– Ладненько. Интересно – это те же самые, которые засеку сварганили, или другие? Что-то мне подсказывает – не те. Не успели бы они так быстро все местные дорожки перекрыть. Там деревья повалить, тут мину закопать. Может, тут поселений гораздо больше одного. Жить они должны тут неподалеку. Вон как защищают владения!
– Сейчас спросим, – хмыкнул пластун. – Немного времени до темноты еще есть. А способы разговорить существуют разные.
– Однако добрые все-таки лучше. Если с нашими ничего не сделали, то и воевать нам с местными незачем. Поговорим, узнаем, что надо, даже сами что-то можем рассказать. А потом потихоньку двинем дальше. На шайна парнишка не похож.
– Какой шайн? Они ругались в драке по-нашему. Эти точно свои. Такие же, как мы с тобой.
– Тем более. Надо обойтись без всяких экспресс-допросов. Кровь уже пролилась, и лучше остановиться, пока не стало поздно.
– Все, – известил Улугбек. – Можем ехать.
Оставался вопрос: куда?
– Что скажешь? – Михаил шагнул к пленному. – Мы же кричали, что пришли с миром. Зачем вы на нас напали?
– Тут это… – после перевязки парень все-таки решил заговорить. – Вы по нашей земле ехали. Прямиком к нам.
– И все? Мы же не жить рядом с вами собрались. Проехали бы, и больше вы нас не видели бы. Разве на обратной дороге, – вступил в разговор Ярополк.
– Вы же ногинские, – как нечто ужасное сообщил пленник. – Больше ни у кого такой техники нет.
– Почему же обязательно ни у кого? Не все война уничтожила. Если хорошенько поискать… Вообще-то мы московские, – сказал Михаил. – Из бывшей столицы.
Он сразу же отметил факт, что в здешних краях имеется как минимум один город, сохранивший технику. Как и то, что пользуются ногинские ею явно не на благо окружающим. Но, судя по карте, расстояние до Ногинска по нынешним временам было немалым, и вопрос с ним пока откладывался. Сейчас были дела куда важнее.
– Из Москвы вообще всегда вылезает только ужасное. Мутанты, чудовища… – парень передернулся. – Пока завалишь… Сосредоточие зла там.
– На мутантов мы вроде бы не похожи. Да и на чудовищ тоже. Или с твоей точки зрения?.. Откуда ты, кстати?
– С Пригорка.
– Ладно хоть не с бугра, – не очень понятно прокомментировал Михаил.
– Это… Город наш так называется.
– Что ж, нормальное название. Зовут тебя как?
– Антоном. Вы это… Прямо к нам ехали. Надо было остановить, – повторил пленный.
– А поговорить уже не интересно? – поинтересовался Михаил. – Надо сразу мину ставить? Ладно, когда засеку сделали…
– Какую засеку?
– Значит, тут еще кто-то есть? Другая группа ваших или вообще другое поселение?
Выяснилось, что поселений в округе было несколько, и к ближайшему как раз вела дорога неподалеку отсюда. С засекой, скорее всего, постарались соседи. Большая часть урожая убрана, лишь до некоторых полей еще не дошли руки, многие уже со страхом ждут ногинских, которые требовали себе третью часть под страхом применения силы. И, главное, как раз обещали приехать за долей примерно в это время. Вот каждый и старается не пропустить чужаков, остановить их любыми способами. В идеале – без боя, все-таки перевес на стороне пришлых, но в крайнем случае…
Михаил припомнил пройденный путь. Действительно, многие поля были убраны, просто разведчики как-то не задумались над этим фактом, решили, будто это короткая разновидность травы. Искали рукотворные сооружения в виде домов и крепостных стен, а о том, что руки надо прикладывать к выращиванию растений, как-то забыли.
– Ладненько, Антон. Нападать на вас, грабить, захватывать и прочее мы не собирались. Требовать какую-то долю от трудов ваших – тем паче. Слава богу, прокормить себя мы пока способны. Нам надо лишь поговорить с вашими главными. Причем это и в ваших интересах. Обменяться информацией, может, наладить какую-то торговлю, но это уже так… Теперь – попутчиков выручить. Больше ничего. Вот если не отдадите – тогда будем их выручать иными методами. Мы своих не бросаем. Или ты нам помогаешь, или сами найдем. А поселок ваш… Так нам внутрь и не надо…
Голова болела невыносимо. Вроде чему там болеть? Однако по впечатлениям болела даже пресловутая кость, а уж что творилось под ней… Боль захватила все пространство, и мыслям не хватало места. Сильнее был лишь стыд. Дружинник – и вдруг по собственной вине влип в такое… Даже не узнал, что произошло, живы ли остальные, попер неведомо куда. Да и потом не сумел отбиться, словно грудной ребенок. А обязан был положить всех, кто напал. Нет, действительно, взяли, словно младенца…
А вот отнеслись аборигены к пленному со всей серьезностью. От оружия избавили, даже кольчугу сняли, да еще руки связали за спиной, чтобы ненароком ничего не натворил. Судя по всему, тащили его недолго. Очнулся он уже в каком-то сарае, наполовину заваленном сеном. Через пару небольших щелей проникало немного света. Стены были сколочены из досок, – видно, строение на роль временной тюрьмы даже не приспосабливали. Узилищем, как правило, служит нечто более капитальное. Следовательно, пленников засунули сюда временно, так, чтобы на улице не держать.
Спутнице было немного легче. Ей досталось не так сильно, и часть пути она оставалась в сознании. Да и оружие у нее не отбирали за неимением оного. Но связана девушка была точно так же, словно здесь господствовало полное равноправие полов.
– Тоже мне, воин! Вытащил, пока я в себя приходила, и сам в плен попал, и меня затянул, а теперь сидит, словно так и надо! – тихо прошипела Лина. – Еще мужчиной себя называет.
И ведь не возразишь! Паршиво-то как! Стыдно не только перед девушкой – перед собой. Но зато стала понемногу проходить голова. По крайней мере, Денис начал что-то соображать.
– Долго нас сюда тащили?
– Не очень.
– Хорошо, – и лишь теперь спросил с тревогой: – А с остальными нашими что? Не видела?
– Нет. Я тебя, дурака, защитить пыталась. Но вы же оружия мне не оставили. Одного вырубила, а остальные…
Денис машинально покосился на наряд девушки. Вдруг ее еще и…?
– Меня?
– Раз ты сам за себя постоять не можешь. Только полежать. – И вновь презрительно добавила: – Тоже мне, мужчина!
Хоть проваливайся со стыда! Однако пока человек не признал себя побежденным, ничего не потеряно, кое-как утешил себя Денис.
Автомат остался в машине, клыч и метательные ножи отобрали, однако разуть дружинника никто не догадался, лишь охлопали по внешней стороне ног. Зря. Небольшой нож был спрятан в специальном кармашке с внутренней стороны правого сапога. Не умели местные толком обыскивать. Зачем только брались? Жаль, достать нож связанными руками не получалось.
– Помоги, – Денису очень не хотелось обращаться за помощью к девушке, да только иначе не получалось. Он видел людей, которые умеют выпутаться из самых сложных узлов, однако сам никогда такое проделывать не пробовал. Считал это фокусами и ерундой, которые ему лично в жизни не понадобятся. А вот как повернулось! – Там у меня лезвие. Достать сумеешь?
– И ты молчал? – возмущенно прошипела напарница. Лина повертелась, примерилась, а затем ловкие пальчики погрузились в мужской сапог и явились обратно уже с желанным ножом.
Перепилить путы теперь было вопросом техники и времени.
– А теперь что? – и куда только делась ирония? Девушка взирала на спутника, как на надежнейшую опору и единственную надежду.
Снаружи раздавались невнятные голоса, обычный шум людского поселения, но непосредственно у хлипких стен вроде бы никто не околачивался. Разве что у двери, но та была на другом конце длинного сарая.
Решения могло быть три. Попытаться прорваться с боем прямо сейчас. Доски – не камень, их можно выбить или выломать более-менее бесшумно. Голова понемногу проходит, а уж оружие можно будет отобрать у первого встречного. Пусть узнают на своей шкуре, каково биться с кремлевским дружинником в честном бою! Сзади ударить каждый может, – пусть попробуют взять его теперь, даже не один на один, а толпой.
Но все-таки этот вариант был излишне шумным. Если бы знать план поселения, чтобы не прорубаться наугад! Их могут снять из арбалета или лука, и тут уже никакое воинское умение не поможет. Лучше дождаться близкой темноты и попытаться обойтись без боя хотя бы в начальной стадии побега. А то и использовать третий вариант – дождаться, пока сюда кто-нибудь войдет, а затем… Имеющийся нож Денис оружием не считал: одно короткое лезвие и еще более короткая плоская рукоять. Однако на что даны руки и ноги? Но в общем и целом Денис пока склонялся к ночному варианту, как более надежному.
Доски не выглядели особо прочными. Денис ощупал их и решил, что сумеет их выбить, если иного выхода не останется. Оставалось осмотреть дверь, но по ту сторону что-то лязгнуло, и дружинник едва успел занять свое место. Он даже руки спрятал за спиной, словно до сих пор был связан.
