Виктор отрицательно мотнул головой. Поправил на плече спортивную сумку, огляделся по сторонам. Задумался. Первым делом все-таки надо было определиться с ночлегом. Вряд ли он за один или два дня справится с делами. Еще хорошо, если он за пару дней вообще о местонахождении Миши узнает. А потом что? Выкупить пингвина вряд ли ему будет по карману. Значит, надо будет придумывать какой-то иной способ. Только вот какой? Это ведь не машина, которую могут угнать под заказ… Виктору вдруг показалась практически недостижимой цель его поездки. Хотя это была только одна цель, пусть и главная. Вторая задача – передать письмо и кредитку – никаких трудностей не представляла. Адрес с телефоном и имя на конверте. Надо только позвонить. Правда, в ресторане «Пекин» есть какой-то Бим, друг Сергея Павловича. Может, он поможет? – успокоился надеждой Виктор.
И он твердой походкой пошел по перрону, влившись в поток пассажиров. Прошел мимо двух омоновцев в бронежилетах, с автоматами в руках, внимательно всматривавшихся в лица приезжих. Лицо Виктора интереса у них не вызвало.
Дальнейшие мысли о ночлеге и о пингвине Виктор перенес на потом. А сперва решил позвонить вдове банкира.
Однако дома у вдовы работал автоответчик, сообщивший приятным мужским баритоном, что хозяев нет и они будут рады сами позвонить по оставленному номеру, как только появятся.
После длинного сигнала автоответчика Виктор сообщил, что у него есть письмо для хозяйки дома и что он перезвонит часам к шести. Добавил, что зовут его Виктором и он в Москве проездом. После этого вернулся на вокзал, разменял двадцать баксов и перекусил в стоячем бистро куском жареной курицы, осматривая одновременно вокзальный люд. Запил курицу стаканом пепси, постоял перед газетным прилавком. Все бы ничего – ему даже показалось, что атмосфера вокзала действует на него успокаивающе, но тут снова появился омоновский патруль в бронежилетах, с «акаэмами» в руках. Трое крепких ребят прочесали взглядами лица пассажиров и молча направились к двум смуглым мужчинам – по виду азербайджанцам, – стоявшим в очереди за хот-догами.
Повторное появление ОМОНа Виктору не понравилось. Он вышел из здания вокзала, сел на ближайшей остановке на первый попавшийся троллейбус и прилип к окну, разглядывая неспешно проплывавшую мимо Москву. Яркие вывески и рекламные щиты привлекли внимание Виктора, и он рассматривал теперь город с какой-то визуальной жадностью, стараясь не пропустить ни одной яркой детали, ни одной магазинной витрины. В Москве он не был уже лет восемь, и теперь она была неузнаваемой. Он что-то помнил из своих прошлых поездок – какие-то пельменные, пивные, станцию метро «Октябрьская», гостиницу «Космос» возле ВДНХ, но сейчас троллейбус вез его по Садовому кольцу, которое, казалось, никак не могло измениться. Но Виктор все равно его не узнавал. Что-то стало другим даже в окнах квартир, что-то словно говорило ему: «Нет, ты здесь не был, ты здесь ничего не знаешь и не понимаешь!»
И удивленный этим ощущением, Виктор вышел на ближайшей остановке и пошел по Садовому пешком. Слева осталась усталая громадина американского посольства. Виктор оглянулся еще раз на знакомое здание и увидел, как солнечный луч, не добиравшийся до тротуара, но золотивший макушку посольства, вдруг исчез, и все здание стало одинаково желто-серым. Задрал голову вверх – над Москвой собирались тучи. Поймал себя на обычной реакции – теперь он шел быстрее, словно спешил уйти от надвигающегося дождя, словно у него была какая-то цель, какая-то крыша ждала его.
На мгновение остановился перед пельменной с ностальгически старомодной вывеской. Может, зайти? Но неведомая сила повлекла его дальше по Садовому. Что-то будоражило его изнутри. Нерастраченная энергия, накопленная во время сна или просто неподвижности в поезде? Может быть. И он даже ускорил свой шаг, будто бы опаздывал куда-то.
А в это время закапал дождь, и сразу стало удивительно прохладно. И куртки, похожей на обычную ветровку, уже недоставало Виктору, чтобы сохранять себя в тепле. Он огляделся по сторонам. Заметил через дорогу то ли кафе, то ли столовую с неяркой старомодной вывеской, которая словно говорила ему, что там, за этой вывеской, дешево и тепло, и можно переждать дождь и напиться чаю.
Перебежал дорогу. Название «Кафе-клуб» отдавало чем-то подростковым. Смело зашел и оказался в обычном Интернет-кафе. За несколькими компьютерами сидели, попивая колу, подростки и играли в компьютерные игры. Только один человек – то ли японец, то ли кореец – был увлечен написанием электронного письма.
Виктор нашел глазами «прилавок», за которым сидел и «рылся» в интернете молодой толстячок в модных очках. Справа от него стоял кассовый аппарат, на столике под стенкой – кофеварка, микроволновка и ряды пластмассовых бутылок с колой, пепси и прочими фантами.
– У вас чай есть? – спросил, подойдя к прилавку, Виктор.
– В пакетиках.
– Сделайте, пожалуйста.
Толстячок нехотя отвлекся от компьютера.
Приготовил чай, поставил перед Виктором и сказал: «Сорок пять рублей». Виктор посмотрел на него вопросительно – цена показалась ему высоковатой.
– Девятый компьютер, – кивнул толстячок в ответ на вопросительный взгляд, видимо истолковав его иначе.
Выяснилось, что в цену любого напитка в этом месте входило полчаса интернета, и когда Виктор это понял, он даже обрадовался.
Потихоньку решалась проблема со временем.
Устроившись за компьютером, размешав в чае сахар, Виктор попросил толстячка объяснить ему просто и понятно, как и что можно найти в интернете. Толстячок удивился просьбе, спросил, откуда приехал посетитель, и, услышав слово «Киев», усмехнулся. Усмехнулся, но объяснил все очень доходчиво, и Виктор, который еще вчера думал, что в тайну интернета могут быть посвящены только настоящие компьютерщики, смотрел теперь с интересом на окошко, в которое можно было вписать любое слово, любую фамилию, и тут же невидимая электронная сила разыщет для него все, что только можно найти по этому поводу.
Виктор набрал слово «пингвин» и щелкнул мышкой. Через несколько мгновений экран сообщил о том, что найдено пятьсот двенадцать сносок. Стал просматривать, но ничего особо интересного не нашел. Напечатал в окошке «Антарктида». Компьютер нашел более двухсот сносок. Просматривать их Виктору уже было лень. И тогда он, словно проверяя компьютер на терпение и выносливость, напечатал «Брониковский». Сносок на эту фамилию обнаружилось только восемь, и Виктор решил их прочитать. Первые два Брониковских никакого отношения к банкиру не имели. Один был ученым-физиком, второй – журналистом из Владивостока. Зато третий Брониковский таки оказался банкиром. Третьей сноской была статья из «Криминальной газеты» об исчезновении банкира, которого обвиняли в переводе за границу тридцати двух миллионов долларов. Виктор узнал, что Брониковский был председателем правления банка и что один из его заместителей повесился, а второго нашли мертвым в лесу со следами пыток. Кровавые подробности, которые журналист «Криминальной газеты» смаковал с очевидным удовольствием, вызвали у Виктора скорее отвращение, чем интерес. Оставшиеся пятнадцать минут он просматривал фотографии полуобнаженных «московских красавиц», которые вынырнули на экране после того, как он щелкнул по красному квадратику, на котором было написано «Радости настоящих мужчин». И действительно, «московские красавицы» отвлекли его и расслабили. И заставили вспомнить о Светике из детского садика. Светик, конечно, с этими стройными девчонками ни в какое сравнение не шла, но она была живой и настоящей, и даже пальцы Виктора, казалось, до сих пор помнили ее гладкую и упругую кожу.
«Ваше время истекает через одну минуту» – выпрыгнула заставка на экране. И Виктор легко смирился с «истечением времени». Поднялся. Вышел на улицу и оказался под мелким дождиком. Не обращая на него внимания, он пошел дальше. Дошел до площади Маяковского. Спустился в подземный переход. Увидел на противоположной от турникетов метро стенке два телефона. Посмотрел на часы. Решил позвонить еще раз.
30
Дом номер шесть на Кутузовском проспекте отыскать было довольно легко. Этот проспект словно специально строили для подслеповатых топографических идиотов – тут номера домов можно было определять просто пальцем, не всматриваясь в указатели, висевшие на стенах, да и сами дома были такого размера, что и из космоса можно было, наверно, их посчитать.
Марина, жена, а если быть точнее – вдова Брониковского, с ярко выраженным московским акцентом по телефону объяснила подробно, как добраться к ней на Кутузовский и как потом отыскать квартиру. И код дала, и предупредила, что за «кодовой» дверью сидит консьерж, который тут же преградит дорогу. Объяснила все и даже, кажется, была как-то излишне рада его звонку. Пытаясь понять, откуда у нее взялась эта радость, Виктор сообразил, что в телефонном разговоре с ней ни разу не употребил прошедшего времени. Собственно, он-то и сказал всего лишь, что у него есть для нее письмо от ее мужа. Так что она и догадываться не могла о плохих новостях. Ведь письма посылают живые, а не покойники. Вот, наверно, и вышло, что его звонок был ею воспринят как доказательство того, что муж ее цел и здоров.
