого можно было свихнуться.
– Уйди, – прошептал мертвый Кристофер из-под камней.
Ингри взвизгнула и только потом сообразила, что Лукас всё это время подозрительно молчал. Пес, задрав морду, смотрел куда-то вверх. Не лаял, не трясся, не дрожал – просто таращился, хоть в его глазах и читался страх. Тогда и Ингри увидела ее – крупную, сюрреалистичную волчицу-мать.
Чудовищная тварь восседала на том же выступе, с которого не так давно следила за полицейским.
В спину попятившейся Ингри уперся покореженный багажник «вольво». Она сунула в него руку. К облегчению и слезам хозяйки «Аркадии», давление камней не только прикончило ее сына, но и распахнуло служебный сейф, установленный в багажнике. Пальцы нащупали пистолет сына и достали его вместе с валявшимся магазином.
Неожиданно всё обрело тошнотворный смысл: сны, обвал, смерть Кристофера и тварь, являвшаяся, без сомнения, причиной всего этого. Ингри не так хорошо владела оружием, как Кристофер, но достаточно знала о том, как защитить себя. Магазин с патронами легко встал на место, превращая пистолет в орудие возмездия.
Когда Ингри повернулась лицом к шоссе и простиравшемуся за ним Лиллехеймом, волчица уже исчезла. Лукас скулил и жался к ноге женщины.
– Сперва, Лукас, мы сделаем доброе дело, а потом хорошенько поплачем. Только прекрати скулить, пока я тебя сама не пристрелила!
Лукас послушно замолчал, и они двинули к «фиату». Суставы Ингри скрипели как сумасшедшие, но она не обращала на это внимания.
32. Выволочка
Голос Дианы звенел от негодования. Если бы на столе, за которым собрались Хегай, в этот момент находились хрустальные бокалы, они вполне могли лопнуть. По крайней мере, так казалось Лео, уткнувшемуся, как и сын, в свою тарелку со спагетти под сливочно-чесночным соусом. За окнами тонул желто-красный закат, превращая крыши коттеджей в расплавленные горки.
– Дмитрий Леонидович, я тебя еще раз спрашиваю, почему ты покинул дом во время комендантского часа?!
– Не знаю. Захотел.
– Захотел, значит. – Ладонь Дианы хлопнула по листку с посланием. – «Капустные наркобароны»? «Ваш взрослеющий Д»?! И насколько же ты взрослым себя ощущаешь?
Вопрос холодил и жалил. В нём не было и намека на материнскую любовь, лишь слепая жажда контроля. И Дима почувствовал это.
– Достаточно взрослым, чтобы оценить степень угрозы, дорогая Диана Владимировна, – огрызнулся он. – К нам в Козью Нору заглянула сержант Берит Карсен. Она хорошо знает ребят и велела нам держаться вместе, потому что у Арне и Дэгни не было дома родителей, а Франк и Андеш практически живут сами по себе.
Диана ахнула, будто ей на грудь плеснули ледяной водой.
– У тебя дома был отец!
– И отец отпустил шефа. – Лео с безразличным видом поковырял вилкой спагетти, жалея о том, что аквавит закончился и что у него не хватило ума выкинуть записку. – Так что давай всех собак сюда, крошка.
Дима с благодарностью посмотрел на Лео, и тот подмигнул ему.
Ситуация складывалась не в пользу Дианы. Она прекрасно понимала, что осталась в меньшинстве. Но иногда и ей удавалось ткнуть двух самых любимых мужчин в собственные ошибки.
– Хорошо, пожалуйста, – согласилась Диана. – Вот тебе первая собака, Лео. Почему в нашем подвале крысы?
– Потому что папа ищет способ прикончить всех грызунов разом!
– Папа – подвыпивший фантазер, у которого не хватило духу утопить двух голохвостых ублюдков!
Это было уже чересчур, и Диана вдруг осознала, что зашла слишком далеко. Она коснулась руки Лео, а потом дотянулась через стол до руки Димы. Те неловко улыбнулись, видя, как на лице Дианы резко отразились прожитые годы.
– Простите меня. Всё идет совершенно не так, как планировалось.
– Что случилось? – спросил Лео.
– Вы ведь слышали грохот? Думаю, он был слышен и в Лиллехейме.
Лео поежился. Зловещий рокот застал его за созданием предыстории несчастных жильцов, вмурованных в бетонный пол собственного дома. А потом всё загрохотало, и муза, сверкнув короткой юбочкой, съехала в подпол к воображаемым мертвецам.
– Хочешь сказать, метеостанция имеет к этому какое-то отношение?
– Похоже, самое прямое. Всё чертов метеозонд и чертово облако.
Вытаскивая одну за одной полоски теста из соуса на ободок тарелки, Диана вяло пересказала проблемы, с которыми она и другие метеорологи столкнулись на «Химмелфангере». Известие об аномальной природе облака и последствиях его воздействия на каналы связи привело Лео в восторг. Но потом Диана упомянула о свихнувшемся метеозонде, необъяснимым образом зависшим над Утесами Квасира вопреки законам природы.
За столом воцарилось неприятное затишье.
– Метеозонд вызвал катастрофические разрушения на шоссе, – наконец промолвила Диана. – Эрик и Леннарт отправились туда сразу же, как только загремел этот адский набат. По их словам, единственная сухопутная дорога из Лиллехейма заблокирована. А еще на шоссе завалило полицейскую машину. Похоже, там был тот инспектор, что заезжал к нам утром.
Не имея больше сил сдерживаться, Диана разрыдалась, уткнув лицо в ладони. Ее всю трясло. Лео подсел к ней и обнял, а Дима перевел пустой взгляд на темнеющий городок за окном.
Слова бы ничего не изменили, и потому каждый предпочел молчание.
33. Секретик
Матс Андерсен любовался младшей дочерью. Та же синева в глазах, те же огненные волосюшки на голове, что и у Дэгни с ее матерью. Они сидели на диване в гостиной и складывали из кубиков слова. Пока что получалось слово «жадница», но Матс с улыбкой игнорировал его. Игра уже надоела Фриде, и она то и дело поглядывала на плюшевого зайца, подставлявшего большое синее ухо, готовое услышать жалобу на надоедливого
