– Вы способны провалить самое простое дело! Мне стыдно за вас, – сделал он жесткий вывод, пожевал губами и снова взорвался: – Как вы могли упустить стрелявшего, вас же специально отправили следить за тем домом?
Никто из проштрафившейся команды не рискнул напомнить шефу, что их послали следить исключительно за Санджаем. Последний же постоянно находился у себя в комнате и регулярно чуть ли не каждые три минуты подходил к окну. Так что задание они выполнили на совесть. Можно сказать, глаз с подозреваемого не сводили.
– Вы хоть приметы стрелявшего запомнили? – наконец спросил комиссар.
– Да какие приметы! – взорвался Франц. – Это был ваш друг Вернер. И никаких других примет не будет. Берите любую его фотографию и отправляйте в розыск.
– Ты что, предлагаешь мне объявить в розыск человека, который уже две недели как умер и лежит в судебно-медицинском морге, дожидаясь окончания дела и своих похорон?
– В том-то и дело, что не лежит, – ответил Франц. – Тело пропало сегодня вечером.
– Украли? – тихо спросил комиссар, не желая думать о худшем варианте.
– Нет, само исчезло, – разбил его надежды Франц. – Охранник на посту клянется, что ни на минуту не отлучался, и никто не смог бы вынести тело у него из-под носа. Значит, оно ушло само. К лицам посетителей он не присматривался, идут себе – и ладно. Красть ведь в морге, кроме покойников, нечего. А все машины, вывозящие покойников, он внимательно осматривает, не первый год на этой работе.
– Значит, так, – подытожил комиссар. – Если узнаю, что по городу поползли слухи, то вы все уволены. Чтобы ни единого словечка от вас не услышали. Не было никакого ожившего мертвеца, поняли? Не было, и все.
– Есть одно обнадеживающее обстоятельство, – сказал Франц. – В двух метрах от того места, где стоял наш призрак, есть чьи-то еще следы. По всей видимости, там стоял мужчина высокого роста, и стоял долго. Успел даже выкурить две сигары. Возможно, что стрелял он, а не призрак. Потому что призрак находился в кустах всего несколько минут.
– Призрак оставил следы? – удивился комиссар.
– И очень четкие, – подтвердил Франц. – К сожалению, по размеру они могли бы подходить Вернеру. А вот вторые отпечатки больше на два размера.
– Ищите этого любителя сигар, – распорядился комиссар. – А про Вернера ни гугу.
– А как же быть с Кати? – спросил Франц. – Она от своих слов не откажется. И те две русские девчонки тоже видели Вернера.
– Тьфу ты, – сплюнул комиссар. – Сказано ведь, не было Вернера. А откуда девчонки там взялись? Что за новая напасть на мою голову? Теперь слухов не избежать. Девчонки наверняка доложат своим соседям, а те – своим.
– Может, их арестовать? – подал идею Франц.
– За что? – уныло проговорил комиссар. – Вернер ожил, убийство Моники на них никак не списать, у них не хватило бы силы сломать ей шею. В Кати стрелял ее отец, этому есть десяток свидетелей. Вот что, привезите мне пленку с поста охраны в морге. Хочу посмотреть, не попадется ли знакомой машины. Потом усильте наблюдение за Томом, он у нас остается единственным подозреваемым, если не считать Вернера.
Последние слова комиссар произнес с сомнением, чувствовалось, что считать Вернера ему здорово не хочется.
– А еще выясните поподробней все про этих девиц из России. Вполне может оказаться, что они не так безобидны, как хотят казаться. За ними тоже неплохо установить наблюдение.
Сделав это ценное указание, комиссар погрузился в глубокие раздумья, представляя, что ему предстоит выслушать от своего начальника. В итоге настроение у него вконец испортилось. Особенно после того, как через пару часов вернулся из Мюнхена Франц. Посланный туда с людьми, чтобы следить за Томом, он доложил комиссару, что их подопечный провел весь вечер в театре вместе со своей женой, ее подругой и мужем подруги. Оперативники в один голос утверждали, что Том никуда не отлучался и даже в туалет ходил в компании мужа подруги. Кроме того, после окончания чудовищно затянутой пьесы, уже после полуночи, вся компания отправилась ночевать к подруге жены, где их и застал звонок Франца, раздобывшего номер телефона у Ганса.
Любовник Моники тоже не мог стрелять в Кати, так как в это время его дом был битком набит родственниками покойной, приехавшими на ее похороны. И на голову Ганса свалилась обязанность всех их развлекать. Поскольку основную часть гостей составляли престарелые тетушки, которых у Моники было ровно шесть штук и они предпочитали тихие домашние развлечения, то Густав провел весь вечер дома, играл в карты и обучал их игре в наперстки. Тетушки подтвердили, что Ганс очень мил и уже три вечера подряд сидит с ними, вместо того чтобы шляться по кабакам, как это сделал бы любой другой на его месте. Конечно, последних слов они не говорили, это Франц уже сам добавил, исходя из своего опыта. Ведь у него после трех минут в обществе этих тетушек сделалась такая сильная головная боль, что он просто был вынужден сделать пару глоточков в одном ночном заведении.
Итак, Том и безутешный вдовец, окруженный тетушками, отпадали. Оставались только невеста Вернера и сам Вернер. Но с этой версией идти к начальству комиссару как-то не хотелось. Он и так в последнее время стал замечать на себе косые взгляды, а после такой версии, чувствовал, его работе придет конец. И тут голос подал Франц.
– А что, – сказал он задумчиво, – а что, если это дело рук одной из бывших невест Вернера? Она уехала, оскорбленная в лучших чувствах, а мы все знаем, на какие безумства способна оскорбленная дама. А уж русские с их повышенной импульсивностью… Из-за мужчины они вполне способны убить всех близких и родных обидчика, затем покончить и со своей жизнью.
Комиссару, из-за которого ни одна женщина не стала бы стреляться даже из игрушечного пистолетика, такая версия показалась мало правдоподобной. Но Франц не успокаивался.
– Она или даже они, – продолжал он, – узнав, что Вернер наконец сделал свой выбор, решили отомстить ему. А так как они испытывали к нему страшную ненависть, и она распространялась на всех членов его семьи, то и начали планомерно уничтожать их.
– А почему же они начали с отставной жены, когда налицо вполне здравствующая соперница? Именно на ней ведь Вернер и собирался в скором времени жениться? – удивился комиссар.
– Кто может угадать, что творится в сердце оскорбленной женщины, – вздохнул Франц. – Возможно, ее они оставили на десерт. Или хотят, чтобы все убийства списали на нее и соперница получила в лучшем случае пожизненное заключение. Согласитесь, оказаться приговоренной к пожизненному заключению за преступление, которого не совершала, – это пострашнее смерти. А если убийства будут продолжаться, то нам ведь точно ничего другого не останется, как арестовать последнюю невесту Вернера. Можно предположить, что она просто убирает с пути конкурентов. Смотрите, Вернер написал завещание и в тот же вечер отдал богу душу. Моника и Кати претендовали на эти деньги и отправились вслед за ним. То есть Кати чуть не отправилась, ее чудом спас медальон. Кто будет следующим? Нетрудно предположить, что Ева.
– Значит, так, – распорядился комиссар. – Люди, выделенные для слежки за Томом, пусть охраняют его жену. А я переговорю о дополнительных силах, которые мы отправим наблюдать за этой русской девчонкой и ее подругой, поселившимися в доме Вернера.
– Отличное решение, командир. Уверен, что они приведут нас к убийце, – поддержал его Франц.
Аня с Маришей, не ведая о тучах, сгустившихся над их головами, с раннего утра плескались в водоеме Вернера, пытаясь найти в нем пакет с завещанием. Бассейн больше напоминал собой живописный пруд, обрамленный зарослями ирисов и лилий. Кроме этого, у бассейна еще росли несколько кустов и две небольшие плакучие ивы, свесившие ветви к самой воде. Борта водоема неправильной формы, выложенные камнями, поросли мхом, и бассейн явно нуждался в чистке.
Бредень, который Аня притащила из сарая, оказался с многочисленными дырами, но за неимением лучшего подруги принялись раз за разом забрасывать его в воду, а потом с интересом изучать добычу. После двух часов упорной работы они стали обладательницами одной превосходно сохранившейся женской туфельки, одной мертвой золотой рыбки, нескольких бутылок из-под пива, грабель со сломанной ручкой, лейки, а также целой коллекции черепков, преимущественно от столового сервиза Вернера, и набора пластмассовой женской бижутерии с дешевыми камешками. Но ничего похожего на пакет с завещанием в недрах водоема обнаружено не было.
– Сеть с дырами, – сказала Мариша, заметив, как разочарована ее подруга. – Вполне возможно, что пакет проскочил в одну из дырок. Кому-то из нас придется влезть туда самой и пошуровать по дну. Все эти предметы указывают, что мы на верном пути. Если этот бассейн у Вернера был вместо помойки, то вполне возможно, что там есть еще масса интересных вещей. Как думаешь, у твоего жениха случайно не найдется маски для подводного плавания?
