— На машине катал, не скрою, а в друзьях мы не значимся! Я с ним по Интернету списался и вживую только первого августа, три дня тому назад, увидал. А что это я перед вами отчитываюсь, вы не знаете?
— Вы же сами только что нам тут о доверии говорили, потому и спрашиваем! — лукаво смотрит на меня женщина.
— Ясно, — киваю я. — Выходит, вы на моей стороне?
— Разумеется, — отвечает Надежда, — если вы и правда не станете стучать Михал Михалычу, а сами возьметесь отучить Зиночку ругаться. Хотя я очень сильно сомневаюсь, что у вас что-то выйдет путное.
— Я же вам пообещал, стучать не стану. Я в жизни никого не закладывал, и никогда не ябедничал, и привычки такой не имею. Итак, из-за чего возник сегодняшний скандал?
— Да, собственно, — говорит медсестра, — как обычно, из-за пустяка. Она вчера вросший ноготь амбулаторному больному убрала. А он сегодня пришел к ней на осмотр. Повязка, естественно, присохла, чтоб ее снять, надо вначале отмочить. Другие доктора, когда подобные операции делают, кладут на рану мазь, и повязка легко снимается.
— Я тоже мазь кладу! — подтверждаю. — И в чем же конфликт?
— Говорю же, ни в чем! Я стала повязку отдирать, а больной вскрикнул, Зина орать стала. Я не выдержала и сказала про мазь, так она еще больше завопила! Прямо при больном! — На глаза женщины вновь наворачиваются слезы. — А что я могу? Перекиси нет, я фурацилином отмачивала, а им — хуже! А она в крик!
— Вот так каждый раз! — подтверждает санитарка, успокаивая подругу, поглаживая ее по спине.
— Да уж, дела. Ну, вы, пожалуйста, успокойтесь, выпейте пока водички, а я сам схожу за Вальтером. Обещаю, я так этого не оставлю!
— Да, доктор, спасибо, я в полном порядке! Мы сами привезем Вальтера. Я уже успокоилась, — она улыбается, показывая ровные белые зубы. — Если поможете, то и хорошо! А нет — не знаю, что и делать.
— Тоня, подвозите больного, а мы с вами приготовим перевязочный материал. Ему необходима кровоостанавливающая губка.
— Знаю, он же у нас не в первый раз лежит. Мы его как облупленного знаем! Надо только Зинаиду Карповну пригласить на перевязку, а то, не дай бог, опять скандалить начнет.
— Хорошо, позовем. Я позвоню ей на мобильник.
Васильева отзывается по телефону:
— Перевязывайте без меня. Я не скоро еще освобожусь! Поступление!
— Может, вам помочь?
— Без вас обойдусь! — следует лаконичный ответ, после чего трубка сразу же отключается.
— Все! Перевязываем без заведующей! Нас благословили!
— Спасибо! — Надя с благодарностью смотрит на меня.
— За что же «спасибо»?
— За то, что хоть на одну перевязку избавили меня от общения с нашей Зиночкой.
— Может быть, всех больных перевяжем без нее?
— Не выйдет. Ее пациентов — только с ней!
— Тогда моих, пожалуйста, со мной, и пусть только заикнется по этому поводу. Зовите всех остальных моих страдальцев.
Как и в предыдущую смену, рабочих проблем у меня не возникает. Девушки отлично справляются со своими обязанностями, и через час все пациенты осмотрены. Что касается Вальтера, то поверхность его раны покрылась твердой коркой и пока не собирается кровоточить.
Все дела переделаны, Зинаида Карповна продолжает скрываеться, а чем же мне себя занять? Похоже, я основательно отвык от периферийной медицины. Работая в крупной, многопрофильной больнице мегаполиса, приноровился к иному режиму работы. Там постоянно находишься в режиме ожидания: поток больных и пострадавших очень плотный, расслабляться некогда. Все 24 часа дежурства крутишься как белка в колесе. Осмотр пациента, операция, новый осмотр, операция… и так по кругу. А тут уже несколько дней такая необыкновенная тишина.
Спускаюсь в приемный покой. Дежурная медсестра, позевывая, сообщает, что Зинаида Карповна только что ушла на консультацию в терапию. Со скуки листаю журнал обратившихся за помощью. Ничего серьезного: ушибы, мелкие ранки, боли в животе. В основном — поверхностные травмы. В петербургской больнице история болезни автоматически заводится на каждого обратившегося пациента, а тут — только в случае госпитализации. Отсюда и быстрота обследования: только рентгеновские снимки да общие анализы крови и мочи. УЗИ, развернутые анализы и эндоскопическое исследование будут сделаны, в лучшем случае, в понедельник.
Теоретически можно вызвать узкого специалиста из дома для уточнения диагностики, но на практике это вовсе не так. С некоторых пор врачам не оплачивают так называемые «дежурства на дому» — когда доктор в нерабочее время приходит на вызовы из дома. Кто-то из чиновников посчитал, что это слишком расточительно, мол, вызывают врачей мало, а средств уходит на их содержание много. Первое время люди в белых халатах продолжали исполнять свой врачебный долг по инерции, фактически бесплатно, но, получив урезанные зарплаты, возмутились: жалкие копейки за ночные и праздничные вызовы не стоили такого нелегкого труда. Однако возмущение ни к чему не привело… Одним словом, теперь никто не снимает трубку телефона, и вызвать нужного врача из дома в выходной день почти невозможно: иногда встречаются энтузиасты, из числа молодых и горячих, но их число тает с каждым днем. Я разговаривал с узкими специалистами — они не против приезжать и выполнять необходимые обследования, но, разумеется, не бесплатно. А что? Я лично придерживаюсь мнения, что всякий труд должен быть оплачен. И от себя добавлю: «Голодный врач — опасен!»
Опять возвращаемся к ГПУ: Глаз, Палец, Ухо. Да сколько же можно? И на периферии люди живут, им тоже нужна высокотехнологичная помощь. А что толку от компьютерного томографа и аппарата УЗИ, если они пылятся мертвым грузом?
От чего народ бежит с периферии и рвется в город? Работая в районной поликлинике, хороший, добросовестный врач волей-неволей становится «привязанным» к месту своей работы. Он не может бросить своих пациентов и вынужден осматривать их и в выходные и праздничные дни. В большом городе неплохо налажена дежурная служба, поэтому там не возникает этой дополнительной обязанности, а в периферийных больницах, как правило, дежурят врачи разных специальностей, многие из них просто не понимают хирургическую патологию и могут пропустить осложнение у пациента. Вот и приходится хирургу бегать в больницу и самому за всем смотреть.
Я выдержал больше десяти лет такой жизни и все равно сбежал в город. Но нам раньше хотя бы платили за переработку, а теперь эту статью дохода прикрыли. Жилья не дают, денег не платят, а больных меньше не становится. Отсюда-то нехватка специалистов на периферии и избыток в городах.
Зинаида Карповна мудрая женщина, всех тяжелых пациентов она сплавляет в город. Издалека чует, с чем лучше не связываться, берется оперировать не очень сложных пациентов, а остальных тактично отправляет в областной центр. Если что, всегда есть на кого свалить. Очень осторожная и хитрая дама.
С такими мыслями я брожу по больнице, откровенно маясь от безделья. Неуловимая заведующая всякий раз исчезает при моем появлении. Ближе к полуночи делаю последнюю на сегодня попытку поговорить с Васильевой по душам. Поднимаюсь на этаж и вижу: человек пятнадцать толпится возле перевязочной — то ли пациенты, то ли какая «группа поддержки». Раскрасневшаяся Зинаида Карповна кудахчет над ними и, как я вижу, сама прекрасно справляется без перевязочной медсестры.
— Доброго вам вечера, Зинаида Карповна, — заглядываю в перевязочный кабинет. — Не слишком заняты? Время есть побеседовать? — ответ-то известен заранее, но все равно охота услыхать, так сказать, из первых уст.
— Вы, Дмитрий Андреевич, издеваетесь? Не видите, я занята! — Она оглядывается на меня, не выпуская хирургического зажима, которым ковыряет в ноге лежащего на кушетке плотного мужчины в дорогом спортивном костюме.
— Ой, простите! Не заметил! — с улыбочкой отвечаю ей и прикрываю дверь.
Как видно, аудиенции мне сегодня не видать. Пока всех осмотрит, уйдет куча времени, а там и спать пора. Попытаюсь завтра: раз она сегодня дежурит, значит, завтра в восемь сдаст дежурство и поднимется в отделение. До планерки успею ее перехватить, главное — не проспать.
Глава 14
В понедельник я явился в отделение одним из первых. Мне не терпелось перехватить неуловимую Зинаиду Карповну для давно назревшей беседы, я уселся на диван в ординаторской, приоткрыл дверь и принялся прислушиваться к шагам проходящих мимо людей.
— О, Дмитрий Андреевич? — вбегает в ординаторскую довольный и заметно отдохнувший хирург Гриша Постников. — Доброе утро! А чего это вы так пристально всматриваетесь в коридор? В засаде сидите?
— Да, я и в самом деле в засаде сижу! — улыбаюсь я, пожимая протянутую руку.
— Поди, нашу Зиночку караулите? Так и не удалось вам с ней за дежурство пообщаться — угадал?
