В общем, Грибной Лес пользовался заслуженной дурной славой. И воду родничка, который жизнерадостно бил из земли в тени трех берез, закрученных штопором неизвестной аномалией, пить тоже категорически не рекомендовалось - мол, козленочком станешь.
А то и чем похуже козленочка. Допустим, псевдоплотью.
Я много лет старался держаться от Грибного Леса подальше.
До тех пор, пока два года назад мы с Костей Тополем не вляпались в одну историю, где фигурировали занятые нами и не отданные крупные суммы, оскорбленные нашим поведением кредиторы и несколько дурно воспитанных парней, в просторечье зовущихся мародерами, которым кредиторы поручили взыскать с нас занятые нами суммы вместе с немалыми процентами…
Мародерами этими предводительствовал некто по кличке Монах.
Они поймали нас у Овечьего брода и принялись профессионально и жестко прессовать…
Тогда нам с Тополем пришлось туго.
Оба раненые, мы, однако, разделались с частью наших пленителей, когда самый опытный из них - Монах - и двое его самых крепких и свирепых подручных как раз отошли ненадолго по вызову с ПДА. И сразу бросились спасать наши шкуры. Спасать их нам пришлось в Грибном Лесу. Где и застала нас ночь.
Ту ночку я не забуду никогда!
У раненного в ногу Кости началось чтото вроде воспаления. Горячий, как кипятильник, он лежал на жухлой траве, обхватив руками голову, и громко, вслух бредил выл пособачьи и раз в десять минут просил воды.
Да так жалобно и убедительно просил, что слеза наворачивалась на глаза!
Я и сам, признаться, страшно мучился от жажды.
Наши фляги - вместе со всеми прочими манатками - достались людям Монаха. Мы не пили и не ели уже двадцатый час.
Ситуация усугублялась тем, что на расстоянии в три метра от нас соблазнительно журчал родничок…
Во мне долго боролись здравомыслие и физиология.
«Нельзя ее пить. Ни в коем случае. Самое малое - заболеешь лучевой. А то и сойдешь с ума, проживешь остаток жизни, изображая животное белку или животное антилопу», - бормотал упрямый Комбатрационалист.
Ну а Комбатпофигист возражал ему:
«Про лучевую бабка надвое сказала. Про животное белку - тоже может быть фантазии. Но главное, если я сейчас же не напою Тополя, он может от горячки и вовсе сканать. У меня на руках сканать. Без всякой лучевой. А если я не попью сам, у меня помутится рассудок, и я не смогу даже вытащить раненого Тополя за пределы Периметра!» Моя борьба с самим собой продолжалась часов шесть.
На рассвете - помню, как я искренне, подетски радовался утренним сумеркам, - я положил с прибором на все «нельзя» и всетаки погрузил ладони в текучий ледяной хрусталь родничка.
Умыл лицо - помню, как пощипывало рану на подбородке и свежую ссадину над бровью. Затем пополоскал рот. И сам не заметил как… выпил глоток! Потом еще глоток. И еще двадцать полноценных глотков.
Какой же сладкой, божественно сладкой была та вода!
Затем я подтащил беспрестанно бредящего Тополя к ручейку и дал ему напиться.
Я был уверен: теперь все пойдет на лад!
Помню, как я сидел в центре той самой поляны, в сердце Грибного Леса, и думал о том, что жизнь всетаки прекрасна, что занимать деньги можно лишь в крайнем случае и то желательно у банков, а не у бандитов. И что Хозяевам Зоны определенно присуще утонченное чувство гармонии, если в таком страшном и неблаговидном месте они поместили единственный на полЗоны источник чистой пресной воды…
А еще я думал о том, что за всю ночь нас с Тополем - таких беззащитных - не потревожил ни один мутант, ни один припятькабан, словно бы и не в Зоне мы ночевали, а вне ее пределов, в обычном таком лесу.
Именно тогда я понял: если не лапать стволы деревьев, облепленные смертоносными грибаминевидимками, и соблюдать простейшие меры предосторожности, Грибной Лес ночью - это просто находка для сталкера.
Мутанты, которые боятся грибовневидимок, туда не суются. Аномалий крайне мало (обычно на поляне возле родничка водится однаединственная жадинка).
Кроме того, есть свежая вода - и для гигиены, и для питья. Чем не рай?
Конечно, делиться своими открытиями с кемлибо, кроме Тополя, я не спешил. Я же не ученый, в конце концов. Никаких клятв, пусть и чисто символических, про «знание, которое должно служить человечеству», выпускаясь из универа, я не давал…
В частности, потому, что универ так и не окончил.
Я думал так: кому надо, те и сами к тем же выводам, что и я, легко придут. А кому не надо - так тому и не надо.
Теперь вот Тигренок тоже будет знать про Грибной Лес, а значит, сможет разболтать.
Но чем больше я смотрел на тщедушное щуплое тельце, в котором жила дерзкая и отважная душа настояшего мужчины, тем меньше беспокоился по этому поводуТакой не продаст. Скорее всего не продаст! И не предаст. Как не предал он свою девчонку Алену.
- Ну, значит, так, младшой, - начал я веским голосом старейшего и мудрейшего альфасамца, - мы входим в Грибной Лес. Грибы там такие, что лучше бы материприроде вообще таких грибов не производить.
Эти зловредные грибыневидимки растут на деревьях.
Поэтому к деревьям ближе чем на полметра не подходи.
Это понятно?
- Это понятно, - с обреченным вздохом пробормотал Тигренок.
- Теперь оглашаю развлекательную программу на сегодняшний вечер. Пункт первый - ужин. На ужин у нас банка тушенки на двоих и по брикету растворимого пюре на каждого. Чашка для растворимого пюре у меня только одна. И ложка тоже в единственном экземпляре.
Поэтому есть будем по очереди. Вначале ты, потом - я.
Это ясно?
- А почему вначале я? Както неудобно. Пюре всетаки ваше… Да и по старшинству было бы логичнее, - пробормотал Тигренок.
- Первым ты будешь есть потому, что спать ты тоже будешь первым.
- Как это - спать первым?
- Напоминаю, что спальник у нас только один, Тигренок, Поэтому спать мы тоже будем по очереди. Вначале ты - потом я. Это самое спанье у нас идет вторым пунктом нашей сегодняшней развлекательной программы.
- А можно я вторым?
- Что вторым?
- Спать я буду вторым! - спросил Тигренок.
- Нельзя.
- Но почему? Какая разница?
- Потому что ночью спать хочется гораздо больше, чем утром! А караулить себя, хабар и товарища хочется гораздо меньше! Поэтому перед тем, как караулить, тебе надо выспаться как следует.
- Вот как? - пробормотал Тигренок, озабоченно прикусив свою тонкую губу. - Значит, караулить…
Чтото типа вахты на корабле?
- Ну да, типа вахты! Потому что мы не в пятизвездочной гостинице спать укладываемся. А среди леса, в Зоне, где бродят мутанты, мародеры, военсталкеры. И где ценнейшего «подсолнуха» и уникальных «ножниц» можно лишиться так же легко, как попасть в зыбь или гравиконцентрат!
- Но послушайте, Владимир Сергеич… Двадцать первый век всетаки на дворе! Неужели нельзя чтонибудь более совершенное придумать? Ну типа сигнализации, что ли?
«Какой же ты всетаки глупый, Тигренок, несмотря на всю свою смекалку и образование», - подумал я, но благоразумно промолчал. Я знал, что «глупыми» мужчин возраста Тигренка имеют право называть только женщины. Мужчинам - нельзя. Просто нельзя - и все.
Я сделал терпеливое лицо.
- Видишь ли, Тигренок… Сигнализация у меня, конечно, есть. Причем достаточно дорогая и совершенная.
И название у нее такое жизнеутверждающее - «Весна3».
У этой сигнализации имеется семь автономных датчиков.
Я размещу их так, чтобы подобраться к месту нашего привала незамеченным было практически невозможно. Но! -…Но спальный мешок все равно один, поэтому… - продолжил за меня Тигренок, небесталанно имитируя мой занудноватый менторский тон.
- Спальный мешок тут ни при чем. Дело в том, что мы в Зоне. И то, что может служить весьма совершенной сигнализацией там, по ту сторону Периметра, - я махнул рукой кудато в сторону Краеноармейска, - зачастую является бесполезной игрушкой здесь. Начать с того, что здесь много электромагнитных аномалий.
Некоторые из них вырубают сигнализацию на небольшое время - допустим, на десятьдвадцать минут. А вот другие, позабористей, вырубают навсегда. Но мораль одна: ни на какую электронику полагаться на все сто процентов здесь нельзя! Вот были бы мы в Рыжем Лесу, там иное дело. А здесь лес - Грибной, и, так сказать, погоды здесь стоят другие.
- И что я должен буду делать, если вдруг какойнибудь… ну, там, допустим, кровосос…
- Первым делом ты должен будешь разбудить меня!
- А вторым? Вторым делом?
- А вторым взять пистолет, - я протянул Тигренку свой «стечкин», - и выстрелить в этого «допустим, кровососа»!
- Но я же не попаду?! Что толку стрелять? - Лицо Тигренка выражало искреннее недоумение.
- Знаешь анекдот про петуха, который бежит за курицей и думает «Не догоню, так хоть согреюсь»? Знаешь или нет?
- Не знаю. То есть знаю. Теперь.
