нашим союзником: даже мелким врагам через неё было неудобно перебираться.
Хлоп! Хлоп! Хлоп! Хлоп!
Мы открыли беглый огонь, нажимая на спусковой крючок буквально сразу же, как только в прицел попадал кто-то из инсектов. Винтовки перезаряжать было некогда, пришлось браться за револьверы. Из неё палила только Шуа, и довольно таки точно на таком близком расстоянии. Когда показался второй вуурш, мне пришлось крикнуть линкийцам, чтобы они подстрелили тварь усиленными болтами. Человека-недоскорпиона разорвало на две части арбалетным болтом, влетевшим тому в бок. А потом мне пришлось отдать приказ хобгоблинке:
— Шуа, гранату!
Девушка оставила в покое винтовку и достала из поясного подсумка фитильную гранату. В многослойной упаковке из бумаги, пропитанной селитрой и тщательно укрытой в полиэтиленовый пакет, находился стакан пистолетного пороха. Этот заряд находился в корпусе из миллиметрового железа, к которому с внутренней стороны были приклеены пятимиллиметровые медные шарики. Здесь вместо тёрочного имелся обычный селитряный фитиль, который нужно было поджечь. Подпалив его, она размахнулась и метнула гранату между фигур инсектов далеко внутрь прохода.
— Берегись, граната! — рявкнул я. — В стороны!
Запал сработал примерно через пять секунд после броска. Этого времени хватило, чтобы на улицу вывалилась толпа липнов, не меньше полудюжины. На морозе и очутившись по факту в окружении, твари растерялись. Совсем ненадолго, но этих мгновений хватило, чтобы позади них сработала граната. Из прохода вылетел клуб дыма с какими-то ошмётками. Инсекты обернулись на грохот, вновь потратив зря секунды и потеряв инициативу. И в этот момент на них налетела Шуа. Первым же ударом она снесла головы двум липнам, стоящим плечом к плечу. Очумевшие от холода и взрыва инсекты, толком не смогли дать отпор девушке.
— Шуа, готовь вторую усиленную! — вновь отдал ей приказ.
Времени, которое выгадала нам Шуа, хватило, чтобы сменить в револьверах барабаны и перезарядить винтовки. Попутно пожалел, что в отряде нет хотя бы одного автомата. А если в том ещё будет стоять магазин с бронебойными патронами, то стычка с инсектами превратилась бы в чуть будоражащую азартом кровь стрельбу в тире. Увы, чего нет, того нет. Будем обходиться своими силами.
Взрыв усиленной Лизой гранаты заставил слегка дрогнуть землю под ногами и выбросил из прохода многие тушки инсектов. При этом грохот был такой, что даже у меня зазвенело в ушах и появилось чувство резкого погружения в воду на несколько метров. Наверное, ещё чуть-чуть сильнее и заработал бы лёгкую контузию. А ведь стоял сбоку от прохода.
«Бедные насекомые, — злорадно подумал я, — вам там совсем херово должно быть».
Сквозь пробки в ушах я едва услышал выстрелы товарищей, который прикрывали наши спины. Стреляли они по двум липнам, прибежавшим к главному входу в муравейник откуда-то из-за дальних юрт. Хотя, честнее будет сказать — приковылявшие. На лютом морозе и постепенно усиливающемся ветре инсекты-богомолы резко потеряли в своей прыти, превратившись для нас в лёгкие цели.
— Сюда бы какую-нибудь газовую гранату, чтобы травить тварей, как тараканов дихлофосом, — крикнул мне Иван.
— Однажды и такую придумаем, — пообещал я ему.
Инсекты дали нам примерно минуты три на передышку, а потом повалили такой плотной толпой, что в неё можно было стрелять с закрытыми глазами, и всё равно бы никто не промахнулся.
В очередной раз я помечтал об автомате, с которого мысли скакнули на пулемёт. Следом подумал, что было бы неплохо поставить на вооружение нечто вроде подствольного гранатомёта. Вон первые ручные мортирки ещё в петровской армии были, с помощью которых метали чугунные фитильные гранаты на десятки метров, куда их нельзя было забросить рукой.
Третья граната дала нам новую передышку. Пока инсекты приходили в себя от мощного взрыва, которые перемешал в фарш живых, раненых и мёртвых тварей в широком коридоре муравейника, мы опять перезаряжались. Сейчас пришлось потратить побольше времени, чтобы снарядить пустые барабаны к револьверам. Наши товарищи в этот момент страховали, крутя головой по сторонам: контролировали проходы между юртами и следили за выходом из муравейника. Шуа в это время добежала до линкийнцев и забрала их гранаты, так как свои у неё уже закончились.
Мечтать во время боя я не переставал. Точнее делал это в промежутках между стрельбой, когда после взрывов инсекты приходили в себя, а мы перезаряжали револьверы, которые занимали порядком времени для этого дела. Вспомнил, что как-то на Земле видел сигнальные пульки для пневматических винтовок. У тех на кончиках было углубление, заполненное специальным составом вроде бертолетовой соли или даже ею самой. При ударе о твёрдое препятствие пуля выдавала небольшую вспышку. Так вот, если таким же составом обработать часть наших пуль и отдать их в нежные ручки Лизы для усиления эффекта, то одна-две револьверные пули оставят вуурша.
После очередного взрыва гранаты внутри муравейника что-то обрушилось и перекрыло выход.
— Шуа, бери штук пять гранат, только обычных, а то усиленных у нас мало, — крикнул я девушке, поняв, что новая передышка будет куда дольше прочих. — С ними карабкайся наверх и забрось в вентиляцию. Может, там тоже что-то сломается или забьётся пылью. Пусть твари задохнутся.
Хобгоблинка понимающе кивнула, отдала свою переломку Оршу, взяла у нас гранаты и ловко полезла по покатой стене муравейника к его вершине, где зияли небольшие отверстия для циркуляции воздуха внутри инсектоидной постройки.
Спустя пять минут внутри муравейника раздались приглушённые взрывы. Помогли они или нет, я не знаю. Мы прождали ещё четверть часа после этого, но так и не увидели ни одного живого инсекта в прицеле своих винтовок.
— Директор, Прапор и Орш, вы сторожите проход, — отдал я приказ товарищам. — Гайран и Максим, вы лезете на макушку муравейника и внимательно смотрите по сторонам. Не только следите за периметром внутри посёлка, но и за стены не забывайте посматривать. Ночь сейчас вон какая ясная. Остальные за мной.
В сопровождении оставшихся товарищей я направился к юрте, откуда в начале боя выглядывали люди. Перед тем, как откинуть в сторону травяную циновку, закрывавшую проход внутрь, я громко крикнул на русском и линкийском:
— Мы пришли к вам на помощь! Инсектов мы перебили!
Только после этого шагнул вперёд. Но первым войти в юрту мне так и не удалось. Шуа опередила, ужом ввинтившись между мной и косяком.
«Вот же телохранительница, блин, — мысленно вздохнул я, на пару секунд остановившись, чтобы не наступить ей на пятки. — Сколько ни говори — всё без толку».
Внутри я почувствовал себя одной из килек в консервной банке. Людей здесь оказалось несколько десятков. Они стояли плотной стеной в полутора метрах от входа. При свете фонаря их бледные лица казались лицами покойников.
— Ещё
