— Так вот. У нас неприятности с пятьдесят третьей школой. Тамошние пацаны затеяли идиотскую разборку с нами. Наверное, парни отстают от жизни…
— Но как бы там ни было, это вопрос жизни и смерти, чести и бесчестия, — вздохнув, перечислила я возможные причины будущей разборки. — А кто зачинщик?
— Ты не представляешь! Юрка Гислер! — видимо все еще удивляясь, воскликнул Антон.
— Похоже, что он по-прежнему лелеет мечту стать самым крутым пацаном района, — с иронией сказала я.
— Не знаю, что он там лелеет, но завтра его будут бить, — таким же тоном ответил Красильников.
— Ты хочешь, чтобы я предсказала исход этой драки? — прямо спросила я.
— Да, если, конечно, тебе не безразлична судьба самого крутого пацана.
Мы посмеялись, однако, чем дальше представляли себе эту драку, тем больше нам было не до шуток. Гислер и вправду влип, как запутавшаяся в паутине муха. Не буду вдаваться в подробности этих глупых дел, потому что нет ничего скучнее, чем выяснять, кто круче, а кто так себе, ни рыба ни мясо. Словом, была только одна цель: выручить Юрика.
— Но, Антон, я уже говорила тебе, что не могу предвидеть будущее, если человек того не хочет.
— О, я просто уверен, что Юрка спит и видит свой завтрашний реслинг…
— Как ты думаешь, он настраивается на победу? — задумчиво спросила я, но Антон вдруг вскочил:
— Оп! Кажется, это Юрка!
Я оглянулась. Неподалеку от нас грустной и тяжелой походкой шел действительно Гислер. Антон подозвал его к нам. Юра запросто подошел, и это говорило о том, что он все еще не утратил симпатии к нашему обществу.
— Привет, — как обычно, деловито поздоровался он. — Вы все фантазируете? Ну, ангелочки, рассказывайте, где летали, кого спасали.
— Где, где, у черта на бороде! — хмыкнула я. — Хочешь, мы и тебя спасем?
Красильников зыркнул на меня с укором, и я поняла, что не должна была обо всем этом знать. Что ж, опять пришлось притворяться.
— А чего меня спасать?
— Да не обращай внимания, — махнул рукой Антон. — Она сошла с ума. До сих пор крыша едет, даже путешествие не помогло.
Это мне уже начинало нравиться. Кажется, и Антон умеет здорово притворяться. И вообще мы хорошо друг другу подыгрывали, эдакие Бонни и Клайд. Впрочем, неважно, на кого мы похожи, главное, чтоб Гислер не заметил подвоха. Если я почувствую, что он хотя бы на миг поверил в предсказание, то, считай, дело сделано. Но это было не так-то просто. Юрка, казалось, напрочь отказывался верить во что-то потустороннее. Я сделала вид, будто совсем лишена ушей, и для отвода глаз стала составлять осенний букет, благо было из чего.
— Когда, где и сколько их будет? — спросил Антон Юру.
— В семь, за пятьдесят третьей, двадцать пять, — по порядку ответил Юрка, и если б я ничего не знала наперед, то подумала бы, что он произнес какой-то пароль.
— Двадцать пять против одного?! — поразился Антон.
— Ну, там, наши обещали подойти, — замямлил Гислер.
— Ничего себе! — все еще недоумевал Красильников. — А вообще как ты себе это представляешь?
— Как, как? Врежу ему как следует, и все, — воинственно ответил Юрка.
— А может быть, как-то по-другому все уладить? Ну поговорить там, пригрозить какой-нибудь зловещей расправой? — пытался Красильников утихомирить друга.
— Ха! Я с ними еще говорить должен! — возмутился он. — Сам подумай, о чем говорить с людьми, которые только и ждут, чтобы подраться с кем-нибудь.
— Н-да, тяжелый случай… — глянув на меня, сказал Антон. — Слушай, Юрка, а ты бы хотел узнать наперед то, что тебя завтра ждет?
— Не понял, как это?
— Ну, допустим, кто-нибудь предскажет тебе завтрашний день… Ты, конечно, не поверишь, но случится именно так, как было предсказано.
— Это она, что ли, нагадает? — показав в мою сторону, засмеялся Юрка.
— Да при чем тут она? — продолжал лукавить Антон. — Ну, скажи честно, ты бы хотел знать, что с тобой будет завтра? Я бы, например, при таком раскладе не прочь.
— Слушай, Красик, тебя бы на моем месте не оказалось, это уж точно, — как-то высокомерно ответил Гислер.
Антон мудро промолчал. Он, наверное, считал, что его миссия важнее, чем просто уколотое самолюбие. В конце-то концов, мы ведь собирались спасти друга. Однако я уже чувствовала, что Юрка потихоньку сдается. Он был так уверен в собственной правоте, что искушение увидеть своих врагов поверженными было сильнее всяких там предрассудков.
— Ну признайся, хотел бы или нет? — не отставал Антон.
— А если я буду знать, что тогда? — наш герой уже стал сомневаться. — Разве я смогу что-то изменить?
У меня больше не было сил молчать, и я на свой страх и риск вмешалась в их разговор:
— Опасность можно предотвратить только лишь в самый последний момент, когда ситуация начинает выходить из-под контроля.
— Вот она! — съязвил Юрка в ответ. — Явилась, не запылилась! И где только таких слов набралась?
Пришлось изобразить из себя обиженную овечку. Впрочем, я уже знала, что произойдет завтра с Юркой. Так что спорить с ним — только время терять.
Вскоре мы разошлись по домам. У меня с Антоном была договоренность созвониться сегодня в полночь. Кое-как расправившись с домашним заданием, я немного почитала, немного посидела за компьютером и вскоре легла. Красильников не позвонил… потому, что мне так хотелось.
На следующий день в школе, ради любопытства, я решила удостовериться, дошло ли до него мое мысленное послание. Спросила, почему мы так и не созвонились, и в ответ получила то, что и ожидала.
— Слушай, Ева, — стал оправдываться Антон, — я не знаю… Спать не хотелось — точно. Но, когда я вспомнил, что надо тебе позвонить…
— Ладно, Антон, я не обижаюсь, — не дослушав его, сказала я.
— Нет, нет, со мной так в первый раз! — не мог угомониться он. — Я просто взял и уснул! Представляешь, даже не раздевшись.
— Я верю тебе, Красильников, — смутно улыбнулась я, почувствовав себя премерзко.
Ведь внушив нежеланный сон, я обманула не кого-нибудь, а друга. Антон даже не заподозрил, что это мои проделки. Но ему все-таки не терпелось узнать, что же произойдет сегодня вечером, как разрешится война двух школ.
У меня появилась возможность загладить свою вину перед Антоном.
— Я все расскажу, но обещай, что ты мне кое в чем поможешь.
— Конечно, — польстила ему моя просьба.
— Так вот, — я старалась говорить быстро. — С виду это будет обычное выяснение отношений. На Юрку будут наезжать, он, конечно же, станет сопротивляться… Но они же старше, а значит, тупее, согласись.
— Да, если б мозгов у них хватало, они б вообще не затеяли все это, — заключил Антон.
— И кстати, их будет не двадцать пять, как вчера сказал Юрка, а всего пятеро. Поэтому не такие уж они могущественные. Понимаешь, их количество заменит качество. Эти парни просто-напросто психи.
— Не понимаю, у них что, оружие будет?
— У них будет желание драться до последнего, — серьезно сказала я, но Антон рассмеялся. — Ты чего?
— Ева, ты мыслишь, как девчонка. Конечно же, никто из них не успокоится, пока кого-нибудь не унизит.
Я, в самом деле, почувствовала себя девчонкой и даже немного смутилась.
— Ладно, короче говоря, — протараторила я, чувствуя, что с минуту на минуту нам помешают, — если мы не вмешаемся, то Юрке сломают два ребра… и я не хочу даже думать о том, как может все обернуться.
— Но как этому помешать? Разъединить их, когда они будут драться? — уже шепотом говорил Антон.
Из другого конца школьного коридора к нам шли Макс, Ольга и Лия.
— Нет, а то и тебе достанется… Знаешь, давай я тебе позже скажу. Надо еще раз все хорошенько продумать, — также шепотом ответила я, и приблизившийся Макс все-таки расслышал последние слова и не поленился подкинуть свою очередную шуточку. Впрочем, надо сказать, что Макс и я уже давно спокойно терпим друг друга.
В классе наши отношения считали странными, и каждый понимал их по-своему. Вот, например, Кирсанова видела в этих частых секретных беседах нечто совсем непростительное. Увидев меня и Антона вместе, она тут же бежала в класс Лии, чтобы поведать ей обо всем, что взбредет в голову. Девчонки уже настолько не могли простить такую засекреченность, что стали даже следить за нами. Что ж, тем лучше. Чем больше людей будет участвовать в сегодняшнем вечернем шоу, тем больше у меня шансов изменить, казалось бы, неизбежное…
Гислер в школе вел себя вполне достойно, почти как герой американского супербоевика.
Мне действительно следовало многое продумать. Во-первых, поскольку сама сцена драки вызывала во мне дрожь и отвращение, надо было успокоить себя. Во-вторых, я сомневалась. Можно повлиять на судьбу одного человека, но если в событии участвуют несколько, то здесь легко ошибиться или напутать что-нибудь.
