Он не замечал в действиях сегодняшних властей не только страха ответственности за содеянное, но и элементарной совести. Это во-первых.
А во-вторых, нелогично следующее. Если Григорий обладает или обладал такими неограниченными возможностями и способностями, то кто же с ним в состоянии справиться? Получается, что только сам Союз Девяти или инстанция повыше, о чем и думать даже как-то неловко.
Может, попробовать забыть о мифологии и рассмотреть Григория как обычного мужика, который вполне упакован, богат и реализован? Итак, Вольский — не маг и не волшебник, а нормальный мужик. Тогда вырисовывается совсем другой коленкор. Здесь возможны варианты. Например, нападение и убийство с последующим похищением тела гражданина Вольского. Или похищение как таковое. Правда, выкупа никто не требует. Пока.
Ну и мотивы, которые большим диапазоном не отличаются. Или банальное ограбление, или месть, или безответная любовь. Шантаж, опять-таки. А любопытных и говорливых свидетелей нейтрализуют.
В таком разрезе хоть есть за что зацепиться.
Машеньку Сергееву пытаются убрать, потому что видела самого Гришку в самый неподходящий момент. А Оленьку Галкину за что? За дружеские отношения с Вольским, за то, что работает в непосредственной близости от шефа и много знает? Спрашивается, что именно или кого конкретно? И как близко знает?
Так. В поле зрения на данный момент существуют две вполне реальные фигуры. Денис Орлов и Илларион Игнатьев. Колоритные интересные фигуры. Оба общались и с Марьей, и с Галкиной. И у обоих, по крайней мере, на нынешнем этапе совершенно не прослеживается никакого вразумительного мотива. Пока не прослеживается. И что я знаю про них? Мало, очень мало. А если они не в деле?
Печкин набрал телефонный номер своего напарника.
— Илья, приветствую, это Печкин. Ты что-нибудь выяснил по Игнатьеву и Орлову? — Печкин внимательно выслушал партнера, почесал нос и после небольшой паузы добавил:
— Да, Илья, проверь их адреса. Да, срочно. Нет, где зарегистрированы и где фактически живут. Да, с подробностями. Знаю, все знаю, но делать нечего, есть такое слово «надо». Спасибо, звони.
Суббота, выходной. Погода ужасная. Холодный дождь, ветер. Но почему-то ясно, что к понедельнику, ну, в крайнем случае, ко вторнику, обязательно распогодится и потеплеет.
Малаховская дача Вольских была темна, глуха и неприветлива.
В гостиной проходил совет.
Мерцала живая карта, переливаясь всеми цветами радуги.
Кардиналы решали неотложные вопросы урегулирования военных конфликтов и развязывания небольших локальных войн.
— Ближний Восток, — заявил номер второй. Протестов не последовало.
Шла оживленная дискуссия по поводу выбора районов для проведения разнообразных природных катастроф.
Мнения разделились. Естественно, последнее слово оставалось за президентом.
— Америка, Африка и Индонезия, — веско высказался номер первый.
Президент пребывал в добродушном настроении, которое постепенно конвертировалось в пасмурное.
Совет подходил к завершению. Карта растворилась, и стол принял обычные очертания. Президент с комфортом устроился в кресле.
— Итак, о новых кандидатах. Итальянец, японец и француз, если не ошибаюсь?
— Совершенно верно, и есть еще одна кандидатура, — смущенно заметил номер второй.
— Кто он?
— Это — она…
— Кардинал, прошу вас, давайте обойдемся без юмора.
— Я стараюсь, господин президент, но факт остается фактом.
— Кажется, я начинаю припоминать. Ладно, оставим обсуждение на следующий раз. Время терпит.
Номер первый скрестил руки и прищурился.
— Кардинал, — обратился он к номеру третьему, — мне интересно ваше мнение по поводу этих хитросплетений. Вольский и компания, я имею в виду. Что скажете?
Смуглый кардинал склонил голову и почтительно произнес:
— Думаю, что идея Вольского не так уж и плоха, я склонен согласиться с ним. Пусть эти люди получат то, к чему так стремятся, а также и то, о чем не догадываются. А Вольскому пора прощаться с ними, его ждут дела поважнее. Относительно блокировки его друзей я бы тоже не возражал, это даже забавно.
— Ну что ж, решено, дадим ему время, но не затягивайте, кардинал, — резюмировал президент и обернулся к окну.
Моросил противный мелкий дождь, густые тучи буквально лежали на елях.
— Пора, — задумчиво проронил номер первый, поднялся и медленно растворился в воздухе.
Вслед за ним исчезли и остальные восемь невероятных фигур.
Гремела музыка, сигаретный дым стлался туманом, окутывая сосредоточенных игроков. Игра была в разгаре. А Денис — в ударе. Он ставил на 25. Именно столько лет было Томочке, и она должна была принести ему удачу. Выпало 25. Денис задумался и повторил ставку. Вокруг него начинали собираться люди.
«Если выгорит, то я повторю. Мне сегодня обязательно повезет. Блин, дымят, собаки. Выпить охота. Но не хочется отвлекаться».
Полная, низко декольтированная дама попыталась втиснуться между Денисом и его соседом. Орлов обернулся.
«Нажрутся, а потом толкаются. Куда ты лезешь, корова, не пущу. Отрастила телеса — и к рулетке».
Он энергично подставил локоть под бок упитанной дамы и удовлетворенно хмыкнул. Победа. Дама злобно покосилась на затылок Орлова и выразительно прошипела что-то нелегитимное.
Денис пропустил выпад мимо ушей.
«На всех реагировать — здоровья не хватит. И удача отвернется».
Зал оживленно гудел. Вокруг рулетки, где играл Денис, образовалось плотное кольцо. Орлов залпом опрокинул рюмку водки, помассировал шею.
«Блин, надо Жеку вызывать, не доеду я с такими-то деньгами».
Денис одновременно делал ставку и дозванивался до своего приятеля Жеки, владельца охранной фирмы, который всегда за умеренную плату мог организовать вооруженную охрану и транспорт с мигалкой для нуждающегося страдальца. Ну вот, так и должно оно быть. Вот, наконец, и справедливость.
— Жека, выезжай, я в казино. В каком? Да, в нашем, блин. Давай быстрей, плачу за скорость.
Оставалось решить две маленькие проблемки. Во-первых, деньги еще надо было получить, а во-вторых, доехать с ними целым и невредимым домой. Но Денис нисколько не сомневался в своей удаче. Он был уверен, что все уже свершилось. Голова его гудела, и в затылке разливалась тупая противная боль.
«У меня все получится. А вернее сказать, уже получилось».
Через час внушительный джип подкатил к подъезду дома, где жил Денис. Он достал мобильник и набрал домашний номер.
— Томка, это я.
— Денечка, ты где? Я волнуюсь. Ночь на дворе.
— Посмотри в окно. Видишь, я иду.
Тамара взглянула в окно и увидела внушительную процессию во главе с Денисом, гордо вышагивающим в плотном кольце охраны.
«Господи боже мой, опять что-то придумал. Так, главное не паниковать. Я спокойна, я очень спокойна. Но я его убью». Тамара лихорадочно облизнула пересохшие губы, заправила гладкие волосы за уши и направилась в прихожую открывать дверь.
Денис под конвоем Жекиной команды добрался до своей квартиры. Дверь распахнулась. Тамарино личико выражало обиду и неудовольствие.
— Что случилось, Денис?
Он обнял Томочку и нежно погладил ее по затылку.
— Заносите, мужики, — скомандовал Орлов охране и деловито стал расшнуровывать ботинки.
— Теперь уже ничего, не ори! Все, е-мое, отлично. Сейчас будем работать. Я буду султаном, а ты моя эта, как ее, рабыня, в этом, как его, гареме. И так и быть, я буду тебя баловать.
— Ужинать будешь? — вздохнула Тома. Денечкина манера острить ее иногда пугала, она никогда не была уверена в смысле его афоризмов. Вполне возможно, что он спутал рабыню с султаншей. Ладно, все равно это сейчас выяснится. Жекины бандиты ушли. Денис тщательно запер за ними входную дверь и только потом стал медленно выкладывать на кожаный диван пачки денег прекрасного зеленого цвета из черного пластикового пакета. Длинные ноги Томочки подкосились точно в коленях. Она упала в кресло.
Денис продолжал выкладывать деньги теперь уже из другого черного пластикового пакета. Тома скосила глаза к телевизору, у которого также стояли пакеты, тугие и плотно набитые, как подозревала Тома, такими же чудесными пачками.
— Это что, наше?
— Наше.
— А нас не убьют?
— Не-а, завтра я все спрячу и рвану в Европу, поеду нам жизнь красивую устраивать, надо будет разузнать кое-что, может, счетчик открою, а скорей всего, и не только счетчик. Соображалку надо включить, как денежки за границу вывезти. Я думаю, Лондон или Париж подойдет. Ты куда желаешь отправиться?
Тамара с трудом приходила в себя. Мысли в ее голове сплетались в неправдоподобные узоры. Информации явно было недостаточно.
— Расскажи мне все сейчас же, я больше не могу, все в деталях и с самого начала.
