твоим, все — существует рядом,
1278. но почему-то это „рядом“ — недоступно…»;
30
1279. …но вот теперь его не покидало чувство,
что он — в преддверьи, что — напал на след
1280. какой-то важной, жизненной разгадки;
1281. все эти дни (когда в «курилке» было пусто)
он обихаживал стеклянные «посланья» —
1282. (без предпочтенья; брал их — наугад…)
1283. смотрел на свет,
вникал, сопоставлял, записывал в тетрадке,
1284. и очень скоро его старанья —
благодаря терпенью, страсти и неожиданной сноровке —
1285. вознаградил желанный результат:
1286. все, кроме одного, поддались расшифровке;
1287. однако молния не расколола тьму:
1288. «посланья» были не к нему,
как он все время почему-то полагал;
1289. ну, что, на самом деле, он узнал?..
1290. фрагменты, сны чужого существа,
иной судьбы невнятная канва —
навряд ли стоили таких его усилий…
1291. но дело — сделалось; они вошли в него
(так капля примеси меняет вещество —
химизм и сумму свойств),
1292. а — сверх того —
1293. не поддавался расшифровке «синий»…
1294. (вот как их навсегда запомнил Крыыл):
№ 1 («зеленый» осколок)
1295. № 1 («зеленый» осколок)
«откуда ж тогда эта тьма при прочтеньи названием: „хронос“
и с белыми точками — теми что тихо звенели
когда мы очнувшись и медленным небом наполнясь
качнулись туда привлеченные звуком свирели
смотри — раздвоился на рокот и хвост изумительной лепки
объявленный полдень бесспорно бессмертного звука
тот ветер затих — но опять на чужом наши ветки
сложились и требуют — о безъязыкости мука!
цвели словари на облепленных негой площадках
под светлой пыльцою — терпение — все постепенно —
но тьма нарастала — сначала в муравчатых складках
в каких-то тревожных — а чем — не понять — неполадках
и темная бабочка села к тебе на колено…»
№ 2 («желтый» осколок)
1296. № 2 («желтый» осколок)
«дабы этот мир веселый
научиться полюбить,
надо в школу,
просто в школу,
в птичью школу поступить!
вот твой класс… умыт росою
стебель каждого цветка,
ждут наглядные пособья —
воздух, дерево, река…
полный курс большого лета
это, в сущности, азы
неба, неги, ветра, света,
неожиданной грозы.
…очень скоро уясняешь
связи следствий и причин;
если осень — улетаешь,
если пойман — замолкаешь
(или же — не улетаешь,
или же — не замолкаешь,
если — вдруг — тебе назначен
соответствующий чин…),
тучный год сменяет тощий,
день — светло, а ночь — темно…
помнишь — проще,
любишь — проще,
и летаешь заодно…»
№ 3 («розовый» осколок)
1297. № 3 («розовый» осколок)
«давай, хоть на день, но — сбежим…
по берегу реки побродим,
с утра, в разнеженной природе,
в лениво-солнечной свободе —
забудем про устав, режим,
и двум, себе, гулякам праздным,
под небом — тоже небесстрастным! —
все, что угодно разрешим…
что с нами станется потом —
уж так ли важно, в самом деле?
нас слишком долго двигли к цели
под указующим перстом!..
что нам, прогульщикам судьбы,
ее гарцующих уроков —
каких-то ожиданье сроков,
когда так нынче голубы
окрестности… так безотчетны
движенья света и воды,
к нам льнущие без порицанья…
а все расчеты и просчеты
по мере разрастанья ночи
вберут в себя — средь стольких прочих —
для пущей важности мерцанья
сплошные лунные столбы…
ах, если бы…»
№ 4 («бордовый» осколок)
1298. № 4 («бордовый» осколок)
«эта невидимая птица
все повторялась тоже и то же
остановиться остановиться
не исчезайте восплывшие лица
так больше длиться не может
что происходит в горячем воскинутом синем
дрогнув качнувшись всеми чертами тая
что вы творите с покинутым как я просил вас
не удержать — о Господи — улетает…
ведь только я плакучая пряная бездна
с темным букетом копимаго сладких отдатий
губ ли слагавших все что так бессмертно исчезло
спим ли под липой под летней забытой»
№ 5 («дымчатый» осколок)
1299. № 5 («дымчатый» осколок)
«. . . . . . . . . . . там,
в их еще ничем не омрачаемом начале,
когда курсивная сияла позолота
и жизнь заучивалась наизусть!
. . . . . . . . . . .
когда раскиданный в сверкающих границах
как бы
для дальнозоркого полета
(а то вдруг вспыхивавший тут же, на ресницах)
весь мир,
принадлежавший только им — ему и ей
(и, чем неуловимей, тем —
