Таор громогласно расхохотался, подъезжая поближе.
— Я наслаждаюсь этими диалогами уже несколько недель. Послушай совета Дрея: беги, кролик, Змея не исправить. Дрей его задержит.
Таору тут же прилетел внимательный взгляд Ариаса.
— Стесняюсь спросить при мисе... Задержит той самой рукой? — уточнил Ариас.
— Змей, я еще не стащил тебя с лошади только из-за Лисы! — гаркнул Дрей.
Ариас опасливо покосился на него.
— Ты меня уже очень выручаешь, Лиса. Скажи... Мне кажется, или он покушается на мою невинность? Я волнуюсь, — признался он мне на ухо, и я рассмеялась.
— Я все слышу, — хмуро заметил Дрей.
— Давай поменяемся местами, — также шепотом предложила. — Я тебя прикрою сзади.
— Благодарю. Не могу на это пойти, ведь тогда в опасности будешь ты, — галантно сообщили мне.
— Кролик, он пудрит тебе мозги, в опасной позиции только ты, — ухмыляясь, влез в разговор Таор.
Я смутилась, расслышав намек.
— Не могу согласиться, — незамедлительно парировал за меня Ариас. — Я сейчас в защите лисички, а не в атаке. Лучше сам побереги тылы.
Змей показал взглядом на следующего за Таором Дрея.
Одарила благодарным взглядом Ариаса, чувствуя себя в абсолютной безопасности. На мне он действительно ни разу яд не показал, незлобиво отыгрываясь на Волках.
В общем, ехать было не скучно. Я слушала как они переругиваются, и только улыбалась. Что имел в виду Таор, когда говорил, что наслаждается диалогом уже несколько недель? Наверное, Волк оговорился. Кстати, жаль, что Ариаса не было в походе к Источнику, с ним точно было бы веселее. А то Волки, в основном, молчали. Даже и вспомнить почти нечего.
Глава 24
Мы остановились на ночевку. Это наш последний привал вместе перед расставанием. Уже утром Волки поедут в одну сторону, а мы с Ариасом — в другую. Так должно быть, ведь мы не можем вечно путешествовать вместе. От этого немного грустно.
А страшно ли? Задумалась.
Тревожно, конечно, но я не боюсь. Я смотрела на спины Таора и Дрея, которые распрягали лошадей, и думала, как все изменилось. Кажется, что та Лиса, которой я была всего лишь неделю назад, кардинально отличается от меня сегодняшней.
Как будто путешествие с этими воинами к источнику Силы дало силы и мне. Нет, не той магической субстанции, изливающейся из дикого источника, а той внутренней человеческой силы, которая даёт способность не сдаваться, противостоять трудностям, идти вперёд, не бояться.
...или, хотя бы, бояться, но делать.
В итоге они ли получили от меня силу или я от них? Я улыбнулась от этой мысли.
Волки собрались поохотиться и Дрей обратился, опять представ огромным волком. Он подошёл ко мне поближе. Теперь совсем не опасный, а очень даже разумный... зубастый зверь.
— Ты как из сказки, — завороженно проговорила, потянувшись к влажному черному носу. — Наверное, можешь меня целиком съесть.
Зверь фыркнул, явно выразив презрение ко мне как к объекту пропитания, ласково боднул меня мохнатой головой, а затем, махнув хвостом, прыгнул в лес.
— За раз не съест, — Ариас весело подал с дерева голос, шурша ветвями. — Это тебе не Волк, который проглотил шапочку с бабушкой. Волки грызут, отрывают куски. А вот я, если обращусь, очень даже могу проглотить тебя целиком. Ой!
Он вскрикнул, и я услышала, как ломая сучья, его тело рухнуло вниз.
Ахнув, побежала к нему. Ариас лежал под деревом на спине.
— Ариас! Зачем ты туда полез? Как ты?!
Он тихо застонал с закрытыми глазами.
Я испуганно ощупала ему голову, шею, руки.
— Чувствуешь прикосновения? Болит что-то? Руки-ноги целы?
— Не знаю... Голова... — слабо проговорил.
Он приподнялся, и я бережно обследовала пальцами его голову. Ничего не нашла.
— Крови нет, — сообщила. — Тебя не тошнит?
— Кружится немного, — выдохнул, кривясь.
— Полежи, не шевелись...
Я судорожно вспоминала, что делать в таких случаях и тут же поняла, что вспоминать нечего: я просто не знаю. Ариас тем временем медленно откинулся назад и неожиданно лег головой на мои колени.
— Ох, прости, Лиса, ты, наверное, против...
Он с трудом приподнялся.
— Ничего-ничего, лежи, — округлив глаза, я сама удержала его на месте, села поудобнее. — Таор, Ариас упал! Что делать?
Глянув на нас и закатив глаза, Таор равнодушно прошел мимо.
— Ждать, когда поднимется. Я на охоту, — сообщил он, скрываясь в лесу вслед за Дреем.
Да как так можно?! Бесчувственный волчище!
— Благодарю... Ты очень добра... — тихо произнес Ариас, все ещё не открывая глаз.
Осторожно погладила его по голове.
— Где тебе больно? Покажи.
Показал на левую сторону груди.
«Грудь! Сердце! Сердечник?!»
— Ударился?! — положила ладонь ему на грудь.
Он отрицательно мотнул головой.
— Вспомнил кое-что... Это моё первое воспоминание. Я тогда залез на дерево и упал, распоров щеку. А потом получил плетей, потому что Змеи не должны падать.
— Ох... Жестоко... — я промолчала о том, что не одобряю такие методы воспитания.
— Ты бы не била своих детей, да? — угадал мои мысли.
— Конечно, нет, — сочувственно погладила его по мягким волосам, рассматривая лицо. Красивый... Шрама на щеке не видно, и вообще нет ни одного шрама, совершенная кожа.
— Я бы тоже не бил. По крайней мере, не за падения, — Ариас открыл пронзительные голубые глаза и посмотрел так, что меня вдруг кольнуло. Он ведь может сейчас перевернуться, потянуться к моим губам и... Боже, о чем я думаю?! Мне стало неловко гладить лорда по волосам, и что его голова у меня на коленях... Мы же едва знакомы. Просто почему-то кажется, что уже давно...
Будто прочитав мои мысли, Ариас спокойно приподнялся и просто сел рядом, поворошил пальцами волосы на затылке.
— Все нормально, обошлось, — дружелюбно улыбнулся мне, но взгляд остался острым. — Вспомнил прошлое и пришла в голову мысль... Лиса, если бы тебе дали выбор, ты бы хотела забыть плохое?
Я вопросительно подняла брови. Ариас пояснил:
— К примеру... Был в твоей жизни человек, который был тебе дорог, но который тебя обидел?
— Ну... — я пожала плечами, с трудом вспоминая какие-то детские обиды. — Наверное, был.
— Наверное... — усмехнулся. — Представь, что ты можешь взять этого человека и забыть его навсегда, забыть все, что связано с ним и больше не терзаться. Но забудется всё: и хорошее и плохое. Ты бы этого хотела? Жить без этого сложного опыта и без боли?
Пытливость, с которой он меня спрашивал, наводила на мысль, что он много думает об этом. Возможно, у Ариаса есть на сердце рана... Это вероятно... Иначе почему у него порой такой печальный взгляд?
Хм... Я сорвала маленький синий цветочек, похожий на незабудку и, теребя его в руках, задумалась.
— Когда я была маленькой, еще ходила в детский сад, я влюбилась в одного мальчика. Мне хотелось играть с ним, проводить с ним время... Но он мной не интересовался...
— Дурачок, — прокомментировал Ариас.
Я благодарно улыбнулась.
— ...ему нравилась другая девочка и он с ней играл. А я сидела на стульчике и смотрела на них. Надо же... больше двадцати лет прошло, а я до сих пор помню, что они играли в рыбака и русалку. Мое сердце было разбито... И я ни за что не хотела бы это забыть, — неожиданно завершила я, заложив цветок за ухо.
Не хочу, чтобы сорванный цветок пропадал, пусть хотя бы ненадолго послужит украшением.
— Ни за что? — Ариас остро глянул на меня. — Но тогда на сердце было бы легко, представь, что оно никогда не страдало, а ты живешь так, будто никогда не знала боли.
— Как рыбка что ли? — не удержалась от сарказма. — Это же... память. Время проходит, а память — единственное, что остается. Разве нет? Это богатство, неотделимая часть нас, нашего опыта. Я уже не помню той боли, а вот тепло той детской любви — помню. Мне кажется, лишиться такой памяти — ужасно. Даже если отношения были непростыми. Ты думаешь иначе?
